– Мистер! Сэр, подождите, вам сюда нельзя! – Молоденькая бойкая сестра смело выдвинулась вперед, преграждая Дэвиду путь. Юрист всегда мне напоминал лицом смесь черепахи и змеи. Узкий череп, впалые щеки и черные, подобно двум пылающим яростью углям, глаза. Едкая усмешка искривила его тонкие губы, и он с некоторой жалостью поглядел на уже отступившую медсестру. Картинно поправив упавшую ему на глаза челку, Гарсия прошипел:
– Мисс… как вас там, – Дэвид бегло взглянул на бэйдж побледневшей девушки, – мисс Кирк. У меня есть пропуск посетителя, и я адвокат одной из ваших пациенток, – пластиковый прямоугольник был почти ткнут в лицо несчастной миз Кирк, – так что вам лучше отойти и не мешать мне делать свою работу. – Гарсия, миновав стушевавшуюся медсестру, которая не нашлась что возразить, направился прямиком ко мне.
– Элис! – рявкнул Дэвид, не утруждая себя приветствием и не обращая на стоявшую рядом со мной Миру никакого внимания. Та же, напротив, не отводила от жилистой фигуры Дэвида взгляда. Хм.
– Доброе утро, я София Фрост, присматриваю за миссис Андерсон, – блеснув улыбкой, которая все же отдаленно напоминала мне ее привычный оскал, «медсестра» кокетливо заправила прядку волос за ухо. Что происходит? Я с недоумением взглянула на Миру. Бывшей портье надоело изображать добродушную медсестру, и она предстала в своем обычном виде. Насколько он был настоящим, я не имела ни малейшего представления, равно как и когда успели произойти изменения. Мрачное лицо Гарсии просияло, он тоже выдавил из себя улыбку и уже гораздо спокойней произнес:
– Приятно познакомиться. Дэвид Гарсия. Нам назначена встреча с доктором Дибелл, и она должна состояться уже через пять минут. – Юрист сохранял строгость, но его тон был безукоризненно вежлив. Мира еще раз одарила адвоката улыбкой и кивнула.
– Да, доктор Дибелл ожидает вас в своем кабинете.
Гарсия обернулся ко мне.
– Пошли, – сухо бросил мне он. Я пожала плечами и поспешила за юристом, который уже устремился в кабинет врача, не дожидаясь меня.
В кабинете, предоставленном одному из ведущих психиатров клиники, царили идеальная чистота и педантичный порядок на грани обсессивно-компульсивного расстройства[29], что в принципе было неудивительно. На сверкающих белизной стенах пестрели ряды дипломов и сертификатов. Тоскливо-серого цвета стол, придвинутый к окну, поражал стерильностью. Все бумаги были сложены ровной стопкой в накопителе около монитора. Стационарный телефон играл роль сомнительного украшения края письменного стола. Ну и одинокая ручка лежала рядом с бумагами идеальной параллелью. Ни кружки, ни личных вещей, ни фото семьи в рамке. Ничего. Словно доктор Дибелл участвовал в программе по защите свидетелей.
– Миссис Андерсон, мистер Гарсия, – обратился к нам владелец кабинета Джордж Лесли Дибелл, – доброе утро, прошу, садитесь. – Грузный мужчина с таким же серым лицом, как и оттенок его письменного стола, указал нам чуть дрожащей рукой на два кожаных кресла напротив. Не удержавшись, я покосилась на Дэвида, тот кивнул. Глубоко вздохнув, я заняла кресло справа, Гарсия, в свою очередь, слева. Лысоватый психиатр снял круглые очки и устало потер переносицу. Держитесь, доктор, день только начался. Его склеры были красноватыми, под глазами залегли синеватые тени.
– Итак, господа, почему вы так настойчиво просили о встрече? – Дибелл сложил перед собой руки и сцепил пальцы в замок. Я вновь посмотрела на адвоката. Взгляд Дэвида оставался непроницаемым.
– Спасибо, доктор Дибелл, что согласились на беседу. Моя клиентка, миссис Андерсон, оказалась здесь не из-за ментальных расстройств, а вследствие ложных обвинений со стороны доктора Андерсона. Вместе со своими коллегами он лжесвидетельствовал о насилии со стороны миссис Андерсон и о ее ухудшившемся душевном состоянии.
Ни один мускул не дрогнул на худом лице Гарсии. Доктор Дибелл выдержал паузу, давая возможность Дэвиду закончить. Похоже, заготовленный монолог был коротким. Я нахмурилась, разочарованная таким подходом Гарсии. У адвоката не было никаких доказательств против моего мужа.
– Мистер Гарсия, я лично знаком с доктором Андерсоном. И с докторами Стивеном и Парсоном тоже. Они весьма обеспокоены вашим состоянием, Элис. Я ведь могу обращаться к вам по имени? – Красные глазки врача уставились на меня. Конечно, неплохо, что он, соблюдая этику, не вел разговоры с юристом обо мне в третьем лице. Но я прекрасно понимала – расположения от психиатра ждать не придется.
– Разумеется. Правда, причин для волнений нет никаких. Мое состояние стабильно уже довольно давно. – Подражая Дэвиду, я столь же непроницаемым взглядом смело глядела доктору Дибелл в глаза. Он вежливо улыбнулся и мягко проговорил:
– Вам как медицинской сестре в прошлом должно быть известно, что такое понятие, как «довольно давно», имеет весьма размытые границы в психиатрии. В августе две тысячи девятнадцатого года вы в день своего рождения совершили попытку суицида. Терапия, проведенная доктором Белл, имела положительные результаты, несмотря на такое потрясение, трагедию, покушение на вашу жизнь. Наверное, вам тяжело дались последние месяцы? Да еще под пристальным вниманием прессы. Впрочем, Джозеф взял удар на себя, пока вы прятались в другой стране.
