Как раз в тот момент, когда я подумала, что мне придется поддаться инстинкту дышать, я вынырнула из воды и оказалась в объятиях тяжело дышащего Беллами.
— Что, черт возьми, ты делаешь? — Он тяжело дышал, вода стекала по гладким мокрым прядям, прилипшим ко лбу.
— Могу спросить тебя о том же. — Я закашлялась. Его хватка на мне усилилась, и он агрессивно прижал меня к себе, направляя нас обоих к корпусу корабля.
— Если ты не научишься смотреть под ноги на этом корабле, в следующий раз я не буду таким галантным.
Я кивнула, испытывая противоречивые чувства. Мое тело было благодарно за то, что он избавил меня от этих мучений, но разум знал, что только через мучения я смогу стать той, кем мне нужно быть. Он разрушил мой единственный шанс вернуться и найти Майло.
Он схватил веревку, свисающую с борта корабля, и протянул ее мне.
— Сначала дамы. — Он склонил голову набок и закатил глаза, морская вода все еще стекала с его лба.
Я неохотно подтянулась и взобралась на корпус усталыми руками. Я оглянулась и увидела, что МакКензи и Ноя нет там, где я их оставила. Беллами, должно быть, заметил.
— Не волнуйся, — проворчал он, выходя на палубу и проходя мимо меня. — Они в безопасности на нижней палубе. Я предложил им раздельное проживание, когда увидел, что твоя подруга привлекает… ненужное внимание. И парень захотел пойти с ней. — Я вздохнула с облегчением. Беллами повернулся ко мне спиной и зашагал по палубе, глядя на свои промокшие ноги, будто не был уверен, куда они могут привести.
— И куда ты сейчас направляешься? — крикнула я.
— Возвращаюсь в свою каюту. Я не ожидал, что пойду купаться поздно вечером.
— И вообще, что ты здесь делал? — спросила я, он не ответил. — Беллами?
— Ты должна обращаться ко мне «капитан».
— Ты никогда не говорил мне, что ты — капитан.
Беллами остановился.
— Что ты имеешь в виду? Я только что встретил тебя. И, по-моему, это было очевидно, несмотря ни на что.
— Нет, — тихо сказала я, не уверенная, зачем говорю ему это. Может быть, я просто хотела узнать, узнала ли какая-то часть его души мою. У нас так и не было настоящего прощания. — Думаю, мы встречались раньше.
Хитрым шагом Беллами повернулся ко мне лицом.
— Поверь мне, дорогая. Я бы никогда не забыл это милое личико.
— Вполне справедливо. — Я покраснела, несмотря на прохладный воздух, охлаждающий мое мокрое тело. — Но я думала, твой отец был капитаном.
— Ты знаешь моего отца?
— Вроде того, — пожала я плечами. Затем мне пришло в голову, что я понятия не имела, что известно Беллами на тот момент. Я не знала, охотился ли он на русалок и знал ли он вообще об их существовании. И вдруг я поняла, насколько опасными могли бы быть события, если бы он прыгнул в воду всего на несколько мгновений позже, чем сделал это, если бы моя идея сработала, и он увидел бы меня кем-то… другим.
— Капитан Вальдес, — произнесла я, и это имя прозвучало у меня кисло на губах. — Насколько я слышала, он — отличный парень. — Я надеялась надавить на него, чтобы узнать все, что смогу. Возможно, знание того, когда начинать, было ключом к возвращению домой.
— Он хороший капитан. Хотя и не слишком подходит для отца.
— Он тебе не нравится?
Конечно, я знала, что Беллами возненавидит его в будущем. Но я понятия не имела, что он был не в ладах с ним раньше.
— Я уважаю его как моряка. И в результате он передал мне управление этим бригом. Это всего лишь бизнес. Ничего больше.
— Ох, — вздохнула я, не зная, что еще сказать.
Беллами быстро обернулся, чего я не ожидала. Он направился обратно ко мне, фонари на корабле придавали его коже теплоту, которую я редко видела на нем. Но свет падал лишь на небольшое расстояние, а остальная часть его тела оставалась в тени. На мгновение он напомнил мне призрака, наполовину скрывшегося в ночной тьме. Но его пронзительные голубые глаза по-прежнему сияли.
— Пожалуйста, — произнес он.
Я поняла, что не признала, что он спас меня, хотя на самом деле он сорвал мой план. Но, конечно, я не могла позволить ему узнать об этом.
— Прости, — пробормотала я. — Спасибо. Я буду более осторожна.
Беллами смотрел на меня своими голубыми глазами, как на якорь, который зацепился за что-то, и я подавила молчаливое желание сказать больше. Было бы ложью сказать, что я не вспоминала о нем время от времени с той ночи, когда сняла проклятие. Но я убедила себя, что все было не так, как мне казалось. У меня не было шанса рассказать ему то, чего я никогда не говорила. Это была просто случайность. И огромное неудобство в том, что я не смогла остановить Корделию.
Я отвернулась, возвращаясь мыслями к Майло и к тому, как я могла бы его найти. Я отказывалась думать, что он не выжил. Он должен был быть где-то там. И я отважусь выйти в темное море, если это будет значить, что я смогу его найти. Потому что я знала, что не могу здесь оставаться.
— Ты замерзла. — Голос Беллами, словно стальное лезвие, прорезал ночную тишину. Стоя к нему спиной, я посмотрела вниз, заметив, что по рукам побежали мурашки.
