– Держите. Что вы там хотите рассмотреть? – недовольно пробурчала покупательница. Широко улыбаясь, я забрала вещь из подрагивающих рук клиентки. Вытащила небольшой серебряный кулон-тотем и с удивлением осмотрела знакомую вещицу: полукруг в виде рогов с камнем в центре.
– Вы купили «рога буйвола». Очень мощный талисман. Он уберегает от опасности. Мне кажется, Чалис права. Амулет отвел от вас беду, все могло быть гораздо хуже.
Незнакомка слушала меня, и краснота на ее рыхлых щеках постепенно начала спадать.
– Да? Ну что же, поверю вам на этот раз.
Она протянула раскрытую ладонь за амулетом. Я вложила ей в руку талисман. Покупательница кивнула нам с Картер и вылетела прочь из магазина, хлопнув дверью. Колокольчик звякнул.
– Молодец, она меня уже порядком измотала, приходит уже второй раз. В первый у нее подгорели панкейки, – посетовала гадалка.
Я покачала головой, усмехнувшись:
– Ей не амулет нужен, а хороший психотерапевт.
Чалис рассмеялась:
– А ведь это даже не наш талисман, но твоя находчивость пришлась весьма кстати.
Я уставилась на подругу:
– Но почему было ей просто не сказать, что она купила его не у тебя?
– Ты полагаешь, я не пыталась? – устало отозвалась Чалис. – Иногда проще сдаться, чем пытаться что-то объяснить. Да и жаль Лайлу. Видела бы ты ее еще лет шесть назад… Красавица была… а как погиб муж, она и жить больше не хотела.
Мы помолчали. Что бы я почувствовала на месте Лайлы? Будь моим супругом по-прежнему Джо, сложно сказать. Какая-то частичка моего сердца откликалась на эту мысль болью. Я тряхнула волосами, отгоняя столь печальные размышления прочь.
– Дэвид скоро придет, адвокат.
Чалис кивнула:
– Помню, любитель сбегать не попрощавшись.
В темноте глаз Картер блеснул лукавый огонек. Не совсем понимая перемену настроения гадалки, я пожала плечами, поскольку объяснить нелюбезность Гарсии мне было неподвластно.
– На кухне такая внушительная порция салата. Ты словно знала, что у нас планируются гости, – я произнесла эти слова с укором, точно Чалис и правда могла предугадать внезапный визит Дэвида. Гадалка, невинно поглядев на меня, ответила:
– Просто дорезала овощи, все равно собиралась заказывать продукты. Вот и решила освободить место в холодильнике.
Объяснение звучало убедительно, но оно меня не устроило. Душа желала чудес. Раздался шорох занавесок. В салон вошла Ника, протирая заспанные глаза.
– Что я пропустила? – захлопала ресницами Корса и заразительно зевнула. Мы с Чалис, не сговариваясь, выпалили:
– Ничего!
Корса отпрянула и, с недоумением поглядев на нас, поинтересовалась:
– Мы кого-то ждем?
– С чего ты взяла? – слегка опешила я и покосилась на Картер. Та скрестила руки на груди, явно не собираясь вступать в беседу.
Ника неопределенно махнула рукой в сторону коридора, что скрывался за шторами из бусин:
– Так на кухне накрыто на четверых, вот и спрашиваю. Кто же наш гость?
Звон колокольчика заставил нас троих обернуться к выходу. Дверь распахнулась, впуская февральский воздух в салон. Гарсия влетел в зал и стряхнул снег с черного пальто перчатками из мягкой замши. Наконец он заметил наши изумленные лица.
– Добрый день, дамы, – сдержанно поприветствовал нас адвокат и подошел к прилавку. Я зачем-то протянула ему руку. Гарсия чуть приподнял брови, но руку пожал. Его ладонь была теплой и сухой, а рукопожатие коротким. Мои щеки заалели. Совсем теряю самообладание.
– Где мы можем поговорить? – деловито осведомился Гарсия. Ожившая Чалис ответила адвокату за меня:
– Мистер Гарсия, рады вас видеть у нас в магазине. Можете повесить ваше пальто на вешалку, и прошу за мной, – чересчур официально обратилась к Дэвиду гадалка. Мы с Никой проследовали за ними. Уже в кухне Гарсия с недоверием обвел взглядом присутствующих.
– Разговор планировался быть конфиденциальным, – осторожно намекнул адвокат. Голос его был ровным, а тон практически дружелюбным. Но меня ему было не обмануть. Нотки нетерпения звенели в произнесенных словах, подобно металлу. Я вмешалась.
– Разумеется, Чалис… – начала я и прикусила язык, заметив, как на меня посмотрела Картер. Волоски на моем теле поднялись, чуя опасность. Я сглотнула. – Вообще-то можем обсудить новую информацию все вместе. Владелицы магазина все равно в курсе ситуации, так будет даже безопасней, – завершила я фразу, избегая пытливого взгляда Гарсии. Чалис удовлетворенно кивнула. Лед в ее глазах растаял.
– Как скажете, Элис, – не стал спорить Дэвид. Собираясь усесться за стол без приглашения, он резко отодвинул стул, и тот чиркнул деревянными ножками по полу.
