– Для вас выступает группа K-O’key! – радостно объявил голос из колонок, после чего на лицах всей Диновской группы образовалось недоумение.
Друзья переглянулись меж друг другом, думая, что случайно попали не на тот концерт, однако металлический лязг струн электрогитары вмиг отбросил их смятение, приковывая взгляд к солистке, что и дала этот бодрящий звук.
– Всем привет, Райто-о-о! – закричала девчушка, поднимая микрофон вместе со стойкой. – Как ваше настроение?! – В ответ на ликующую толпу гитаристка выдала короткое соло, отчего гам поднялся троекратный. – Нам разрешили выступить перед FATN, так что давайте веселиться по полной, ведь это концерт в честь их юбилея! Ну-ка, дайте звук!
Криста запрыгала на месте и захлопала в ладоши, радостно хохоча. Асахи тоже немного воспряла духом, отдалившись от забора. Лишь Тсу с Дином не понимали, в чём суть. Но когда девчонка на сцене начала мочить самый настоящий рок, Иватани вспомнил, что это была любимая группа его отца, который угарал по девочкам-айдолам, ибо это единственное, что он слушал, за исключением своих старинных песен довоенных времён. Видимо, их пришили к данному мероприятию, чтобы поднять их популярность.Однако…Не прошло и одного куплета, как Дин с другом на пару втянулись в ритм, качая головой и приступая к поддержке выступающих криком. Их музыка была столь мелодична и складна одновременно, что эти двое любителя тяжёлого рока вмиг оставили мысль о том, что айдолы не могут в подобное. И стоило начаться припеву, как эти двое схватились за ограждение и принялись раскачивать его вместе с держащимися за него людьми, на каждый такт в моменте выкрикивая радостное «хэй». Музыка была самая что ни на есть «трушная». Электрогитара, которую чёрт разберёшь по аккордам – сплошь однотипный шум, который непонятным образом передавал нужный тон. Солистка с резонирующим с группой голосом, который отлично вливался в общее настроение, при этом оставаясь выделяющимся, чтобы текст можно было разобрать на фоне общей мешанины. Бас, как и положено, слышно не было. Но вот барабаны… С самого начала припева Дин не мог перестать слышать их в отдельности от всего. Это, казалось, была лучшая партия, которую он когда-либо слышал. Что бочки, что тарелки: хай-хэт, райд и крэш, что ведущие малые барабаны. Всё было столь чётко и ярко выделено, что Иватани хватило каких-то десяти секунд, чтобы окончательно влюбиться в барабанщицу этой чудо-группы. Он приковал к ней свой взгляд единственного глаза, продолжая раскачивать забор вместе с держащимися за него бедолагами, которых, казалось, вот-вот отбросит вглубь толпы. Девушка за барабанами была какой-то недо-готкой: чёрное каре, рваная серая кофта, с пирсингом в брови – всё это сильно выделяло её на фоне разноцветных подруг, что играли в белых свитшотах и не менее белых шортах с высокими берцами. Дин просто впал в своеобразный анабиоз, отделяясь от всего мира и оставаясь наедине лишь с этой барабанщицей. Однако удовольствие от музыки всё ещё никуда не пропадало.Песня закончилась куда быстрее, чем хотелось бы. Вся группа собралась на краю сцены, размахивая руками и получая взамен десятки букетов цветов, многие из которых не долетали до них, падая куда-то в область первых рядов прямо людям на головы. Девочки же взяли себе по одному букету и постепенно ретировались, давая свою минуту славы и тем, из-за кого весь концерт и был организован. На смену улыбчивым девицам пришли угрюмые парни в чёрных костюмах, одетых в стиле streetwear с натянутыми поверх одежды бронежилетами JPC, что являлось их фирменной фишкой. На бронежилетах белой краской были написаны их самые популярные песни, так что истинные фаны взбудоражились дважды при виде любимых артистов. К сожалению, те, кто выступал сейчас, уже давно не являлись исходным составом группы. Весь костяк умер ещё задолго до рождения Дина, а потому сейчас некогда культовых артистов заменяли не менее талантливые ребята, которые пытались сохранить истинный настрой той самой группы. Два вокалиста молча взяли свои микрофоны, встали с краю сцены и окончательно затихли, не двигаясь и не дыша. Гитарист и барабанщик взялись за свои инструменты и опустили головы. Один из солистов поднял микрофон, закрыл лицо ладонью и тихо сказал:– Погнали.
