на нееЭ — немного волнуясь, поведал нам Мэтр Дориа.
— Я с превеликим удовольствием развею ваши сомнения Мэтр, — и я, сняв кружевную перчатку, поднесла пальцы к картине.
Художник был худ и бледен. Волосы спадали ему на лоб, почти полностью закрывая лицо. Мастерская была небогатая, да и сам он не походил на человека с деньгами. Он выпустил из рук кисть и грязной тряпкой стал нервно вытирать руки.
— Ты долго. Не подумай, что я жалуюсь. Хотя, наверное, все-таки жалуюсь.
— У меня были проблемы. Я старалась быстрее как могла. Но ведь сейчас только начало лета? Нам все равно ждать января?
— Оставшиеся полгода пробегут быстро. У тебя впереди еще самые сложные две подсказки, да и до места тебе нужно добраться. А учитывая, что ты постоянно отвлекаешься…
— Ты всё-таки жалуешься.
Я не могла понять, с кем я говорю? Кто это? Магический Грааль? Художник? Картина?
— Уже разобралась, где искать?
— Нет. Мы все время решаем проблемы. Они валятся и валятся. Нужно сесть и устроить мозговой штурм всем вместе, но постоянные переезды и покушения не дают нам этого сделать.
— Я жалуюсь, ты оправдываешься. Просто два брюзжащих старика на склоне жизни.
— Мы все дольше и дольше разговариваем с тобой.
— Да. На первой подсказке я только сказал тебе одно предложение, да и то с трудом. Ты все ближе.
— Какая подсказка сейчас?
— Посмотри на картину. Тут и замок на скале, молния, лимон в вазе, плащ, на котором сидит Лот, горы, сумерки. Я собрал для тебя их почти все. Но новая — эта пещера. Лот и его дочери прятались в пещере.
— Мне нужно отыскать в горах пещеру? Это как иголку в стоге сена.
— Если бы это было так легко, Грааль уже давно бы нашли. Ступай. Тебе пора. Да, и передай реставраторам, что это подлинник. А смущает почтенного Мэтра-реставратора магия Грааля.
Я вывалилась из картины обратно в реставрационную мастерскую слегка дезориентированная. Перевела взгляд на Мэтра и поспешила его уверить, что поводов для волнения нет никаких. И он может смело вешать картину обратно в основную экспозицию. Мэтр был доволен.
— Скажите, Мэтр Дориа, автор картины был худой и бледный. А еще, по-моему, он нуждался в деньгах? — спросила я.
— Долгое время у Яна Массейса были споры с церковью. Служба безопасности или по-другому инквизиция обвиняла его в использовании запрещенных заклинаний. Он вынужден был много путешествовать, а порой и убегать. Его жизнь не была легкой, Ваше Сиятельство. — ответил мне Мэтр.
А в гостинице нас поджидал сюрприз в виде Артура фон Мёнериха собственной персоной. И судя по его кислому выражению лица, он сам был не рад, что заявился. Но я поспешила рассеять его заблуждение по поводу того, что переношу свое негативное и недоброжелательное отношение к отцу на него. Я встретила его улыбкой и пригласила на чай.
Он тут же расцвел и с радостью, заметной всем, согласился.
Мы сидели, пили чай, сплетничали. Мишель катал уже целый парк из машинок с Акке на полу. Братья и Артур общались как старые друзья, и тут Артур посмотрел на меня и сказал.
— Я засек время.
— Какое время? — не поняла я.
— Как быстро Его Сиятельство бросит все свои важные встречи и примчится меня выгонять. И, кажется, я не правильно рассчитал время. Потому что, судя по шуму, это он.
В гостиную и в самом деле без стука вошел Рихард. Он кивком ответил на всеобщее приветствие, подошел ко мне и, приподняв голову за подбородок, поцеловал в губы.
— Он тебе сильно докучает? — все так же держа меня за подбородок, и глядя прямо в глаза спросил он.
— Рихард, перестань. Он мой друг.
Рихард хмыкнул и уселся на пол прямо рядом с моим креслом. Мишель тут же потопал к папе и стал что-то ему лопотать и тыкать в него машинкой.
— Раз уж все в сборе нам нужно кое-что обсудить — решительно сказала я.
— Ты расскажешь про последнюю подсказку, что получила? — спросил Себ.
— Да. И это тоже. Просто последний раз Магический Грааль заявил, что я не достаточно думаю над его подсказками. Поэтому предлагаю устроить мозговой штурм, — ответила я.
— Штурм? Мозги? Нда. Необычно. Я уже так и представил, как мозг марширует на крепость. Забавное сочетание, — хмыкнул как всегда веселый Габби.
— Габби, пожалуйста. Давай ты отвлечёшься от марширующих мозгов и поможешь нам. Употреби свои мозги в нужное русло. Дело серьезное, — гневно фыркнула я на брата, но это произвело противоположный эффект.
— Клари, вот не надо так! Теперь я представил, как мозг в лодке сплавляется по руслу реки, — и этот шут гороховый расхохотался.
— Габбриэль, хватит — спокойно сказал Рихард, и у него получилось заткнуть неугомонного братца.
Я подробно рассказала о последней подсказке и в комнате воцарилась тишина.
— Я понимаю теперь, почему тебе было так не по себе рядом с той картиной. Легенда о Лоте странная. И все картины по этому сюжету вызывают двоякое чувство, — протянул Себ.
— Это когда две дочери решили соблазнить старика отца? — спросил Акке.
