амольникам, поддавшимся на уговоры политэмигрантов.
– Права поговорка: не пил бы детина – не стал бы скотина!
И… велел наказывать завербованных обманом еще и за пьянство.
7 сентября эскадра отправилась во французский Брест. Здесь состоялся торжественный прием с участием российского посла во Франции.
После бала в честь посла последовала изнурительная авральная погрузка топлива. А по окончании бункеровки полагается приборка, баня и поочередная отправка тех, кто хорошо поработал, в увольнительную на берег – партиями по 40–50 душ с каждого корабля. Естественно, что многие «отдохнули» на берегу до состояния полного «нестояния». Кондуктор с «Паллады» Басанин в нетрезвом виде спровоцировал драку с уличными хулиганами и был ранен пулей из пистолета в ногу. Один из матросов «Рюрика», тоже будучи навеселе, пытался в кафе покурить на подоконнике и в результате свалился со второго этажа на мостовую. По заключению корабельного врача, если бы парень не был изрядно пьян, он, скорее всего, получил бы тяжелые травмы. Но в данном случае, упав полностью расслабленным, как мешок, матрос отделался только парой синяков.
На обратном пути планировался заход в порты Скандинавии. 14 сентября у маяка Сварте эскадра разделилась – линкоры взяли для связи два миноносца и степенно поползли по засвежевшей волне в Христианзанд. «Рюрик» с крейсерами и оставшимися миноносцами отправился в Ставангер.
Именно благодаря юрким и шустрым эсминцам «Рюрику» удалось почти в полной темноте отыскать на скалистом берегу вход в Ставангер-фьорд. Маяки были слишком плохо видны в тумане и их приходилось в буквальном смысле слова разыскивать с огнем, обшаривая скалы прожектором в надежде на ответный сигнал. Только к полудню 15 сентября крейсерам удалось проникнуть во фьорд и отдать якоря на внутреннем рейде Ставангера.
Во время визита в Ставангер офицеры «Рюрика» посетили на катере удивительную бухту Лизе – узкую, шириной не больше 7 кабельтовых и длиной около 20 миль, щель среди высоких просоленных скал. Длинный извилистый коридор был для русских моряков не только интересной природной достопримечательностью – в большей степени им нужен был дивизион норвежских эсминцев, использующий эту бухту в качестве базы. Их штурманы имели бесценный опыт ориентирования в шхерах в условиях ограниченной видимости и располагали очень хорошими картами региона. Собственно, эти карты и интересовали Эссена.
18 сентября на пути к балтийским проливам крейсера воссоединились с покинувшими Кристианзанд линкорами. Впереди было еще двое суток пути – до Ревеля.
После похода полагается проходить осмотр портовой инженерной комиссией. Проверка показала: «Рюрик» находится практически в идеальной форме. Механизмы исправны и хорошо ухожены, экипаж овладел ими в совершенстве и может вовремя отслеживать и устранять любые признаки неполадок. Поэтому после двухнедельной стоянки в порту крейсер принял участие в очередных флотских маневрах. Учения состояли в попытке отражения прорыва условного противника в Финский залив. Эссен остался доволен работой и самого «Рюрика», и взаимодействовавшей с ним бригады из четырех броненосцев. Но в отчетном докладе Морскому министру не преминул отметить, что его, как командующего Балтийским флотом, тревожит факт отсутствия в действующей эскадре линкоров-дредноутов.
За время стоянки в Портсмуте адмирал смог вплотную познакомиться с английским родоначальником этого нового поколения боевых кораблей, чуть раньше имел возможность изучить германскую серию линкоров типа «Остфрисланд». И теперь ему было совершенно ясно, что флот без дредноутов был бы в случае войны обречен на оборону на минно-артиллерийских позициях. Да и то с сомнительным результатом! Правда, на Балтике строятся четыре линкора типа «Петропавловск» – с двенадцатью 305-миллиметровыми орудиями в залпе. Но когда они еще будут в строю? Да и защита их по проекту уступает, скажем, крупповской броне «Нассау» и «Остфрисландов»…
2 ноября на рейде Гельсингфорса состоялась шлюпочная парусная регата на приз имени капитана I ранга Е. Р. Егорьева – командира крейсера «Аврора», погибшего под Цусимой.
Для того чтобы продемонстрировать искусство управления парусом, у всех участвовавших в регате шлюпок были демонтированы рулевые перья. Первым пришел на финиш парусный баркас «Цесаревича», которому в итоге и достался кубок с портретом героя-каперанга. Впрочем, через три дня «Рюрик» заполучил такой же – во время гонок унтер-офицеров на парусных яликах.
Сезон учений завершился проводами в запас матросов срочной службы 1908 года призыва. И кто мог знать в начале ноября, что пройдет всего чуть больше полугода – и эти запасные приедут обратно на эскадру, призванные по мобилизации в связи с началом боевых действий…
9 апреля 1914 года. Финский залив. Холодный ветер, ледяное крошево шуги на острых коротких волнах. Осторожно раздвигая высоким форштевнем изжелта-синий подтаявший снег, «Рюрик» ведет на стрелковый полигон под Гельсингфорсом свою линейную бригаду. С мостика «Цесаревича» монотонно трещит киноаппарат: подробности этих учений будут сохранены на пленке.