Волна звука мгновенно ударила по толпе, пробирая всех до самых костей. Дин и Криста сорвались на крик, выпучив глаза и не веря, что перед ними живьём стоит их любимая группа. Рок вырывался из мониторов, работающих во всю возможную мощь, поливая толпу сочнейшими рифами электрухи вперемешку с хорошо сделанной дорожкой минуса. Когда вступление прошло, а гитарист поумерил свой пыл, в бой вступили оба солиста, начиная чередовать строчки между собой, даря невероятные впечатления всем присутствующим. Песня воспринималась иначе, нежели на записи: всё было более правдоподобным и менее идеальным, ибо иногда певцы не попадали в ноты, а где-то заканчивали строчку на долю секунды раньше. Для человека, который заслушал все песни до дыр это хорошо ощущалось. И тем не менее, хуже от этого концерт совершенно не становился. Дин моментально влился в эту атмосферу и пропевал текст вместе с подругой, пока не начался припев, где оба перешли на крик.– Living in da madness!– Covered in da ashes!– It's burning down, there's no way out!– And I don't know where we're headed!Криста кинулась на спину Дина, залезая ему на плечи и принимаясь размахивать руками в такт, при этом не отвлекаясь от текста.– Everything is broken!– The sky is in the ocean!– It's burning down, there's no way out!– The sun goes down and it's armageddon! – вопил одноглазый что было сил, срывая своё горло на неделю вперёд.Наперерез общему веселью Тсу злостно глядел на друга, буквально готовясь порвать его сразу, как только Кантвелл с него слезет. Видимо, ему очень не понравилась подобная выходка. А поскольку Дин стоял к нему боком, то совсем не подозревал о надвигающейся опасности, продолжая выкрикивать текст с широкой улыбкой на лице.Когда песня была окончена, группа собрала все свои заслуженные овации и вновь распределилась по сцене, вставая в исходные позиции. Но что-то пошло не так. Один из солистов махнул товарищу рукой, показывая пальцем куда-то в сторону зрителей. Кивнув друг другу, певцы разминулись и один из них подошёл к краю сцены, приседая на корты и обращаясь напрямую к Кристе.
– Эй, подруга, хорошо наши песни знаешь? – после вопроса он протянул девчушке микрофон и та с горящими глазами схватила его.
– Все до последней наизусть! – радостно завизжала она.
– Хочешь спеть для этой толпы?
Все присутствующие вновь поддержали артиста, одобряя внедрение новой переменной в концерт. Криста завизжала от счастья, спрыгивая с плеч Дина и перелезая через ограждение. Тсу немного помог ей, подняв её в воздух и плавно опустив на сцену, словно снизошедшего ангела. Следом за Кристой пошёл и Дин, чтобы поддержать её, залезая на ограду и прыгая к подруге прямо с неё. Певец немного опешил от подобной наглости, однако тут же пришёл в себя, стоило одноглазому крикнуть тому на ухо, чтобы ему вынесли гитару. Вокалист обернулся к закулисью и махнул на себя рукой, показывая, что ему нужен ещё один инструмент. Его вынесли почти мгновенно, передавая прямо в руки Иватани, следом подключая электруху кабелем к общей сети. Сев на самый край сцены, чтобы не загораживать собой вид на настоящих звёзд, Дин положил гитару на подогнутое колено и подмигнул Атсумэ слепым глазом.
– Что будем петь, подруга? – поинтересовался солист, поднося микрофон к Кристе.
– «Слепой»! – с бешеным задором крикнула она.
– Отлично. Парни, вы их слышали.
Работники выбежали из-за сцены вновь, вынося стойку с беспроводным микрофоном и ставя её перед новой выступающей. Криста буквально не могла найти себе места от счастья: она разрывалась между желанием кинуться с объятиями на кого бы то ни было и желанием снискать лавры с толпы, пусть пока ещё ничего и не сделала. Однако наступило время дать понять, что на сцене она оказалась неспроста.
Гитарист стал выводить первые аккорды, Дин тут же подхватил его, в процессе вспоминая как играть на инструменте, который он не брал в руки уже больше года. Благо в памяти аккорды этой песни отпечатались до самой смерти и парню было не занимать уверенности в этом. Мягко и немного неуклюже он провёл ногтями по струнам, поддерживая гитариста, следом переключаясь на новый аккорд. Вовремя подтянулась и Криста. Сжав микрофон в руках, она стала пропевать текст, вынуждая толпу умолкнуть в ожидании катализатора для своей реакции. В её голосе читалась неуверенность, но она была полностью понятна всем присутствующим. Не каждый день удаётся выступить на одной сцене с любимой группой. Солист поддержал девушку, давая ей влиться в нужный тон и только тогда Кантвелл расцвела. Её неуверенность улетучилась, а голос будто расправил крылья, выдавая исключительно верные ноты. От такой чистоты исполнения в аут попали что солисты, что Дин, который даже не догадывался о подобных умениях своей ученицы. Но он забылся. Нужно было сосредоточиться на своей части, чем он и занялся.
Грянул припев – самая тяжёлая и при этом будоражащая часть песни. Иватани что было сил ударил по струнам, подтягивая к себе гриф, тем самым помогая пальцам стянуть квинт. Петь он не умел от слова совсем, а потому и не думал браться за микрофон – лучше отдать эту часть славы Кантвелл, что уже вошла в раш, начиная прыгать по сцене в такт словам, качая головой и размахивая густой копной волос. Последовав её примеру, одноглазый стал качаться в бит, периодически тоже взмахивая головой, после опускаясь сильно ниже положенного. Всё это дело приправлял своей отменной игрой барабанщик, который старался больше положенного, лишь бы Дин с Кристой слышали такт и не сбивались.
Лишь тогда Иватани задумался над происходящим. С чего бы ему вообще вот так вылетать на сцену, если он всегда старался избегать публики? Разве для него скрытность не стоит на первом месте? Видимо, ему пришлось позабыть о подобных принципах в силу возможности получить те ощущения, которые уже не удастся повторить.