Ликующая толпа оглушила Дина почти мгновенно. Со всех сторон доносились счастливые возгласы на всевозможных языках и акцентах. Только вот в воздухе витала тяжесть от ощущения того, какое сейчас лицо скорчил Армандо, убивший не один десяток людей, чтобы сегодняшний день настал. Кажется, мир и правда был не в курсе войны в этих странах, раз прямо сейчас люди встречали лживые новости бурными овациями. Это было ужасно.
– Начиная сегодняшним днём, мы…
Голова министра разлетелась по сцене на куски, прерывая его на полуслове. Ни звука выстрела, ни каких-либо других звуков возможной опасности. Абсолютно моментальная смерть. Толпа мгновенно замерла, утихая и пытаясь осознать, что только что произошло. И пока люди были в замешательстве, на сцену поднялся уже знакомый огромный силуэт. Это был Виктор. Сдвинув упавшее тело министра ногой, он встал напротив микрофонной стойки, которая не доставала ему даже до груди. Спокойно сняв микрофон, он поднёс его к губам, после чего окинул стоящий перед ним люд хладнокровным взглядом.
– Так происходит, когда ты врёшь всему миру.
Вокруг стояла гробовая тишина, никто не смел проронить и звука. Ни один человек не знал, как реагировать на происходящее, в том числе и полиция с охраной, которых было достаточно большое количество по всей округе.
– Все те страны, что присоединили к нам, были отвоёваны. Эту войну скрывали долгое время. Однако у всего есть предел, – Шульц сделал широкий шаг вперёд, вставая прямо на край сцены. – Меня зовут Виктор Шульц. Я немец. И мне неслыханно повезло жить в мире, где неудобные народы истребляют и стирают из истории, делая вид, что их никогда и не было. Я призываю всех и каждого подумать над одним вопросом – что вам дороже: ощущение безопасности и единства или собственные ценности. Ценности вашей религии. Ценности вашей национальности. И если вы правильно ответите на этот вопрос, то я буду ждать вас в рядах наших людей. Людей, что некогда пережили ад, чтобы сегодня лечить мир, в котором стирают языки, принадлежности и религии во имя выдуманного единства. Мы хотим вернуть людям то, что у них отняли. Их природу. Их лица. А сейчас… вы увидите тех, кто отказался от своей нации и от своего языка.
Дыхание Дина было рваным и быстрым. Он не понимал, почему никто не остановил его, почему прямо сейчас все бездействовали. Разве полиция не должна пытаться заткнуть Шульца, вещающего о том, что скрывал мир все сто пятьдесят лет? Разве все спецслужбы не должны сорваться с мест и делать всё, чтобы обезопасить мирный люд?
Все эти вопросы отошли на второй план, когда Дин увидел, как справа от него заплакала женщина. Трясущимися руками она достала пистолет из сумки, приставила его к низу челюсти и зажмурилась, тут же делая выстрел. По всей толпе прошла серия одиночных выстрелов, тут и там замертво падали люди. Иватани с непередаваемым ужасом глядел на происходящее, не имея даже примерного понятия, что со всем этим делать. Люди стали вопить и разбегаться кто куда, устраивая массовую давку, в которой многие почти что с первых секунд оказывались на земле. Иватани покрыл себя камнем и упёрся ногами, чтобы не быть сдавленным толпой, в то время как Кента просто пошёл вперёд напролом, игнорируя врезавшихся в него людей, словно их и вовсе не было.
– Дин, нужно хватать его сейчас! – крикнул шрамистый, ускоряя шаг.
Взгляд одноглазого был прикован к Виктору, что смотрел на образовавшийся хаос с абсолютно непоколебимым выражением лица. Поднеся к себе микрофон вновь, он произнёс последние слова в самом леденящем кровь тоне, что парню доводилось слышать.
– Верните себе лица. А теперь… взять их.
Сказав это, Шульц бросил микрофон на пол, начиная медленным шагом уходить со сцены, исчезая и с трансляций тех самых летающих щитов над парком. Из обеспокоенной толпы то и дело стали появляться люди, которые целенаправленно прорывались к одноглазому, хватая его за конечности и пытаясь ударить кто чем горазд: ножи, кастеты, заточки. Один даже достал пистолет, принимаясь стрелять прямо в голову Дина, который в тот момент пытался отбиваться от волн завербованных Когтем людей. Расталкивая их в стороны и продвигаясь вперёд, он прикрывал голову рукой, пытаясь сохранить её в целости, ибо калибр, которым бил стрелок, не пробивал защитный покров, однако всё ещё накладывал контузию. Только вот Кента церемониться не стал. Перепрыгнув небольшой отрезок толпы, он приземлился прямо на мужчину с пистолетом, в полёте разбивая ему голову рукой, отчего тот мгновенно стал ковром для пробегающих мимо граждан. Иватани это знатно помогло, однако на хвосте всё ещё оставались вооружённые люди, что могли навредить остальным.
– Догоняй его, блять, Кента, не стой здесь! – рявкнул Дин, с разворота ударяя локтем в одного из преследователей.
Изаму быстро уловил команду, вновь выпрыгивая из столпотворения и улетая в сторону Шульца, оставляя Дина в давке. Для пущего эффекта каменному пришлось выхватить пистолет из-за пояса, следом делая два выстрела в воздух. Толпа немного рассосалась по сторонам, наконец давая сделать хотя бы один свободный шаг. Большая часть людей уже покинула пределы области перед сценой, а потому место в принципе освободилось, давая понять, кто здесь пришёл за головой Иватани. Развернувшись спиной к сцене и передвигаясь небольшими прыжками назад, парень навёл оружие на подступающих людей, взводя курок большим пальцем.
