Надо думать, скоро и на эти устройства появится спрос, хотя не всё так однозначно, такое у местных жителей мышление. Стальной топор лучше железного — подавай нам стальные топоры! Предмет-то знакомый, только лучше прежнего. Убедившись в том, что двуручная пила позволяет бревно отпиливать, а не обрубать топором, до посинения выравнивая концы и сильно ускоряет стройку — они присмотрятся, почешут затылки, и когда-нибудь, со временем, начнут пользоваться. А вот прялка с колесом явно вещь колдовская, кто знает, каких бесов туда Шишагов насажал? Бабки да прабабки и без неё обходились. Могут не принять, хоть выгода от использования очевидна.
Кипит вокруг Романа работа, не стихает. Хорошо если удаётся наскрести часов шесть на сон, спасибо шаманской науке, пока хватает.
За заботами и хлопотами Роман не замечает, как летит время — вышел утром из дому, а на дворе зима. Выпавший за ночь снег укрыл всю округу, только чёрная вода рек выделяется на белом фоне, но вдоль берегов уже схватился тонкий ледок.
"Ой блин",ќ ќ- схватился за голову Роман. — "Это ж ополченцы сейчас на обучение потянутся"…
Ошибся — сначала на огонёк заглянула представительная делегация. Представителя заказчика — Берегуню, сопровождали местные силовики, Крумкач и оставленные вождём дружинники, Лукан и Обратня. Зимняя учёба ополченцев — дело серьёзное, требует вдумчивой организации. Берегуне важно, где и когда Роман будет учить, дружинникам охота вызнать, чему.
— Вот что, старейшина. Собирай своих на торжище. После полудня. Для начала хочу посмотреть, что ваши мужи умеют, тогда видно будет, чему дальше обучать.
Берегуня удивлённо, но с плохо скрываемым облегчением поинтересовался:
— Так ты нас как своих учеников бегать-прыгать заставлять не будешь?
Шишагов улыбнулся:
— Чтобы бегать-прыгать как я, всю жизнь приходиться заниматься. У твоих людей на это времени нет, им работать нужно. Дружинника, который кормится с копья, один на один ополченцу не одолеть. А вот двумя десятками ополченцев одолеть в бою десяток дружинников постараюсь научить.
— С чего ты взял, что мы со Старохом биться будем? — Берегуня от возмущения покраснел, как неизвестная здесь свёкла.
— Я и не предлагаю тебе против него биться. А что, у соседей твоих дружинников нет? Акчей не из вильцев, а обучен хорошо, мне не стыдно у него подсмотреть ухватку-другую.
— Так Гаталовы головорезы не дружина, они иначе прозываются…
— Багатур, дружинник, названия разные, а смысл один — с детства приучены боевым железом махать. Такие умельцы могут и по реке от моря приплыть.
Берегуня от таких размышлений даже вспотел:
— Могут и приплыть… Поморян на морском берегу иногда грабят. На торг ходят, могут и на разбой приплыть. А у нас даже частокола нет!
Старейшина уставился на Романа, как на источник грядущих неприятностей:
— Что ж ты раньше молчал?
— Говорить не умел, — отвёл от себя обвинения Шишагов. — Успокойся, не завтра приплывут, есть ещё время. Собирай людей, как договорились.
Роман в разговоре немного лукавил — чему и как он будет учить ополченцев, он уже решил. Осталось убедить учеников, что им нужна именно эта наука. Они в большинстве своём далеко не мальчишки, к ним подход нужен.
— Крумкач, и вы, вои умелые, помощь ваша нужна.
— Говори какая, может, и поможем немного.
Роман ухмыльнулся:
— Учёба — дело тяжёлое, а по первому времени ещё и нудное. Надо, чтобы у людей интерес к ней появился. Хочу показуху устроить.
— Какую такую показуху?
— Вот это мы с вами сейчас и обсудим.
Народ собирался обстоятельно, не торопясь. К месту сбора подходили группами по пять-шесть человек, но в одной компании Роман насчитал больше трёх десятков мужчин. Собирались в четыре кучки — по числу вязей в роду. Это понятно, ополчение, не воинская часть. Собиралось бы племя, ещё и по родам скучковались бы. Привычно им так — с кем живёшь, с тем плечом к плечу и беду встречаешь. В этом их сила, друг за друга бьются без дураков, своих не бросишь. Но и недостатков в такой организации хватает — семьи разные, в одной вязи больше шести десятков мужчин, в другой еле-еле два наскребётся. Дзеян со своими сыновьями вовсе наособицу разместился. Крумкач и оставленные Старохом старшие дружинники встали рядом с Шишаговым — отсюда лучше видно. Признаться, бывший старший лейтенант запаса ощущал себя немного не в своей тарелке — в прошлом ему и ротой покомандовать не довелось, а здесь по меркам советской армии почти батальон. Масштаб немного непривычен. Аудитория ни разу не построенная, хоть многие не один раз в бою побывали. Строя вильцы не знают — это Роман ещё у Староха выяснил. Поэтому и управлять ими нужно, как стадом, которым по сути своей и является эта большая куча народа.
Шишагов подошёл к ополченцам. Сам удивился тому, что старый навык не пропал — его голос легко перекрыл стоящий над полем гомон:
— День добрый всем вам!
