кто передо мной. Ну почему не Майк? Я не сдержала болезненного стона, точно у меня вдруг заныл зуб.
– Скучала? – Улыбка Миры превратилась в оскал. Самый жуткий ночной портье. Медицинская сестра из фильма ужасов, а у меня в нем главная роль. К слову, белая форма ей не шла. Стала вся как сплошной белый лист. Даже цветной бэйдж не спасал.
– Мира, не обижайся, но я скорее напугана, чем рада.
Бесцветные глаза медсестры загорелись недобрым огоньком. Она сделала сложное лицо, будто принимала важное решение. Мира нахмурила тонкие брови и закусила нижнюю губу. Спустя несколько секунд внутренняя борьба медицинской сестры закончилась, но кто в ней победил, оставалось неясным.
– Жаль, у меня не было цели тебя пугать… в очередной раз. Я здесь, скорее, для того, чтобы помочь тебе. – Уголки губ Миры вновь поднялись.
– Твой альтруизм поражает.
Мне надоело стоять рядом с бывшей портье, и я опустилась в кресло. Мира процокала следом. Мира без шпилек – не Мира. Она заняла соседнее.
– Как ты попала сюда? – полюбопытствовала Мира.
Я скривилась.
– История стара как мир. Муж возжелал заполучить дом, завещанный мне матерью и его мачехой волею судьбы. Чтобы не допустить развода и раздела имущества, он запихнул меня в психиатрическую лечебницу. Очень удобно. Может, еще и на недееспособность уповать мою будет. – Я запустила пальцы в свои волосы. Мира неопределенно хмыкнула. Еле слышно скрипнула кожаная обивка кресла, а затем раздался стук шпилек – медсестра, тот образ, что представляла собой Мира, направилась к посту. Щелкнула мышкой. Вот кто уж точно с техникой на «ты».
– Подойдешь? – нетерпеливо бросила мне Мира, на секунду оторвав пристальный взгляд от монитора. Я нехотя поднялась. И зачем только садились?
– Ну? – недовольно буркнула я. Ровно так же, как и когда-то в «Золотой Лилии», Мира развернула ко мне экран. Она явно жаждала мне что-то показать. Монитор бесстрастно отобразил… мою спальню. Только меня в комнате не было, зато там находился Джозеф с худощавым и незнакомым мне парнем в очках. Они обошли спальню, зачем-то приподняли тяжелое зеркало, что висело над комодом, и, опустив его обратно, переглянулись. Колонок у компьютера не было, и звук был не слышен. Но я совершенно отчетливо видела, как плечи обоих мужчин подрагивали от смеха. Ну да, мое зеркало просто уморительное. Затем приятель благоверного удалился, оставив Джозефа в спальне одного. Тот, пользуясь случаем, оперся руками о несчастный лакированный антикварный комод и уставился на себя в зеркало. Если бы Нарцисс оставил после себя хоть какое-нибудь потомство, возможно, кто-то из этих красавцев вполне мог оказаться предком моего благоверного. Тем временем друг Джозефа вернулся с небольшой коробкой и ноутбуком, разместил это все на многострадальном комоде, явно поцарапав гладкую поверхность. От досады я прикусила губу. Ноутбук включили, зеркало вновь приподняли и на его заднюю поверхность прикрепили небольшой черный кругляшок.
– Можно увеличить? Твое потустороннее оборудование впечатляет.
Мира ощерилась и клацнула когтистым пальцем по клавише. В новом масштабе я смогла разглядеть, как на экране ноутбука запустилась программа с аудиодорожкой. Додумывать более не было необходимости. Я выдохнула. Медленно, стараясь совладать с эмоциями.
– И что же там за музыка звучала?
От вида мелких зубов Миры уже начинало мутить.
– Ты же сама прекрасно знаешь. Они узнали про пожар, про Джулию, наняли актрису и сделали эту чудесную запись, чтобы выставить меня сумасшедшей. А потом муж показал ночную съемку, предварительно стерев с нее запись включенного аудио, своим дружкам-психиатрам и упек сюда.
– Надо же, – непритворно восхитилась Мира, – растешь. Ни истерики, ни отрицания, спокойное логическое рассуждение.
От похвалы этого лишенного красок создания мне легче не стало, но я была ей благодарна за подтверждение собственной гипотезы.
– Спасибо, – кивнула я. Медсестра продолжала молча смотреть на меня, правда, уже не улыбаясь.
– Где Майк? Это же не твоя территория!
Мои запоздалые возмущения лишь рассмешили Миру. Ее колкий, отрывистый смех наполнил пустое отделение. Ядом.
– Ты думаешь, мы, словно медики, работаем по территориальному признаку? Я пришла, потому что ты нуждалась во мне. И это так, даже не думай отрицать. – Смех оборвался. – У Майка тут полно работы, а я могу вывести тебя отсюда, только попроси.
– Нет, я сделаю все как надо. Разберусь с этим бардаком раз и навсегда. – Я улыбнулась и расправила плечи.
– Да, девочка на самом деле выросла. Как прекрасно. – Она провела длинным ногтем по моей щеке. – Ты знаешь, где меня искать, если что. – Я отбросила ее руку, вызвав у фальшивой медсестры мерзкую ухмылку. Мой взгляд невольно зацепился за надпись на бэйдже. R. N. Frost Sophie – равнодушно гласил кусок ламинированного картона. В голове вспыхнуло первое впечатление о Софи. Бесцветные глаза.
– Ты?! – Я отступила, указывая пальцем на все еще ухмыляющуюся Миру.