— Этому предшествовала долгая история. И все не так категорично. Они спасались из города, из которого то ли были изгнаны, то ли сами ушли и были свидетелями падения метеорита, — пояснил подростку Артур.
— Метеорита? — оживилась я.
— Да. Довольно большой, так как он не сгорел, а долетел до самой земли. Правда, падения всё же не было. И он взорвался над двумя городами — Содомом и Гоморой, — ответил Артур.
— А как определили то, что он не упал? — не понял Акке, да и я тоже.
— Не было кратера на месте взрыва, что говорит о том, что он не достиг поверхности, — продолжил терпеливо пояснять Артур.
— Да. Я читала про Тунгусский метеорит. Он тоже не достиг поверхности. Там тоже не было кратера и сам метеорит так и не нашли, — вспомнила я, как одно время читала про это в интернете.
— Тунгусский? Это где? — спросил Акке.
— Э-э-э… В славянских землях, — понятия не имею где он там упал, и когда тоже не помню.
— Я напишу Александру. Пускай обеспокоится, — неожиданно кивнул Рихард на мои слова.
— Так что там с Лотом? — не унимался Акке.
— На их глазах с неба падает метеорит и взрывается. Жар при этом страшный. Люди сгорают за секунды, остается только пепел, песок плавится в стекло, стены рушатся. Катастрофа глобального масштаба задевает большую территорию. Они свидетели этого. Поневоле в голове у тебя от шока все смешается, — продолжил объяснять Артур.
— Там еще мать погибла при бегстве. Не успела убежать. Они спаслись в пещере и находились уже далеко от эпицентра взрыва, — вставил свою реплику Себ.
— Вот они и решили, что последние живые люди на земле. И решили таким образом продолжить род людской. Это вполне логично, — кивнул Артур.
— Давайте отвлечемся от Лота и вернемся к Граалю. Я уверена, что каждый из вас думал, где это может быть. Версии? Какие горы? — сказал я то, что волновало меня прежде всего.
Все молчали, пока Рихард не сказал.
— Да, я размышлял и пришел к мысли что, скорее всего это Пиренеи.
— Что? Почему? — завопили все на разные голоса.
— Вы вспомните, с чего все началось? С числа двенадцать. Зевс один из двенадцати богов Олимпа породил непутевого сына Геракла, который за двенадцать лет совершил двенадцать безумств. Именно одно из этих безумств и привело к тому, что Пиренеи были так названы, — сказал Рихард.
— Лимон указывает на это безумство, — кивнул Себ, вспомнив, как и я, наш разговор с Фредериком Лейтоном тогда в музее, и его картину «В саду Гесперид».
— Да, но как-то недостаточно этого, — засомневался Акке.
— Если взглянуть на карту гор, то по форме они напоминают след от подошвы улитки. Что сочетается с другой подсказкой, — продолжил Рихард.
— Что за подошва улитки? — Акке пожал плечами в недоумении.
— Ну, след. Узкий и постепенно расширяющийся. Как у улитки или слизня, когда он ползет, — ответил герцог.
— Нет. Этого по-прежнему мало, — проявил скепсис подросток.
— Кстати я проанализировал всех переселенцев, связанных с Граалем. Они все появлялись в непосредственной близости от Пиренейских гор. Да и Клари выбросило не у нее в славянских землях под крылышко к Александру, а именно в Лютеции, — продолжил Рихард.
— Пиренеи — уникальные горы, там практически нет озер, как например, в Альпах, но зато много цирков, — протянул Себ.
— Цирк? Это где выступают животные и акробаты? — спросила я.
— Животные? Нет. У нас животные нигде не выступают. Было одно время, когда в бродячих труппах были животные, но это уже давно запрещено. А цирком называется долина, окруженная полукруглым склоном скал. Типа арены, — пояснил для меня Себ.
— Цирк Гаварни, самый известный в Пиренеях. О нем многие писали. Даже вот писатель Гюго. Его последний роман я дам тебе почитать. А приедем в Лютецию обязательно с ним нужно познакомиться. Он молодой, но будет популярен — оживился Габби.
— Давайте вернемся к горам, — попросила я.
— Допустим, что это и в самом деле Пиренеи. Тогда нам нужно найти там замок на скале и всё? — оживился Габби.
— Не все так просто. В Пиренеях много замков. Я с ходу могу назвать штук пять. Например, замок Гаваудум. Он расположен на скалистом выступе, по форме напоминает многоугольник, — начал перечислять Рихард.
— Я был в замке Монтанер. Это Атлантическая часть Пиренеи. Он создан из красных кирпичей. Ничего в нем примечательного. Замок как замок, — вставил Артур.
— Мы были в замке Беллок, когда еще учились в старшей школе. Он серый такой и у него семь башен, — задумчиво протянул Себ.
— Еще был замок Маувезин. Это Верхние Пиринеи. Там высокие крепостные валы. И много оборонительных механизмов, — присоединился Габби.
— Это мы вспомнили только те, в которых сами были. Но судя по карте их больше. И думаю, что подсказки, указывающей на конкретное место, у нас пока нет, — покачал головой Рихард.
— Хорошо. А что такое яйцо? — вновь спросил Акке.
— Мне тут в связи с новой подсказкой пришел в голову старый миф. Чаще всего при захоронении в пещерах вход в нее заваливали камнем похожим на яйцо. Его даже стесывали, чтобы он напоминал его, — внес свой вклад Артур.