5. Маловероятно
Майло
Я наблюдал за гаванью, глядя на огромные яхты, пришвартованные там, пока последние отблески огненно-оранжевого заката не растаяли на поверхности воды. Еще две минуты, и прошел бы целый час. Я больше не мог этого выносить. Не тогда, когда я знал, с кем столкнулась Катрина. Одна.
Корделия была холодна. Она умела манипулировать и могла потребовать всего, что хотела, с помощью простой мелодии, звучавшей в ее голосе. Но она никогда не заставляла Вальдеса любить ее. Она никогда бы не приняла ложную любовь. Полагаю, это было ее единственной положительной чертой, хотя, возможно, это избавило бы нас всех от многих душевных мук, если бы она это сделала.
Чем дольше я воскрешал в памяти ее коварную, опасную натуру, тем нетерпеливее становился. Я не знал, на что она способна спустя столько времени. Или что могла сделала. А если Катрина не вернется через минуту…
Пятьдесят девять, пятьдесят восемь, пятьдесят семь…
Я повернулся и направился ко входу. Я должен был убедиться, что с ней все в порядке. Вероятно, я и так ждал слишком долго. Решительными и быстрыми шагами я прошел через ворота, через которые мы пришли ранее.
Как раз перед тем, как я подошел к двери, она медленно открылась, и я увидел мою Катрину, которая стояла молча, глядя прямо перед собой, ее обычно загорелая, раскрасневшаяся кожа была такой бледной, какой я ее никогда не видел. Я поспешил к ней.
— С тобой все в порядке? Она сделала тебе больно? — Я заботливо обнял ее за плечи и повел вперед.
— Она… — Слова слетели с ее губ едва слышным шепотом, прежде чем она покачала головой. — Не здесь. Давай сначала заедем домой. В мое общежитие.
— Где она? — Я огляделся в поисках каких-либо признаков сирены в здании, из которого она только что вышла. Но там никого не было. Даже старика из похоронного бюро, который встретил нас.
— Это не имеет значения.
— Это имеет значение. Катрина, я…
— Давай просто поедем домой. Пожалуйста. — Ее голос повысился, когда она посмотрела на меня полными отчаяния глазами.
Я кивнул, заставляя себя перевести дыхание.
— Хорошо.
По дороге обратно в ее общежитие мы не обменялись ни единым словом. Оказавшись там, она, даже не потрудившись переодеться, рухнула на пол, низко опустив голову и плечи в позе побежденного.
Я последовал за ней и сел напротив нее на ковер.
— Что случилось? — спросил я как можно мягче.
— Корделия… — Она обхватила себя руками, наклонилась вперед и уставилась в одну точку на полу. — Она знает, что я сняла ее проклятие. Она хотела вернуть чешую обратно. — Когда она остановилась и посмотрела на меня, я кивнул, чтобы она продолжала. — И когда я сказала ей, что у меня ее нет, она сказала, что собирается найти ее. Она сказала, что собирается использовать трезубец, чтобы затопить землю.
Я пошевелился и сжал губы, пытаясь смягчить свою реакцию.
— Она хочет трезубец.
— Так он реален? — Она напрягла брови.
— Это легенда. Но если это правда, то должно быть где-то, куда невозможно добраться. В противном случае, я думаю, его бы уже нашли. Спустя столько веков.
Катрина взяла прядь своих волос и начала накручивать ее на палец.
— Она сказала, что он под Бермудским треугольником. И что для его использования требуется жертва. Вот почему она хочет получить чешуйки. Она собирается обменять свою силу на силу трезубца.
— И она думает, что простых чешуек будет достаточно? По-моему, это едва ли похоже на жертву.
— Но подумай об этом. — Она взмахнула открытой ладонью. — Эти чешуйки — все, что у нее есть. Это ее последняя частичка магии. Что еще ее волнует в этом мире?
Я наклонил голову в знак понимания. Определенно, я не рассматривал такую перспективу. Я большим пальцем убрал со лба выбившуюся прядь и заметил, что Катрина пристально смотрит на меня. Ее взгляд стал более пристальным, когда она заговорила с мрачностью в голосе, которой я не ожидал.
— Майло, как думаешь, Корделия найдет чешуйки?
Я заставил мышцы своего лица оставаться бесстрастными. Я не мог показать свое беспокойство. Но Катрина должна была знать, с чем столкнулась.
— Я знаю, что да, — произнес я. — Это только вопрос времени.
Слабо покачав головой, Катрина поднялась на ноги.
— Тогда, я думаю, мы должны найти их первыми. Мы выйдем завтра утром и начнем поиски.
Я не мог придумать, что еще сказать. Она была права. Поэтому я тоже встал и сделал маленький шажок к ней.
— Так точно, капитан. — Она отвернулась, пытаясь скрыть легкую улыбку, которая, как я знал, была на ее лице. Если бы она только знала, что я последую за ней в глубины океана, если она попросит.
— Увидимся утром в доках. — Она приблизилась ко мне и легонько поцеловала в щеку. Я знал, что она не попросит меня остаться с ней. Она не просила с того дня, как нашла записку Корделии. И я не мог ее винить. Я повернулся, чтобы уйти.
