– Слушай, – тихо начал одноглазый. – А ты не думаешь, что Когти могут использовать наш город как перевалочный пункт для оружия? Что, если они поставляют его в США через океан?
– М-м-м… Имеет смысл. Но тогда откуда идёт это оружие? У нас же не идут никакие войны.
– Уже не идут. Но пару лет назад шли.
– В каком смысле? – искренне не поняв подобного заявления, удивился Ода, приподнимаясь с дивана.
– Армандо рассказал. Он бывший военный, воевавший почти всю взрослую жизнь. Сейчас, как я и сказал, будет праздноваться присоединение Афганистана, Ирана и Пакистана к остальному миру. Значит, война наконец закончилась. Видимо, многие потерпевшие там поражение решили таким образом сохранить резервы для будущей войны. Потому и связались с Когтем, чтобы те тихо перевозили оружие куда подальше.
– Твою мать… – обомлел офицер. – В мире была война? Да быть не может, никто ведь… даже и близко об этом не знал.
– Кажется, наши власти усиленно затыкают рты всем, кто пытается об этом рассказать.
– Дин. Если то, что сказал тебе Армандо, правда и твои домыслы верны… Мне страшно даже представить, чем это может обернуться. Неужели у нас планируется полноценный переворот?
– Трудно сказать, – по-человечески сев, заключил парень. – Но в чём я уверен точно – многие поддержат эту революцию. Очень мало людей искренне желают жить с другими в мире. Думаю, если Коготь даст толчок, то весь мир будет полыхать адским пламенем.
– Выдвигаемся сейчас же! – вскочив с места, запаниковал Ода. – Такими темпами любая секунда промедления может…
– Успокойся, – всё ещё глядя куда-то в сторону, попросил Дин. – Да, дело – труба. Но за пару дней мы ничего не поменяем. Не торопись. У нас в роду уже за правило взято действовать на эмоциях и идти напролом. Думаю, самое время с этим завязать. Я чуть не погиб пару раз из-за своего темперамента, мне с головой хватило. Нужно перестать изображать из себя рельсу и хоть немного покрутиться, как уж на сковородке. Нам это точно будет полезно.
Ода хотел было возразить, но в словах сына он не услышал ничего, кроме голых фактов. Это правда. Род Иватани отличался упрямой неповоротливостью, которая приводила к поспешным решениям. Таким был дед, такими являются Ода и Дин. Упираться рогами в ворота – та самая часть них, от которой было труднее всего избавиться. Лишь опыт с почти что смертельным исходом заставил младшего Иватани пересмотреть приоритеты. В этом Ода не мог не согласиться. Нужно было поумерить семейный пыл и дать простор холодному расчёту.
– Приятно видеть, как ты взрослеешь на глазах, – резко сменив эмоцию, мягко высказался лейтенант.
– Потом свою родительскую шарманку крутить будешь, нам сейчас о другом думать нужно.
– Честно сказать, я очень боялся, что ты не адаптируешься. Думал, что останешься таким же замкнутым и нерешительным. Да что уж там. Я и про себя так же думал, – сев обратно на диван, Ода вытянул ноги во всю его длину, складывая руки на животе. – Видимо, наше желание отомстить за Суми внесло свои коррективы. Но посмотри на себя. У тебя теперь полно друзей и даже девушка появилась. Никогда бы не подумал увидеть тебя в окружении своей компании. Я честно, искренне счастлив, что ты постепенно меняешься. Это точно к лучшему.
– Снова будешь свои старопердунские изречения в меня пихать?
– Только вот подрезать бы тебе язык…
– Да я шучу, пап. Я понимаю, что ты хочешь сказать. Просто… не знаю. У меня отрицание какое-то. Мы же никогда с тобой особо по душам не говорили. У нас для этого была мама. Поэтому мне немного неудобно слышать подобное от тебя.
– Да… – тихо протянул детектив. – В чём я точно облажался, так это в воспитании детей. Всегда считал, что общение с детьми – это сугубо женская работа. Это у меня от отца хренова. Вбил мне в голову, что отец должен быть добытчиком и всё. Пусть словесной работой занимается жена. И где я сейчас? Не могу даже по душам с родным сыном поговорить.
– Можешь. Я бы даже сказал, что должен.
Мужчина обернулся к сыну, глядя ему в глаза, но не вставляя своих слов, смиренно ожидая продолжения его мыслей. Не хотелось перебивать его в такой момент.
– Мне ведь, как-никак, тоже однажды отцом придётся становиться. Уж лучше я буду брать пример с того отца, который изменился, а не с того, который продолжил быть опциональной частью семьи.Тихо усмехнувшись и помотав головой, Ода не смог сдержать улыбки, всё же уводя взгляд в сторону и довольно шмыгая носом.
– Не думал, что однажды смогу стать достойным примером для тебя. Часто ловил себя на мысли, что боюсь быть тебе просто каким-то мимо проходящим мужиком. Переживал из-за этого, конечно, но не столь сильно, чтобы менять подход. Гордость не позволяла, наверное.
– А что насчёт меня? – спросил Дин следом, раз уж подходила тема.
– В каком смысле?
– Я хороший сын?
