— Почему? Почему ты так говоришь, Катрина? — Даже сквозь его стиснутые зубы и стальной взгляд я могла сказать, как сильно он старался скрыть боль, которую почувствовал от моих слов.
Он опустил взгляд, чтобы встретиться с моим, словно изучая мои глаза. Когда он замолчал, я поняла, что он заметил это. Но я была рада. Я была рада, что он мог видеть, что другая сторона меня была здесь и контролировала ситуацию. Я хотела, чтобы он знал, что это не я сказала ему это.
— Твои глаза, — прорычал он.
— Значит, ты видишь это. — Я улыбнулась, зная, что он заметил мои холодные голубые глаза. — Теперь ты понимаешь, почему я в тебе не нуждаюсь? У меня есть вся сила и защита, которые мне нужны, прямо здесь.
«Заткнись.»
Я закрыла глаза. Я не могла позволить ей победить. Я никогда еще так сильно не боролась с сиреной внутри себя. Но я подумала о Майло, и на мгновение… всего на мгновение… Я вырвалась от нее.
— Майло, это не я! Не слушай ее… меня… что бы я ни говорила, когда у меня голубые глаза. — Слова вырвались с таким отчаянием, что я чуть не подавилась ими. Я не знала, сколько у меня было времени, прежде чем ко мне вернется голос.
— Я знаю, — вздохнул он. — Я боялся, что именно это с тобой и случилось, когда Ной сказал, что ты ведешь себя странно.
— Что? Что со мной случилось?
Он заколебался, оглядывая комнату, будто не был уверен, что говорить здесь безопасно.
— Давай спустимся вниз и поедим с остальными. Я объясню там. Они тоже заслуживают того, чтобы знать.
— Хорошо. — Я обхватила себя руками, стыдясь того, каким чудовищем я стала, когда меньше всего этого ожидала. Но я держала все под контролем. На данный момент. Но мне все равно нужно будет возместить нанесенный ущерб. Потому что, как бы я ни признавалась, что чувствовала себя так, словно меня обожгло огнем, во всем, что я говорила, всегда была доля правды, когда включалась сирена.
Вернувшись в таверну, мы остались одни, держась самых темных уголков заведения, чтобы не попадаться на глаза. Но мы набросились на тушеную свинину с овощами так, словно это было лучшее, что мы когда-либо пробовали.
— Мы должны продержаться дольше, — заметил Майло. — У меня осталось только на то, чтобы купить еды на дорогу. Если только на корабле, который мы захватим, не окажется чего-нибудь съестного.
Мы все кивнули, слишком голодные, чтобы беспокоиться об этом прямо сейчас. МакКензи быстро показала ему большой палец и продолжила есть рагу. Я тоже поела, но что-то тяжелое все еще туманило мой разум. Я боялась, что в любой момент могу снова потеряться в другой версии себя, которая постоянно подстерегала меня. Был просто вопрос времени, когда что-то случится, что даст мне повод быть эгоистичной.
— Кое-что еще, — добавил Майло, и я оживилась, чтобы послушать. — Как мы все уже заметили, Катрине приходится иметь дело с чем-то, что делает ее… ну, не самой собой. — МакКензи и Ной кивнули, побуждая его продолжать. — Еще на корабле Вальдеса, когда мы ловили русалок, я заметил, что чем дольше они находились вне воды, тем более злобными становились. В конце концов, Вальдес помещал их в специальные резервуары с морской водой, чтобы они были более… приятными. — Все взгляды за столом устремились на меня. Мне захотелось отползти подальше и спрятаться.
— То есть, ты хочешь сказать, что Катрине нужно стать настоящей русалкой, чтобы прийти в себя? — спросила МакКензи, откусывая кусочек хлеба.
— Я хочу сказать, что, исходя из того, что я знаю о русалках, это имело бы смысл. — Майло положил руки на стол и посмотрел на меня.
Я подумала, не это ли сделало Корделию такой безжалостной. Она физически не могла вернуться в свой русалочий облик и была вынуждена веками находиться на суше. Так что, возможно, именно поэтому в ее сердце воцарилась неизлечимая тьма. Когда я, наконец, набралась смелости заговорить, отложила ложку и обратилась к нему.
— Я пыталась это сделать, когда прыгнула за борт на корабле Беллами. Я хотела найти тебя. Я была готова на все, чтобы найти тебя. Но у меня также было странное чувство… как потребность… тяга просто… погрузиться. Я хотела быть в воде, и я не могла игнорировать это. Но я не изменилась.
Майло посмотрел на меня так, словно я только что отгадала его загадку. Но, в конце концов, он положил локти на стол и заговорил.
— Я знаю одно местечко, которое, возможно, стоит попробовать еще раз. Это слишком маленький водоем для судов, поэтому для большинства здесь это совершенно бесполезно. Там должно быть безопасно.
Внезапно я почувствовала на себе взгляды трех пар глаз, ожидающих моих следующих слов. Предполагалось, что я просто соглашусь попрактиковаться в превращении в русалку перед ними, будто это совершенно нормально? Полагаю, для нас это было, наверное, самым обычным делом за последние несколько дней. С сомнением и, возможно, даже с долей страха, я кивнула.
— Хорошо, — выдохнула я, закрывая глаза. — Я попробую. Но только потому, что должна победить это.
