— Да.
— Катай.
И она поехала. Прыжок — падение. Прыжок — падение. Сорвала вращение. Вообще никогда его не срывала. Ни разу! А тут…
— Стоп! Остановись! Лера, стоп, каму сказал!
Роберт Вахтангович засеменил по льду к ученице. Это был не просто плохой знак. Это был… конец. Во всяком случае, конец тренировки — точно.
Теплые руки легли на плечи. Погладили. Она не понимала, что с ней творится. Просто перестало получаться. Все! Роберт Вахтангович говорит, что в Питере, на тренировках, она все делала. Ну да, делала.
Может, от перелета не отошла? Утром прилетели — и сразу на лед. Через день — чемпионат. Шанс попасть на Европу. Она столько мечтала об этом. Программы нравятся. Форма хорошая. Что не так? Все не так. Ворон разозлил. С айфоном этим. Вот с чего? Они просто друзья. И не обижалась она на него.
А еще — сны… Дурацкие! Парень с виолончелью. С Мирркой переобщалась?
Как там она, интересно? У нее вчера был концерт в Веймаре. Первый в ее жизни настоящий сольный концерт! Это как чемпионат Европы выиграть, наверное. А она здесь. Не смогла поехать, чтоб поддержать. У нее тренировки. Тренировки, на которых она то и дело падает! Так не отберется никуда. И что? Что потом?!
Синие-синие глаза. Серебряные струны. Улыбка. Легкий ветерок касается ее губ, а вокруг цветут под снегом розы…
Ну вот, опять. Что с ней?!
— Лера что с тобой, девочка?
Голос у Роберта Вахтанговича мягкий, а глаза грустные. Неужели он больше не верит в нее? Наверное, нет. Сама виновата.
— Вот что я тебе скажу. Я в тебя верю. Верю в наш с тобой успех. Тренировка окончена, собирайся! Погуляй. Только осторожно, скользко на улице. Ложись пораньше спать. И главное — выкинь сегодняшние неудачи из головы! Не было этой тренировки — понятно? Представь, что сегодня у тебя просто был выходной. И все вернется. Ты устала. Перенервничала. Это бывает. Еще и не такое бывает. Все!
— Роберт Вахтангович, можно я последний раз….
— Нет! Вон отсюда, сказал!
В раздевалке не выдержала — разревелась. Да что ж такое-то? Роберт Вахтангович прав. Надо собраться. Выкинуть все из головы. Он всегда прав. Иначе и быть не может. Завтра мама обещала приехать.
Все! Что сказал тренер? Гулять! А тренера надо слушать. Сейчас она вытрет слезы, пройдется пешком до гостиницы, а вечером в интернете посмотрит Мирркин концерт. Потом ляжет спать, и утром у нее все получится!
Утром стало еще хуже. Падение через раз. Роберт Вахтангович опять ее выгнал. Только она не плакала. Обещала успокоиться, собраться к завтрашнему дню, и убежала в раздевалку.
Там, в рюкзаке лежал телефон. В нем фото и статья из интернета. Вчера у гостиницы висела афиша. Четыре виолончелиста. И…он. Парень с синими глазами. Она эту афишу как увидела — пропала:
«ГРУППА „SILVER WIND“. Мировые рок-хиты на виолончелях».
«Квартет создали братья Вихровски — Дориан, Рей, Майкл и Филипп. Вчерашние выпускники Московской консерватории за короткое время покорили музыкальный олимп! Наряду с классическими произведениями ребята исполняют хиты известных рок-групп в стиле виолончельный металл…»
Ну и так далее. Классно играют. Тот, что с синими глазами — Рей.
Рей…
Москва
Дворец спорта.
Чемпионат России
День второй
Произвольная
Розы
«Мегаспорт» гудел, словно разъяренный улей. Парень с огромным футляром за спиной и букетом алых роз, из-за которого ему было не видно, куда идти, пытался протиснуться к трибунам. Еще один, рослый, в спортивной куртке, нес над головой огромную плюшевую панду. За ним, спотыкаясь, семенила худенькая девушка в очках, коротеньком сером пальто и длинной юбке. Цветастый шарф, обмотанный вокруг шеи, почти полностью закрывал бледное личико. Длинные, прозрачные пальцы прижимали к груди скрипку. Девушка явно переживала. В такой толпе с инструментом может что-нибудь случиться.
Рей пробирался к первым рядам. Хорошо, что он в некотором роде звезда! Ну… в определенных кругах, конечно. Но можно сказать и так. Во всяком случае, связей хватило, чтобы раздобыть билет в первом ряду, поближе к Kiss and Cry.
— Ой… девочки! Смотрите! Это же он!
— Да ладно!
— Тот красавчик, из «Silver wind»! Давайте скорее, пока не ушел!
— Ой… Здравствуйте! Мы у вас на концерте были…
— Можно автограф?
— И мне, можно?
— А напишите на руке!
— Девочки, маркер есть у кого?!
Рей изо всех сил пытался расписаться на протянутых руках, бумажках, рюкзаках, у кого-то даже нашлась его фотография. Вместе с букетом, который весил, чуть ли не больше самой виолончели, это было не просто. Плохо, что он в некотором роде звезда… Когда ж они отстанут!
Он должен. Должен ее увидеть! Девушку с афиши, которая не шла из головы. Сегодня ночью ему снилось, как фигуристка вращалась в воздухе, у самых звезд, а вокруг, под искрящимся снегом цвели алые розы. Он купил такие. Сто одну штуку. Пока шел, на лепестки падал снег. Белый, пушистый. Красиво…
— Леночка, вы только не волнуйтесь!