Я села напротив адвоката, Чалис заняла место рядом со мной, а Ника устроилась во главе стола. Прекрасно осознавая, что на столе лежала чистая посуда, да и скатерть тоже не выглядела грязной, Гарсия молча отставил тарелки в сторону и водрузил свой кейс перед собой. Под молчаливые осуждающие взгляды владелиц салона он вытащил из него увесистую папку с призывно торчащими из нее листами. Я вытянула шею от любопытства.
– Итак, что мы имеем, – адвокат раскрыл документы, и мне тоже пришлось убрать свою посуду. Я увидела медицинскую карту с надписью: «Больница Кейн Хилл»[37], напечатанную синими буквами. Следующий файл, который достал Дэвид, представлял из себя досье с приклеенной в углу небольшой фотографией светловолосой женщины, чем-то отдаленно похожей на меня. Я машинально потянулась к документу, но Гарсия проворно отложил досье в сторону.
– Нет уж, давайте по порядку. – Адвокат начал свой рассказ. И чем больше он говорил, тем сильнее у меня потели ладони.
Глава 5Жасмин
– Ваш муж явно нечасто упоминал родную мать? Когда она умерла, ему было всего шесть, все верно? – по-прежнему держа досье в руках, спросил меня Гарсия.
Я подтвердила его слова кивком. Адвокат продолжил:
– Как вы считаете, почему доктор Андерсон, – произнеся имя моего мужа, адвокат скривился, – избегал любых упоминаний о родной матери?
Я удивилась:
– Почему избегал? Я сама не интересовалась…
Гарсия возразил:
– Потерять мать в столь нежном возрасте, такая травма для ребенка. И он сам не хотел говорить о маме? Хоть иногда?
Дэвид пристально глядел мне в глаза. Я отвернулась и, смотря куда-то в пол, нехотя согласилась:
– Ну… да. Он совсем не говорил о… как ее зовут?
– Жасмин. Жасмин Андерсон.
Во мне проснулось любопытство:
– А в девичестве? Она, наверное, тоже была из непростой семьи.
Гарсия ухмыльнулся и подтвердил:
– Более чем. Жасмин Джозефин Андерсон была представителем той же семьи, что и ваш муж. И, само собой, ее фамилия в девичестве была Андерсон. Очень удобно.
Чалис и Ника обменялись многозначительными взглядами. Не заметила ни тени изумления на их серьезных лицах. Я оторопело посмотрела на Гарсию и не смогла вымолвить ни слова. Дэвид моего молчания не нарушал. Наконец я заговорила:
– Они же не могли быть кровными родственниками?
Дэвид нахмурился, его глаза потемнели и цветом теперь напоминали черные угольки.
– Отнюдь. Доныне я и сам пребывал в сомнении. Полагал, что они лишь однофамильцы или Жасмин приходилась ему дальней родственницей. Она приходилась покойному Чарльзу двоюродной сестрой, и определенно произошло кровосмешение.
Я вновь перевела взгляд на Чалис, затем посмотрела на Корсу. Негласное понимание ситуации читалось в их глазах. Ну к черту. Дэвид не дал мне сделать ошибку и вытрясти правду из владелиц салона:
– Но главного вы точно не можете знать… Начну, пожалуй, с самого начала. Подходящей невесты для Чарльза долго не могли найти, пока он не завел роман с девушкой, представившейся ему под другой фамилией, Уинтер, и она не забеременела. Вскоре тайна имени была раскрыта, представители почтенного рода Андерсон находились на грани истерики. В семье религия занимала особое место, и потому речи о прерывании беременности не шло. Так родился Джозеф. Бракосочетанию суждено было свершиться. Молодожены счастливы. С годами у Жасмин начали проявляться признаки параноидной шизофрении. Голоса, тени, преследования. Чарльз, укрывая правду от прессы, поместил жену в психиатрическую лечебницу – Кейн Хилл, где в скором времени при загадочных обстоятельствах та скончалась.
– При загадочных обстоятельствах? – переспросила я, подаваясь вперед. – Как это понимать?
– Слышали про пожар в этой больнице? – ответил вопросом на вопрос Дэвид. Выглядел он расслабленным и спокойным.
– Нет, – честно призналась я, – и про лечебницу тоже не знала.
Гарсия удовлетворенно кивнул. Похоже, мой ответ его устроил, словно наша беседа проходила по запланированному адвокатом сценарию.
– Пожар разгорелся в две тысячи десятом году, из-за него рухнула башня с часами. Можно сказать, она и делала Кейн Хилл узнаваемой. Так вот, официальная версия пожара не считалась криминальной и в целом не казалась подозрительной. Поджог в ходе расследования исключили. Однако… мой очень хороший знакомый, юрист по семейным делам на заслуженной пенсии, имел несчастье поработать с сэром Чарльзом Уолтоном Андерсоном. Его несчастье и недовольство деловым союзом были столь велики, что он осмелился нарушить этику, да что там, закон по своей сути, и поведал вашему покорному слуге некоторые щепетильные моменты.
Дэвид с торжествующей улыбкой посмотрел мне прямо в глаза. Я не издала ни звука, эта напускная театральность стала меня утомлять. Что случилось с холодным и резким адвокатом? К чему такая драма? Гарсия запустил длинные кривоватые пальцы в портфель. Он извлек из него фотографию, на которой было изображено охваченное огнем здание, похожее на особняк.
– Это и есть Кейн Хилл? – спросила я, не находя в фотографии никакого повода для гордости. Гарсия, вернувшись к своей привычной манере, нетерпеливо стукнул указательным пальцем по серому пятну в нижнем углу фото.