— Я… — потянувшись к дверной ручке, я оглянулся через плечо. С моих губ едва сорвались обрывки слов, прежде чем я остановился. Вместо этого единственное, что я смог выдавить, было: — Спокойной ночи, Катрина.
6. Опоздать на борт
Катрина
В ту ночь я не могла уснуть, поэтому, когда в 5:45 зазвонил мой будильник, встать и встретить новый день было несложно. Единственное, о чем я думала, — найти эту чешую, какой бы ошеломляюще сложной задачей это ни казалась. Я даже не знала, с чего начать. Но знала, что начать — это мой единственный выход.
Корделия так много отняла у моей семьи и оставила после себя столько разрушений. Проклятия, которые она оставила после себя, более чем доказали ее безжалостность, но если мне и нужны были дополнительные подтверждения, то встреча с ней сделала свое дело. И я была уверена, что больше не позволю власти попасть в ее руки.
Я натянула леггинсы для плавания, свитер из мериноса и шапочку. Выходя из дома, прихватила запасную толстовку с капюшоном на случай, если январский ветер сегодня будет особенно безжалостным на воде. Воздух был прохладным и влажным. Предрассветные сумерки только начинали проглядывать сквозь пелену облаков, простиравшихся над плоским ландшафтом Флориды. Землю уже окутал зловещий утренний туман, от которого меня пробрала дрожь, несмотря на то, что я удобно устроилась на водительском сиденье.
Одинокий мотоцикл, припаркованный у гавани, убедил меня, что Майло уже здесь. Я вылезла из машины, еще раз проверив, если ли в моей сумке бутылки с водой, ключи, фонарик и баллон с воздухом. Я купила его в антикварном магазине, где работал Ной, в качестве новинки, но на самом деле не ожидала, что смогу им воспользоваться. По крайней мере, пока.
Я пересекла причал, где Майло в темно-коричневой ветровке уже ждал меня, стоя спиной ко мне и берегу и любуясь восходом солнца. Я встала рядом с ним. Он не повернулся, чтобы посмотреть на меня, но взял за руку.
— Я даже не знаю, с чего начать. — Я тяжело дышала, и с каждым словом у меня изо рта поднимался туман.
— Я тоже не знаю, — сказал он. — Но важно то, что мы с чего-то начинаем. Все будет хорошо. — Он легонько сжал мою руку.
— Если бы ты знал, где их найти, ты бы сказал мне? — Я знала, что не должна была спрашивать, но не смогла удержаться.
Выражение его лица исказилось от замешательства и боли, но я могла сказать, что он пытался скрыть это по тому, как он сглотнул и прикусил щеку.
— Обещаю, что ничего от тебя не скрываю.
— Мне нравится так думать. Просто хотела убедиться. — Я выдавила слабую улыбку. Никогда не думала, что будет так сложно забыть инцидент с письмом. Но по какой-то причине не могла выбросить это из головы. Знала, что это причиняет боль нам обоим.
Он направился к «La Esperanza», покачивающейся на воде, и перешагнул через борт, перекинув свою сумку с припасами. Я последовала за ним и направилась к штурвалу, где повернула ключ зажигания и завела двигатель. Подождав минуту, мы оба отвязали швартовы, которыми лодка была привязана к причалу, и затем я вернулась к штурвалу, чтобы вывести нас на более глубокую воду.
Хотя мы почти не разговаривали, было ясно, что мы оба знали пункт нашего назначения… остров или, по крайней мере, окружающие его воды, где я поставила точку. Мои пальцы начали неметь, когда холодный влажный воздух смешался с морскими брызгами и охладил их. Но я крепко вцепилась в руль, уткнувшись носом в свитер. К тому времени, когда последние лучи солнца, наконец, поднялись над горизонтом, остров был уже прямо перед нами.
Майло бросил якорь, как только я подвела лодку к тому месту, где, по моим предположениям, в последний раз стоял корабль «Презрение сирены». Чувствуя, как к горлу подступает тошнота, я перегнулась через борт и посмотрела на плещущуюся внизу воду. Утренний прилив принес с собой несколько сильных волн, которые поднимали и опускали мою старую лодку, пока она бороздила волны.
— Теперь вопрос в том, — сказал Майло, поворачиваясь ко мне, — как мы планируем добраться туда?
Я полезла в рюкзак и вытащила винтажный баллон с воздухом и регулятор. Глаза Майло расширились.
— Катрина, эта штука выглядит старше меня.
— Ной сказал, что он из семидесятых или начала восьмидесятых, — произнесла я, полностью осознавая, насколько сложно это использовать, — но все равно должно сработать… я думаю.
— Воздух, вероятно, затхлый. Когда его наполняли в последний раз?
— Я… я не знаю, — проворчала я. — Но что еще мы можем сделать? У тебя есть идея получше?
— Не обязательно. — Майло скрестил руки на груди и посмотрел мне в глаза. — Но если легенда о сердце сирены была правдой, то это также должно означать…
Скорчив гримасу, я быстро моргнула и отвела взгляд.
— Ладно, не будь смешным.
— Что? Катрина, как еще ты выжила, оказавшись в воде после того, как прыгнула в водоворот? Не думай, что я этого не понял. Если ты действительно потомок Корделии, в какой-то момент тебе придется смириться с тем, что это значит.