– Назад, сука, я сейчас тут всех расхуярю!
Однако же, инстинкт самосохранения у этих людей был почти полностью пережат страхом перед Виктором, который, похоже, полностью задавил их морально. Они боялись умереть от его рук намного больше, чем от пистолета. Порядка двадцати человек мигом ринулись на Дина, поднимая своё оружие. Но палец парня почему-то не мог пережать спусковой крючок. Глядя на разъярённую и одновременно напуганную девушку перед собой, он уже видел, как вышибает ей мозги, вновь ощущая это гадкое чувство, как и во время любого другого убийства. Оставалось лишь реализовать эту мысль, но рука совершенно не слушалась, полностью отказываясь совершать очередное убийство. По какой-то причине мозг на секунду представил вместо этой девушки лицо того самого карманника, которого Дин не так давно убил в переулке. На душе стало совсем дурно. Все эмоции того вечера навалились на него повторно, моментально вгоняя в жуткую апатию. «Сегодня будет убит только один», – подумал одноглазый, убирая пистолет за спину. Встретив нападавшую девушку силовым ударом пятки в грудь, который заставил её повалиться на спину, Иватани до конца покрыл голову камнем, создавая на ней шлем, после разворачиваясь и убегая в сторону Кенты. В тот момент прозвучала череда коротких очередей, звук выстрелов которых был Дину уже как родной. Это стрелял Армандо. Кажется, у них было не меньше проблем. Добежав до товарищей в кратчайшие сроки, Иватани встретил абсолютно идентичную картину: Армандо и Ода отстреливались от агрессивно настроенной толпы, пока Кента сворачивал в бараний рог какого-то детину, который был выше него на две головы.
– Где этот ублюдок?! Где эта мра… – Дин не успел договорить фразу, ибо получил по затылку битой, вынужденно покачиваясь вперёд.
Развернувшись к потерявшему страх противнику, Иватани выдернул биту из его рук, в ответ снося парня одним тяжёлым размашистым ударом в плечо, тут же отпуская оружие. Поверженный враг свалился, как мешок с мясом, хватаясь за руку и скручиваясь в калач. Та самая толпа быстро нагнала Дина.
– Эй, нам нет смысла их бить! Они просто отвлекают нас! – рявкнул Ода.
– Да что ты! – воскликнул Росси, вмазывая очередному недо-инсургенту прикладом в челюсть. – А я только во вкус вошёл!
– Сейчас догоню его, Дин, помогай! – отталкивая искалеченного здоровяка, крикнул Изаму.
– Армандо, помогай им, я их задержу! – приказал уже покрытый металлом лейтенант, вновь вскидывая свой калаш на наступающую толпу. – Назад я сказал, блядь!
– Così preciso! Дин, за мной!
Кента и Росси на пару стали отдаляться от сцены. Изаму просто нёсся вперёд, сшибая всех на пути, в то время как Арм то и дело прыгал с забора на фонари, с фонарей на плечи догоняющих бандитов. Дину пришлось избавиться от всей брони за исключением головы, чтобы хоть как-то поспевать за этими двумя. В стороне, куда они бежали, всё ещё было много людей, и лишь протиснувшись сквозь половину этой толпы, удалось разглядеть макушку Виктора, что возвышался над всеми остальными в силу своего огромного роста.
– Кента, вали его на землю! – скомандовал кролик, бросая «Мутант» на ремень и выхватывая из-за спины какой-то дробовик.
Совершив несколько мощных прыжков, ушастый нагнал виновника всех бед, вылетая перед ним вниз головой и прицеливаясь в упор к его лицу и совершая выстрел без промедлений. Из ствола дробовика вылетела отнюдь не дробь, а лишь ярчайшая вспышка с невероятно громким хлопком. Все, кто стояли поблизости, пали наземь, в том числе и Виктор, который ошарашенно отмахнулся, после чего встал на колено и взялся за голову обеими руками. Кажется, светозвуковые патроны действуют на него куда лучше обычных. Следом подлетел и Изаму, который, схватившись за шею бугая обеими руками, воткнул его лицом в землю, оставляя на асфальте несколько трещин. Ослеплённый выстрелом в упор Шульц сопротивлялся в силу своих возможностей, однако полнейшая дезориентация мешала ему действовать даже в половину своей силы. Приложив Виктора головой о землю ещё несколько раз, Кента упёрся в его затылок ногой, оборачиваясь к Армандо и как раз подоспевшему Дину.
– Что нам теперь с ним делать?!
– Надо дотащить его до воды! И желательно…
Мощнейшая ударная волна раскинула всех по сторонам, прерывая Росси на полуслове. Кенту отбросило настолько далеко, что он потерялся в густой части парка, сшибая своим телом несколько деревьев подряд. Остальным же повезло меньше. Дин прокатился спиной по бугристому асфальту, обдирая всю кожу на ней, а Армандо намотало на ближайший фонарный столб, отбивая тому все внутренние органы. Меньше всего повезло тем, кто стоял слева от Виктора, ибо от людей там осталось лишь очень большое кровавое пятно и лежащий поверх шлейф раскуроченных тел. В панике закрыв себя бронёй вновь, Дин привстал на локти, замечая перед собой никого иного, как Элфи.