– Не бывает плохих детей, Дин. Бывают неумелые родители. Мне без разницы, сколько раз ты сделаешь мне плохо или сколько раз ты мне нагрубишь. Ты всё ещё мой сын, и я люблю тебя с каждым днём всё больше. Мне тяжело представить, что в один момент тебя не окажется рядом. Пожалуй, если я ещё хоть как-то пережил уход Суми, то твою смерть я точно не переживу, – к концу своей мысли Ода явно погрустнел, начиная говорить медленнее и заметно тише.
– Потому что я – последнее, что осталось от неё?
– И поэтому тоже, – не стал врать отец. – Думаю, каждый родитель испытывает то же самое, что и я. Тяжело это принять, смотря на то, как ко мне относился мой батя. Не верится мне, что он хотя бы раз в жизни подумал о том, что любит меня или хоть как-то ценит.
– Насколько плохим отцом он был? – из чистого интереса спросил Иватани.
– Хуже, пожалуй, только я, – самокритично ответил мужчина, немного подавленно усмехаясь. – Даже вспоминать это не хочу.
Дин присмотрелся к отцу повнимательнее. Необъяснимо, но почему-то в тот момент в его глазах отец внезапно стал живым. Перестал быть просто словом «родитель» и приобрёл свои человеческие черты. Вместе с тем он как-то быстро постарел. Это был уже не тот амбициозный полицейский, что приходил с работы как с праздника, с горящими глазами и кое-как сдержанной улыбкой. Он больше не был молодым и энергичным. Он больше не был просто фактом того, что он есть. Морщины под его глазами появились, казалось, только сейчас. Проблески седины на голове и щетине образовались уже следом. Глаза словно стали блёкло-серыми, несмотря на свой природный ярко-жёлтый цвет. Кожа на лице и руках несколько огрубела, словно иссохнув от времени.
– Знаешь… – обратился к отцу Дин, не успев сформулировать мысль. – А я ведь даже не знаю, кто ты.
Вопросительно взглянув на сына, Ода глазами показал свой вопрос, предпочтя тишину словам.
– Я знаю тебя как отца. Но не знаю кто такой Ода. Совсем.
Старший Иватани ничего не ответил. Он лишь прикрыл глаза и вновь уложил голову на подлокотник дивана, расплываясь в мягкой улыбке. Лишь спустя небольшой промежуток времени он позволил себе нарушить эту приятную тишину.
– У нас будет много времени узнать друг друга получше. Закончим с этим делом и заживём спокойно. Будем ездить на охоту, ходить в походы, делать всякие сыно-отцовские дела. Потом, того и гляди, я оглянуться не успею, как буду качать на руках твоего сына, сидя на террасе твоего дома, наблюдая за тем, как ты общаешься со своими друзьями, обняв любимую жену. Пожалуй, это моя мечта.
– Я бы хотел дочь.
– Не в нашей семье. У нас только мальчики рождаются вот уже какое поколение.
– Ну, всякое может быть, – улыбнулся Дин, ощущая незнакомое доколе тепло после слов отца.
– Тем не менее… Я думаю, что ты можешь узнать, кто такой Ода, просто взглянув в зеркало. Воспитание ведь это не только активный процесс. Ты впитываешь и то, что не проговаривается вслух. Учишься, смотря на то, как поступаю я. Пожалуй, это и делает тебя моим сыном. Сколько ни оглядываюсь на тебя, каждый раз словно вижу себя самого.
– В таком случае, мне жаль всех тех, кто меня окружает.
Отец с сыном рассмеялись, начиная постепенно угасать в этом смехе. Приятные разговоры окончились. Нужно было собираться.
***
В силу неотложности ситуации, было принято решение собираться прямо сейчас. Созвонившись с предварительным составом на миссию, Дин и Ода назначили время на встречу и посоветовали взять с собой всё необходимое для скорого путешествия за океан. К вечеру вся команда уже была в сборе, встретившись в доме Оды. Самым последним пришёл Элфи, что было до смешного иронично. Рассевшись кто-куда в зале, парни перекинулись парой слов, познакомившись друг с другом, чтобы примерно понимать, с кем придётся работать. К тому времени обстановка в зале немного поменялась. Диван и кресла были сдвинуты к стенам, а посередине комнаты ныне стоял только деревянный журнальный столик, доверху заваленный оружием и снарягой. Этот факт смутил, пожалуй, только лишь Тсу, который с явной опаской смотрел на кучу этого вооружения, прижимаясь к Дину. Кента внимательно слушал всю известную информацию от Оды, впервые не пытаясь перебить или вклинить свои пять копеек в общий поток слов. Элфи в привычной себе манере сидел в телефоне, периодически беря его обеими руками, чтобы что-то настрочить в сообщениях. Армандо же методично перебирал свою снарягу, крепя подсумки на стропы молле, при этом периодически дёргая ушами, когда Ода говорил какую-то особо важную вещь.
– …теперь же самое важное, – плавно подвёл Ода после получаса вводной части. – Мы не знаем, как попасть в Нью-Йорк с оружием. В аэропорт нас не пустят, добираться по воде слишком долго, а если попытаемся долететь в самоволку, то нас с большей вероятностью просто собьют.
– В теории я могу попросить свою девушку выслать нам винтокрыл, однако это займёт много времени, до начала праздника мы точно не успеем, – предложил Армандо, отрываясь от своего плитника.
– Винтокрыл? – переспросил Ода. – Ты про те летающие бочки? Они же военные, нас тогда точно остановят.