— Тогда я отведу тебя туда, как только ты будешь готова, — сказал Майло.
Насмешливый голос Корделии зазвучал у меня в голове, напоминая, как мало времени может остаться в нашем времени, если она к этому времени уже не уничтожила человечество.
— Пошли, — сказала я. — Я готова.
Своими орехово-зелеными глазами, которые держали меня в плену, он изучал мое лицо, прежде чем взять меня за руку. Старое, но знакомое чувство комфорта охватило меня… оно напомнило мне о том, что я чувствовала, когда он повел меня на маяк в тот праздничный вечер, когда я не ожидала, что он придет за мной. И каким-то образом на мгновение все стало хорошо, даже несмотря на тяжесть всего мира на наших плечах.
— Это небольшая прогулка. Нам нужно быть осторожными, — сказал он, его голос был сильным, но мягким, когда он взглянул на МакКензи и Ноя.
— Думаю, мы подождем. Если ты не против, мы останемся здесь и немного отдохнем, — Ной кивнул.
— Да, уверена, что Катрина оценит уединение. Знаю, что мне не нужны были бы зрители, если бы я пыталась превратиться в русалку. — МакКензи закончила фразу тихим смешком, который, как я поняла, она пыталась подавить. Это заставило меня улыбнуться.
— Тогда пошли. — Майло посмотрел на меня и сжал мою руку. — Может быть, мы доберемся туда уже после захода солнца.
— Чего бы это ни стоило, — пробормотала я, следуя за ним, когда он повернулся к двери. Мы попрощались с друзьями и вышли из таверны, блуждая в ночи.
Ночь была еще более хаотичной, чем день. В каждой таверне горел свет, и из каждого угла доносились смех пьяных мужчин и музыка. Люди лежали, развалившись, в дверных проемах и на скамейках, а парочки на открытом воздухе предавались пьяным стонам удовольствия.
— Отличное шоу, не так ли? — Майло ухмыльнулся мне, когда я посмотрела на него из-под ресниц.
— Это что-то, — игриво усмехнулась я. — Не могу поверить, что ты вырос здесь. И все же, ты такой джентльмен.
— Только когда мне это нужно. — Он наклонил голову, и на меня нахлынуло что-то знакомое. Я почувствовала себя так, словно впервые гуляла с ним по пляжу в государственном парке Константина. Это было так, словно всего на мгновение все тяготы, разделявшие нас, исчезли. Были только мы с ним, идущие навстречу чему-то новому и пугающему, как и в первый раз.
Но потом она снова всплыла в моей голове…
— Джентльмену не место в пиратской команде, — усмехнулась я.
— Наверное, ты права. Это была настоящая дилемма, — пожал он плечами, ускоряя шаг.
— Верно, — поддакнула я. — Уверена, что ты совершал по-настоящему дерьмовые поступки, не так ли? Хуже, чем все, что ты мне когда-либо рассказывал.
— Катрина, откуда все это?
— Что ты имеешь в виду? — Я приподняла бровь. — Я имею в виду, что ты только что убил человека у меня на глазах. Я просто хочу знать, кто на самом деле тот мужчина, с которым я встречаюсь? Твой отец скрывал все это от тебя и твоей матери. Откуда мне знать, что ты ничего от меня не скрываешь? Прямо как письмо?
Зачем ты заговорила об этом? Это уже в прошлом.
— Катрина… — он остановился, не закончив произносить мое имя, и повернулся, чтобы коснуться моего плеча. — Послушай, что ты говоришь. Это не ты.
— Это я. — Мой тон стал холодным. — Но ты ли это? Откуда мне знать? Как я когда-нибудь узнаю? Ты, наверное, такой же, как твой отец.
Я очнулась от своего мрачного состояния, когда Майло схватил меня за плечи так крепко, что я чуть не вздрогнула. Он прижал меня к ближайшей стене, когда звуки бьющегося стекла и приглушенной музыки заполнили тишину.
— Ни. Ко. Гда. Не повторяй этого, — прорычал он сквозь стиснутые челюсти. Я никогда не видела у него такого взгляда — по крайней мере, направленного на меня — пронзительного и сосредоточенного. Он смотрел мне в глаза так, словно искал в них скрытое тайное послание. Затем, при свете ближайшего факела в таверне, я увидела в отражении его пристального, сосредоточенного взгляда мои собственные глаза цвета морской волны, смотрящие на него.
Я остановилась, у меня перехватило дыхание. На меня смотрели самые красивые, почти человеческие глаза, обрамленные тонкими ресницами, которые, казалось, сами по себе напряглись, чтобы привлечь все внимание к моему взгляду. Это были две залитые лунным светом лагуны, почти сияющие той ослепительной синевой, которая соперничала с самими глубинами. Словно по волшебству.
Я моргнула, крепко зажмурив глаза, а когда открыла их, все вернулось в норму. Я вздохнула с облегчением, но едва успела взять себя в руки, как Майло впился губами в мои губы. Он отстранился достаточно надолго, чтобы прижаться губами к моему уху, отчего между моих бедер разлилось тепло.
— Черт, я ненавижу эту твою сторону, — прошептал он.
— Тогда почему ты целуешь меня? — произнесла я.
— Потому что это все еще ты, — без колебаний ответил он. — И потому что я слишком долго умирал от желания поцеловать тебя.
Тогда я поняла, что должна рассказать ему о Беллами.