– Я. Тебе пора просыпаться, а то завтрак пропустишь. – Прежде чем очнуться у себя в палате, последнее, что я увидела, как меняется лицо медсестры, расширяется, теряет острые черты, превращаясь в щекастую физиономию миз Фрост.
Глава 5Дэвид Гарсия
Серые, подобно грязной вате, облака застлали небо, надежно укрыв от жителей Лондона солнце. Принято считать, что наше настроение и общее самочувствие зависят от количества солнечных дней в году. В Лондоне их восемьдесят пять. Как жительница Санкт-Петербурга, в котором всего семьдесят пять дней, когда царит ясная погода, я могла смело заверить – мне солнца хватало. Пусть многие со мной и не согласились бы. Зато в глаза не светили лучи и отпадала необходимость щуриться или надевать темные очки. А может, у меня просто высокая светочувствительность.
Я поднялась с постели в куда лучшем расположении духа, чем, скажем, вчера. И никакие метаморфозы Миры не могли мне испортить сегодня настроение. Прошло уже два дня с тех пор, как любезная миз Фрост оказалась бывшим ночным портье, сумасшедшим проводником. Из палаты я и носу не казала. Был в отделении и другой персонал, исправно снабжавший меня лекарствами, которые я потом честно отправляла в унитаз. Эдакий круговорот таблеток в природе. Так что с миз «бесцветные глаза» мы не сталкивались.
Нещадное зевание громко заявляло о нехватке кислорода, и я, преодолевая желание забраться обратно в теплую постель, прошла к небольшому шкафу. Сегодня должен прийти мой адвокат, и мне не хотелось бы выглядеть как типичная пациентка психиатрической лечебницы. Мой выбор пал на светлые джинсы и серый свитер крупной вязки. По крайней мере, это не треники с футболкой. Уже неплохо.
Я оделась и вышла в коридор, едва при этом не столкнувшись с пожилой дамой, что несколько дней назад указывала на меня пальцем в общей комнате. Ее сопровождала тощая медсестра, которая была выше своей пациентки почти на целую голову. Вести под руку женщину настолько ниже себя наверняка было непросто, если судить по тому, как склонилась к ней сестра. Взгляд старухи, устремленный до этого в пол, теперь был переведен на меня. Глаза ее, ясные, небесно-голубые, по всей вероятности, сохранили цвет с молодости. Узловатый палец женщины поднялся вверх, слегка подрагивая, и указал в мою сторону. Медсестра тоже посмотрела на меня, удивленная жестом пациентки.
– Норма, что такое? Зачем вы показываете на девушку? – Сестра осторожно коснулась вытянутой руки женщины. Старуха отпрянула от нее, приблизилась ко мне, а я, в свою очередь, прижалась к стене.
– Золото тебя погубит, дорога приведет к воде.
Мы с медсестрой обменялись сочувствующими взглядами. Ну что можно ожидать от пациенток психиатрической клиники? Правильно, подобного бреда. А женщина все не унималась:
– Путь твой ложен, свет обманчив. Она придет, и будет сделан выбор… – Закончить Норме не дали.
– Ну, хватит пугать людей, пойдемте уже в палату, – сестра вновь взяла женщину под руку и обратилась ко мне: – Извините, с Нормой такое нечасто. – Они продолжили свой путь в конец отделения. Я смотрела им вслед. Старуха внезапно обернулась и поглядела на меня, приложив к ниточке рта указательный палец. Можете быть спокойны, Норма, о таком я точно распространяться не намерена.
А день так хорошо начинался. Не стоило забивать свою голову словами безумной пациентки, поэтому я, словно ничего не произошло, направилась к сестринскому посту, как и планировала изначально.
Напряженная атмосфера чувствовалась издалека. Персонал сновал туда-сюда, папки небрежно летели на стойку поста, а недовольные сестры ругались на докторов, которые, по их словам, не могли ничего нормально заполнить. И можно было подумать, что все это вполне характерно для больниц. Но я точно знала, что цепкий взгляд бесцветных глаз зорко следил за происходящим хаосом. Миз Фрост улыбалась, ее зубы были столь же мелкими, как и у настоящего облика Миры. Она наслаждалась этим маленьким адом, устроенном на медицинском посту. Глянув с опаской на раздраженных сестер, я смело направилась к Мире. Ну или к Софи. Как той будет угодно.
– Ты так завтракаешь? Негативными эмоциями несчастных людей? – без обиняков напала я на Миру. Та отвлеклась от созерцания упавшего медбрата, на которого обрушилась сверху стопка папок, сваленная ранее на стойке. Бедолага.
– А? И тебе доброго утра, Элис. Нет-нет, я просто наблюдаю, с живыми теперь редко общаюсь, знаешь ли. Стала забывать, какие вы забавные.
Мои ладони сжались в кулаки. Забавные мы, значит?
– Ты наверняка в курсе, высокий темноволосый мужчина не появлялся? С безумным взглядом?
Мира еще раз сверкнула глазами в сторону поста и после целиком сосредоточилась на мне.
– Адвоката потеряла? Он скоро будет, на лифте поднимается, ему пропуск не хотели выписывать без разрешения твоего мужа. Но, как он доходчиво объяснил охране, за эти действия лечебницу ждет судебный иск. – «Миз Фрост» удовлетворенно хмыкнула. Если будет необходимо, Гарсия и с самим дьяволом договорится. Не успела я подивиться осведомленности Миры, как двери отделения распахнулись с пронзительным писком от приложенного к замку магнитного ключа. Дэвид Гарсия собственной персоной влетел в отделение, и полы его пальто, что он позабыл или попросту не захотел снять, развевались позади него подобно мантии. Еще несколько секунд назад царивший вокруг нас крик вперемешку с руганью стих. Несколько пар глаз уставились на чужака.