— Я в порядке, высохну.
— Нет, ты не можешь оставаться здесь в таком виде. Будет только холоднее.
— С каких это пор пираты стали такими джентльменами?
— Кто сказал, что я — джентльмен? — Он схватил меня за руку и без колебаний потянул вперед. — Я просто не хочу, чтобы больной человек на борту заразил мою команду.
Он потянул меня за собой к двери каюты, и я уперлась пятками в пол, сопротивляясь его хватке.
— Пусти! — воскликнула я, только чтобы вызвать у него стоический смешок. Он остановился, повернулся ко мне лицом, а затем подхватил меня на руки, будто я была совсем ребенком, и перекинул через плечо, когда я попыталась высвободиться.
— Не волнуйся, дорогая. Мне просто нужно, чтобы ты была здорова, пока мы не доберемся до порта, и я смогу избавиться от тебя. Так что ты останешься там, где тепло, пока не обсохнешь.
Распахнув дверь каюты, он втащил меня внутрь и быстро отпустил мою руку, отчего я споткнулась.
— А теперь оставайся здесь, — прорычал он, запер дверь и неторопливо направился к подвесной кровати-гамаку в углу, стянул с нее одеяло и бросил его в мою сторону. — Возьми и не спорь.
Я схватила тяжелое одеяло двумя руками. Ткань, из которой оно было сшито, была мягкой, как овечья шерсть, и пахла сладкими специями, ромом и дымком. Мне ужасно хотелось завернуть в него свое замерзшее тело, но я сдержалась, с опаской поглядывая на Беллами.
Он провел пальцами по влажным волосам, встряхивая их, чтобы они высохли, прежде чем снять тяжелое, промокшее пальто. Я отвела взгляд, заметив, что мокрая туника прилипла к его груди, на которой были хорошо видны очертания грудных мышц. Когда он начал снимать с себя тунику и подтягивать ее кверху, я не смогла сдержать стон, который выдал мой дискомфорт.
— Отвернись, если это тебя беспокоит, девочка. Я не собираюсь спать в мокрой одежде.
Я подыскивала слова, пока он продолжал раздеваться. Татуировки на его торсе и груди держали меня в плену. Я почувствовала странный трепет в груди, когда поняла, что анатомическое сердце было там, на его руке, но не хватало двух стрел, которые он добавит 291 год спустя. Чувство вины охватило меня, когда я позволила взгляду задержаться еще немного на том, как он начал расстегивать пряжку своего ремня. Майло все еще занимал первое место в моих мыслях, и мысль о нем была как раз тем ободрением, в котором я нуждалась, чтобы наконец повернуться лицом к стене.
Послышался звук спадающих брюк и звяканье упавшего на пол ремня. Я постаралась удержаться на плаву, стараясь не обращать внимания на то, что Беллами стоял полностью раздетый всего в нескольких футах позади меня. Мое сердце бешено колотилось, а мышцы напряглись, когда воздух вокруг меня сгустился. Не раздумывая, я потянулась к дверной ручке прямо перед собой. Хотя я видела, как Беллами запер дверь, я подумала, что, может быть, смогу как-нибудь ее открыть.
Безуспешно дернув ручку, я поняла, что сделала глупый выбор. Через несколько секунд мускулистая татуированная рука сзади схватила меня за руку и прижала к стене, достаточно сильно, чтобы я испугалась. Я боролась с противоречивыми чувствами, которые испытывала, когда дыхание Беллами касалось моей кожи, задерживаясь у уха. Когда он приблизил свое лицо к моему, я посмотрела вниз и увидела, что на нем были только сухие темно-бордовые брюки.
— Послушай меня, дорогая. — Насмешливое ласкательное имя слетело с его губ быстро и резко, будто он только что проглотил что-то горькое. — Перестань льстить себе. Если бы я хотел сделать с тобой что-то большее, я бы это сделал.
Если бы он хотел, чтобы я испугалась, он был бы разочарован. Он и раньше приставлял меч к моей груди, готовый вырезать мое сердце. Но он этого не сделал. Я подумала, что с этой точки зрения я знаю его лучше, чем он сам себя знает.
— Не льстить себе? Последую твоему собственному совету. Я не беспокоюсь о тебе. — Я прищурилась, глядя на него. — Я просто предпочитаю не спать в одной комнате с грязным ослом.
Беллами ухмыльнулся.
— Ты на пиратском корабле, моя дорогая. Тебя окружают грязные ослы. Добро пожаловать на борт. — Он опустил взгляд, будто решал, продолжать или нет. Когда он заговорил снова, его голос звучал мягче, серьезнее, но он по-прежнему улыбался мне, будто нашел что-то забавное, о чем я не знала. — Послушай, в моем сердце нет места ни для чего, кроме моря. И я верен только ему. А теперь заткнись, перестань так много болтать и закутайся в это одеяло, пока у тебя не поднялась температура.
Я с подозрением посмотрела на него, когда он направился к сундуку, где лежала остальная его одежда, и натянул через голову развевающуюся свободную тунику. Я мысленно отчитала себя за жар, бросившийся мне в лицо, когда стояла, все еще прижавшись спиной к стене, наблюдая, как вздрагивают мышцы спины и плеч Беллами, когда он натягивал тонкую рубашку, а затем небрежно забирался в свой гамак.