— Я не волнуюсь, Эсфирь Моисеевна…
— Только не волнуйтесь, Леночка!
— Эсфирь Моисеевна, я не волнуюсь!
— Ой, Леночка… Я так волнуюсь!
— Не волнуйтесь, Эсфирь Моисеевна… — симпатичная шатенка с лицом, белее горного снега и подрагивающими от волнения руками усадила маленькую, полненькую старушку подле себя и протянула бутылочку с соком.
— Смотрите. Видите ребят? Справа? Миррочка с Кириллом. Видите?
— Где? Где, Леночка, где?
— Вон там. С огромной пандой.
— Ой! Боже мой, Боже мой, какая красота! Какая красота, Леночка, Боже мой!
— Не волнуйтесь, Эсфирь Моисеевна.
— Я не волнуюсь. Боже мой!
— Вот скоро все закончится, и приходите к нам встречать Новый год. Обязательно.
Женщина с силой вцепилась обеими руками в шейный платочек. Так, что побелели костяшки пальцев.
— Вы любите фаршмак, Леночка? Я непременно принесу фаршмак…
Москва
Дворец спорта.
Финал
Первые разминки прошли, на лед вышли участницы последней. Женщины. Произвольная. Финал.
Роберт Вахтангович нервничал, но этого, конечно, было не видно. Слишком большой опыт. Слишком много за плечами поражений и побед. Все бывает. Бывает все. Но шансы есть. Очень большие шансы. Короткую его ученица откатала блестяще. Ягоза!
Что же с ней случилось в произвольной, с его Лерой? Две тренировки подряд. Как звучит эта ее музыка — все. Будто подменили.
Девочка в темно-синем платье ехала по кругу, постепенно наращивая темп. Ни на кого не смотрит. Плохо. Значит, нервничает. Ей бы расслабиться. Выкинуть все из головы. Подозвать? Сказать что-нибудь смешное? Или не трогать? Лера, Лера… Спокойно, Лера. Спокойно, ягоза…
Хуже нет, когда ты — лидер. Ответственность наваливается бетонной плитой. Произвольная. Она должна. Должна. Вдох. Выдох. Спину выпрямить. Голову поднять.
Она подняла глаза. Как так получилось, что затормозила на полном ходу? Это же… Невозможно! Вот так встать, как вкопанная, ни с того ни с сего.
— Черт! Ты думаешь вообще?!
Тарасенко еле увернулась. Ее главная соперница. Но Лера об этом не думала.
Это он. Синие-синие глаза. Розы. Алые. В снегу. Виолончель в футляре. Огромная. Мешает всем. Еще букет этот. Смотрит… На нее. Прямо в глаза. И ветерок на губах. Прохладный. И так… Легко! Легко-легко. Вот так бы сорвалась — и полетела бы! Попробовать?
Роберт Вахтангович сделал несколько глотков. В горле пересохло. Леру объявили. Какие прыжки на разминке выдала! Не простая у него ученица. С характером. Вспомнил, как Лера с мамой приехали к нему. Такая смешная была. С хвостиками, в синей юбочке. А сейчас — красавица в синем платье. Спокойно, ягоза. Спокойно…
Снова ветер на губах. И легкость. Синие-синие глаза. Он там! Там! Смотрит на нее. На нее одну. Остальное — не важно…
Она не упадет. Не сможет. Летать, когда ты счастлив — это же так просто!
Надо выкинуть все из головы. Все мысли. Тело помнит. Тело помнит. А сердце… Сердце поет! Потому что любит.
Последний аккорд нежной, щемящей мелодии. Последний раз чиркнуло лезвие смычка по серебряным струнам, и искры исчезли в черном небе, вместе с огромной белоснежной совой. Нарядные люди в старинных одеждах превратились в зрителей, совы — в софиты, скрипка исчезла. Все. Она все… сделала?
Зал ревел, на лед летели цветы и мягкие игрушки. Где-то там, на трибунах, мама должна быть. И Миррка с Кириллом. Кожаная куртка Роберта Вахтанговича пахнет розами и снегом…
— Молодец, ягоза. Смотри-ка…
Тренер строго посмотрел на молодого человека с огромным букетом алых роз. Вообще-то нельзя сюда, но ладно. Если только цветы передать. Кто-то кричит сверху, прямо над головой:
— Лера! Ле-ра!
— Голову подними, ягоза! — улыбнулся Роберт Вахтангович, показывая на места над проходом и забирая букет.
Никогда не думала, что розы могут столько весить! Их, конечно, много, но это же…цветы. А это что?! Нет! Кирилл… И Миррка еще с ним заодно! Заразы… Нет, это невозможно! Сумасшедшие…
Она еле поймала. Огромную плюшевую панду, с нее ростом.
Посадила медведя рядом с собой, стараясь отдышаться. Глаза-пуговицы блестели, ревниво косясь на роскошный букет, но плюшевый панда был счастлив. В сердце юной чемпионки всегда будет место для него. Он это знал…
Эпилог
(два года спустя)
Хорошо прийти пораньше. Кофе спокойно выпить. До эфира целых пятнадцать минут еще. Пальцы снова покрутили кольцо. Не привыкнуть никак. Красивое…
Лера надела наушники, проверила микрофон. Восемь минут до эфира.
— Войсковицкая!
— Опаздываешь, Денис…
Напарник влетел в комментаторскую, бросил на стол газету. От журналистов никуда не денешься. Девушка улыбнулась. А они так радовались, что им удалось от всех скрыться…