От растерянности я только открывала и закрывала рот. Мало того, что он напоминает мне о кошмарных событиях, ставших худшими в моей жизни, так еще и назвал моего мужа Джозефом, проявил к нему сочувствие, упрекая меня, – верх непрофессионализма. Я почти задохнулась от возмущения. Дэвид, сохраняя спокойствие, осторожно поинтересовался:
– Эти факты известны нам троим, к чему лишнее напоминание? А ваши домыслы о ее временном отсутствии в стране совершенно неуместны. Как они относятся к делу?
Слова Гарсии ни капли не смутили врача. Он лишь неприятно хрустнул костяшками и продолжил:
– Что вы чувствуете после смерти вашей мамы, Элис? Леди Андерсон ушла скоропостижно, так внезапно. Вы даже не успели подготовиться. Новый удар для вас. – Психиатр чуть склонил голову, по-прежнему внимательно смотря на меня. А я начала осознавать, какую игру затеял доктор Дибелл, не без участия дорогого Джо, само собой. За время пребывания в клинике со мной ни разу не разговаривал психиатр. Ни бесед, ни осмотра. Только препараты горстями от персонала. Все это нарушало любые протоколы ведения пациентов, но кому какое дело, если цель вовсе не лечение, а избавление от моего присутствия в доме. Спасибо, хоть не на Земле в этот раз. Забывшись, я фыркнула и тут же пожалела об этом, почувствовав на себе неодобрительный взгляд Дэвида. Упс. Не дав врачу снова начать говорить, Гарсия небрежно осведомился:
– Доктор Дибелл, вы проверяли сегодня электронную почту?
Внимание психиатра переключилось на адвоката. На лице врача читалось недоумение, он кашлянул и полюбопытствовал:
– А при чем, позвольте спросить, тут моя почта, мистер Гарсия?
Дэвид улыбнулся:
– Все ваши нелепые доводы и напрасные попытки вывести из себя мою клиентку не будут иметь никакого значения после того, как вы ознакомитесь с содержанием письма от меня. Мой электронный адрес вы узнаете, не беспокойтесь.
Психиатр озадаченно сморщил лоб, но развернулся к монитору и кликнул мышкой. Через какое-то время начавшие седеть брови врача полезли как раз на этот самый сморщенный лоб.
– Что? Как, простите, мне это понимать?! – удивленно воскликнул пораженный увиденным врач. Гарсия одарил меня улыбкой, впервые за все время нашего с ним знакомства, и снисходительно пояснил психиатру:
– Перед вами неоспоримое доказательство вменяемости моей клиентки, миссис Андерсон, а также виновности в преступном сговоре докторов Андерсона, Стивена и Парсона. Иск против данных лиц будет подан немедленно после выписки моей клиентки из стационара. Миссис Андерсон сегодня же покинет стены этой клиники.
Я в замешательстве смотрела на Дэвида. Либо он сам псих, либо гений. Понятно, какой из вариантов наиболее вероятен.
– Откуда мне знать, что это все не фальсификация? Как это вообще возможно? – Врач окончательно потерял самообладание, что, как ни странно, вызвало у меня тихую радость.
– Доктор Дибелл, – привычно зашипел Гарсия, перестав изображать хладнокровие, – либо вы сейчас же оформляете выписку миссис Андерсон, и мы закрываем глаза на вашу халатность и явную ятрогению[30], либо подаем против вас иск. И уж поверьте, я приложу все усилия, чтобы вашу лицензию психиатра аннулировали и лишили вас практики до конца жизни, – едко закончил Дэвид. Врач взвился:
– Вы мне угрожаете, мистер Гарсия?
– Лишь ставлю вас в известность и предлагаю выбор. Ну, так какое решение вы примете?
– Господи, вселенная, все, в кого только можно верить, Дэвид, ты невероятен! – Я не могла унять нервозную болтливость, нещадно осыпая адвоката благодарностями, пока собирала вещи в палате. Он только отмахивался от меня, но уголки его тонких губ дрогнули. Торопливо кидая одежду как попало, я услышала, как к нам в комнату зашел кто-то еще.
– Ох, Элис, жаль прощаться с тобой. Моя любимая пациентка, – въедливый голос Миры заставил меня обернуться.
– О, ну да, как же без тебя, – сердито буркнула я, едва взглянув на «медсестру», и продолжила складывать вещи. Бывшая портье притворно возмутилась:
– И это вся твоя благодарность? Горбатого могила исправит, хотя и это не твой случай.
Оборачиваться к Мире я не стала, но ее слова меня насторожили. Неужели то письмо связано с тем, что она мне недавно показала? До моего уха донесся звук поцелуя и хихиканье. Здесь я сдержаться уже не смогла и поглядела на стоявшую в дверном проеме парочку. Дэвид ласково провел ладонью по предплечью Миры, и она, подмигнув ему на прощание, удалилась в коридор.
– А как же доктор Белл? – напомнила я Гарсии о недавнем романе с моим психотерапевтом.
– Она решила вернуться к бывшему мужу, ничему ее не учат ошибки других. – Адвокат ухмыльнулся. И правда, что тут скажешь.