Добрые люди прекратили разговоры и стали поворачиваться к нему, вразнобой отвечая на приветствие. Подождав, пока гул затих, Роман продолжил:
— Меня все знаете. Я взялся обучить вас ратному делу, и учить буду до весны — пока не придёт время зерно в землю бросать. Для начала хочу вам кое-что показать. В снегу тропа протоптана, вдоль неё станьте, чтобы всем было видно.
Перестроение заняло минут пять — пока рассмотрели тропу, пока разобрались "по понятиям" и заняли места в соответствии с авторитетом собравшихся и их семей…. Роман старательно делал вид, что это его не напрягает. За спиной Шишагова Акчей и Рудик поставили на попа два бревна на крестовинах, под углом к линии зрителей установили плетёный из толстых прутьев квадратный щит, обтянутый толстой кожей, примерно полтора на полтора метра размером. Сразу за ним — ещё один обрубок бревна.
Роман в полном облачении — кольчуга, шлем, защита для ног. В правой руке копьё, за поясом — секира, с пояса свисают нож и тесак в ножнах. Вместо лука за спиной колчан с тремя дротиками, их острия торчат из-за правого плеча. На предплечьях и лодыжках ножны с метательными ножами. На левой руке — тяжёлый скандский щит. Боевая машина смерти — Рома видел в своё время книжку с таким идиотским названием. Ладно, устраиваем показуху. Крумкач, Обратня и Лукан, подхватив щиты и секиры пошли на Шишагова, расходятся, зажимают с трёх сторон — дружинники согласились Роме помочь. В сторонке Акчей натягивает тетиву на лук. Роман встряхивается. Засыпанный снегом мир и так чёрно-бел, поэтому переход в боевой режим зрительно ничего не меняет. Только воздух кажется плотнее и замедлились, стали ниже звуки. Не дожидаясь, когда вышедшие на исходные позиции противники начнут атаку, Шишагов нападает первым.
Наверно, это красиво — четыре опытных бойца с кошачьей грацией кружат по покрытой неглубоким снегом площадке. Разлетается из-под ног снежная пыль, сверкают шлемы и острия копий, стучат сталкивающиеся щиты, лязгает боевое железо, то и дело добавляется свист выпущенной из боевого лука стрелы. Роман, не даёт себя окружить, уклоняется от атак, отбивает летящие в него стрелы и выводит противников из строя. Самое трудное не ускоряться больше необходимого — чтобы ополченцы могли уследить за ходом схватки. Одного противника одолел — оружие демонстративно метнул в один из столбов. Сначала копьё, потом секиру — два расколотых бревна дают зрителям возможность понять, с какой силой наносятся удары. "Победив" оставшегося последним Лукана, Шишагов сквозь плетёный щит с двух рук вбивает три дротика в уцелевшее бревно, отбивает щитом очередную стрелу, после чего поворачивается к зрителям:
— Понравилось?
Толпа одобрительно ворчит. Оценили.
— Так вот, этому я вас учить не буду!
Дождался, когда возмущённые наглым заявлением вильцы успокоятся, и продолжил:
— Времени у нас свами мало. Очень мало для того, чтобы огнищанин мог сравниться с дружинником в воинском умении. Я ведь не волшебник.
Толпа недоверчиво заворчала. Толпа решила, что её дурят.
— Не могу показать пару секретных приёмов, хлопнуть в ладоши и сделать обычного человека великим воином, чтобы не хуже, чем у Староха или Гатала.
Это вильцы согласились допустить.
— Зато научить отбиваться от нападения таких умельцев — могу. Будете стараться, к весне любой ваш десяток одолеет меня или пятерых дружинников. И легко победит два — три десятка ополченцев другого племени. Ведь вам воинское умение нужно, чтобы защитить свой род, а не для того, чтобы грабить соседей, так?
Вильцы согласились. Молча. Роман снова выждал, осматривая стоящих перед ним людей. Рядом с ним встали его подмастерья, Акчей и Рудик, в шлемах, с копьями и овальными вильскими щитами. По команде парни сбились в шеренгу, закрылись щитами и выставили копья.
— Это называется строй. Воинов, которые бьются в строю, очень тяжело одолеть даже умелым бойцам.
По команде парни прошли вперёд, ударили копьями, сдвоили ряд и закрылись щитами спереди и сверху. Роман очень беспокоился, что они ошибутся — за несколько часов не обучить даже такую маленькую группу, но получилось красиво.
— Этому я и буду вас обучать — сражаться всем родом вместе, как один человек. Будет нелегко. Ещё хочу рассказать вот о чём: Я один, вас больше двухсот. Обучить смогу только если сами этого захотите и будете мне помогать, иначе просто впустую потратим время. Учиться или нет — решать вам. Я отойду в сторону, вы посоветуйтесь, и пусть старшие вязей мне скажут, что решили мужи вашего рода.
Отошёл назад и остановился рядом с дружинниками.
— Не приведи боги с тобой на самом деле ратиться, — потёр бедро Крумкач. — Со стороны твои пляски иначе видятся. Как думаешь, согласятся?
Шишагов пожал плечами:
— Чего зря гадать, сейчас ответят.
Обратня внимательно разглядывает Ромин доспех, спросив дозволения, трогает кольца кольчуги кончиками пальцев.
— Тонкая работа. Сам делал?
— Подарок, — машинально отвечает Роман, глядя, как обстоятельно обсуждают сложный вопрос разбившиеся на группы вильцы. Спорят, размахивают руками.