Удобно! Потом, в тепле берегового штаба, серьезные люди в золотых погонах подробно изучат киноролик. Скрупулезно сочтут все ошибки маневрирования отряда, сделают выводы и наметят кандидатов на строгий выговор. Посекундно сопоставят съемку с записями артиллерийской стрельбы и вахтенными журналами. Наградят отличившихся плутонговых командиров и наводчиков.
И – спишут документ в архив. Чтобы, столетие спустя, мы с вами восхитились величественным зрелищем полного бортового залпа «Андрея Первозванного». Увидели, как при сильном боковом ветре осуществляется уход под поставленную эсминцем дымзавесу поворотом «все вдруг». Почувствовали гордую и строгую красоту ушедшего века…
До наших дней сохранится всего несколько десятков секунд этого документального фильма. Из них примерно сорок – маневрирование и образцовая стрельба балтийского флагмана, броненосного крейсера «Рюрик». Сорок секунд… Мало? Но если учесть, что от большинства из нас на этом свете останется только черное тире между двумя датами…
…Война началась странно.
С убийства. Так начинаются бульварные детективы, а не войны.
В безвестном большинству русских моряков городке Сараево некий серб, анархист, романтик-студент со странной на славянский слух фамилией Принцип, застрелил из револьвера австрийского эрцгерцога Франца-Фердинанда. И тем самым открыл сезон смертей длительностью в четыре года.
Заинтересованные державы вдохновенно посып́али друг дружку гневными дипломатическими ультиматумами, скатываясь к неизбежному вооруженному конфликту. Командующий Морскими силами Балтийского моря адмирал Н. О. Эссен на свой страх и риск, не советуясь с инертной машиной Морского министерства, предпринимал все меры, чтобы в случае открытия боевых действий не потерять инициативы. Он хорошо помнил, чем обернулся внезапный набег японских эсминцев на русскую эскадру в Порт-Артуре десять лет назад. Например, «Цесаревич» тогда «поймал» торпеду и простоял под кессонами в ремонте до весны…
Сегодня снова на счету – каждый вымпел. А император боится второй Цусимы, и если дать ему повлиять на Морского министра…
Паника заразительна, особенно если это паника в самом высоком из военных штабов державы.
Еще в начале двадцатых чисел июля из Ревеля, Либавы и Гельсингфорса ушли крейсера. Как будто – на маневры. А на самом деле в устье Финского залива и на важнейших балтийских коммуникациях был установлен постоянный крейсерский дозор. Минных заградителей в строгой секретности подняли поголовно – от относительно нового «Амура» до почтенного бывшего броненосного фрегата «Минин» (он же «Ладога» – после перемены имени на более приличествующее минзагу). Им дано было задание провести полную ревизию минных запасов и составить карты районов будущих оборонительных заграждений. Эсминцы во главе с «Новиком» начали по ночам дежурить на внешнем рейде важнейших портпунктов. Прочим на всякий пожарный случай велено было поменьше общаться по радио – чтобы не пропустить условный сигнал флагмана о том, что война все-таки началась.
А она уже и не могла не начаться!
15 июля император Австро-Венгрии объявил войну Сербии. 17 июля с необходимостью присоединиться к союзным австриякам согласился германский кайзер Вильгельм II. Тут выяснилось, что Австрия ведет мобилизацию не только против Сербии, но и против России, решившейся Сербию защищать. Далее дело не стало за Францией, Англией, а потом и Турцией. Из великих держав молчали пока лишь только итальянцы в Европе да японцы в Азии. Не шевелилась по ту сторону земного шара Америка. Но и то – до поры…
«Дым. Дым. Дым…»
Подумаешь, кто-то путешествует Рижским заливом в светлой балтийской ночи 17 июля, и на едва белеющей восточной стороне горизонта видит чьи-то дымы. Обычное дело! Должно быть, патрульные крейсера бродят по заданному маршруту. Что же, кричать об этом по радио на все море?..
Однако странный этот сигнал так и летает по Балтике от антенны к антенне. И на затемненных рейдах в тугой тишине кают-компаний командиры ломают сургуч на запечатанных синих пакетах с лиловыми чернильными штампами «совершенно секретно».
Боевые инструкции вскрыты. Счет звенящего ожидания пошел на минуты.
«Дым. Дым. Дым… Всем оставаться по местам!» – бьется в ночном эфире морзянка.
Невидимый во мгле флагман уже начал приводить в движение сложный и хитрый механизм, имя которому – война.
Согласно секретным инструкциям, поступить следует ровно наоборот. На местах не оставаться, разводить пары. Идти в море. Ставить мины. Патрулировать фарватеры на подходах к Финскому заливу. Чтобы не дать врагу проникнуть в восточную часть Балтики и обеспечить спокойное развертывание сухопутных сил на рижском направлении и мобилизацию Петроградского военного округа.