е слукавил. Но охрана выставила меня. Что произошло?
– Вам удалось одержать победу в матче? – избегая ответа, поинтересовался Коля.
Тренер, просунув руки в карманы брюк, недоуменно уставился на него. Он не понимал, как в такой момент Николай может интересоваться итогом состоявшегося матча.
– Вместо того чтобы все мне рассказать, ты спрашиваешь о хоккее?
Коля пожал плечами. Результат матча с «Черными Драконами» волновал его гораздо больше, чем завязавшийся разговор о том дне. Он качнул головой и со всей серьезностью уставился на тренера, ожидая ответа на свой вопрос.
– Мы выиграли, – на выдохе сообщил Сергей Петрович, подойдя к Николаю и взяв его за предплечье. – А теперь ты скажешь мне правду.
Коля закатил глаза, осознавая, что от Звягинцева ему не отвертеться.
– Правда в том, что мой отец – тиран, что для вас не ново. В день игры он закрыл меня в винном погребе. Я просидел там три дня без еды, воды, света и телефона. Поэтому сейчас я похож на ходячий труп. Он сломал меня. Снова. – На одном дыхании выпалил Николай. – Пожалуйста, Сергей Петрович, ради всего святого, не задавайте мне больше никаких вопросов.
Звягинцев хотел ответить, но шум у двери заставил его промолчать. Они обменялись вопросительными взглядами. А затем дверь раздевалки приоткрылась, и в коридор проскользнула Аня. Сергей Петрович расслабленно выдохнул.
– Вы не против, если я поддержу команду на трибунах? – спросил Коля, не отводя взгляда от Ани, которая, застыв на месте, что-то высматривала в фотоаппарате.
– Я-то не против. А вот журналисты, завидев тебя, не постесняются задать вопросы про синяки под глазами и ссадины на лице, – направив указательный палец на Литвинова, сказал Звягинцев. – Только если…
Сергей Петрович повернулся в сторону Ани Костенко, которая, ощутив на себе долгий взгляд, вопросительно посмотрела на тренера.
– Я могу чем-то помочь? – спросила она.
– Да, – утвердительно сказал Звягинцев. – Если магия декоративной косметики приведет нашего бойца в норму, – он похлопал Колю по плечу, – то я буду тебе безмерно благодарен. Билет принесу чуть позже.
Аня сначала недоуменно захлопала ресницами, но потом, когда посмотрела на бледное лицо Николая, поняла, к чему клонил тренер. Она подхватила ключи от тренерской, брошенные Сергеем Петровичем, а затем жестом указала Коле пройти с ней. Сопротивляться было бессмысленно, поэтому Литвинов последовал за ней.
– У тебя есть какие-нибудь аллергические реакции? – спросила Аня, отперев тренерскую и переступив порог.
– В смысле? – недоумевая, спросил Коля и прикрыл за собой дверь.
Костенко дошла до крючков, висевших на стене в качестве вешалки, и подцепила миниатюрный черный портфель из экокожи. Расстегнув металлическую молнию, достала небольшую косметичку и поставила ее на тренерский стол, отодвинув документы в угол. Присев на край стола, она взглянула на Колю, который уже разместился на стуле.
– Я имею в виду, как твоя кожа реагирует на элементы тонального средства? Его понадобится немало, чтобы перекрыть синяки и бледность.
– Понятия не имею. – Николай пожал плечами.
– Значит, сейчас и узнаем.
Уголки ее пухлых губ расплылись в улыбке. Тонкие пальцы ловким движением открутили крышку на тюбике, а затем вязкая, цвета слоновой кости жидкость коснулась мягких подушечек. Аня наклонилась немного вперед и коснулась его лица. Николай вздрогнул от холода пальцев и невольно подался назад. Но Аня рукой взяла его за шею, придвинув ближе к себе и зафиксировав положение.
– Если будешь дергаться, мы не успеем к началу матча.
Литвинов ничего не ответил. Она была так близко и поворачивала голову то правой щекой, то левой, что Николай боялся пошевелиться и случайно задеть ее. Сказать он тоже ничего не мог: подходящие слова улетучивались от нежных прикосновений ее пальцев к его лицу и от аромата лаванды, исходящего от струящихся локонов и прикрытой черным воротом шеи. И он терялся от того, что теплые чувства к ней возникли так не вовремя.
Николай не знал, дружба ли это. Он уже не был так уверен с того самого дня, как оказался запертым в погребе. Оказавшись наедине со своим разумом, он часто обдумывал то, что между ними происходило в течение прошедшего месяца. Коля воскрешал в памяти те моменты, когда его глаза сталкивались с ее добрым взглядом, когда она посылала ему искренние улыбки, когда с заботой интересовалась его самочувствием после травм на льду. Перед глазами всплыл ее тревожный вид, когда она увидела его сегодня. Там, в раздевалке, он ощутил ее порыв подбежать к нему. Разум твердил о том, что это дружеская забота. Но сердце пело о чем-то большем.
– Почему ты смотришь на меня так, словно виновата передо мной? – спросил Коля, как только с растушевкой было покончено.
Аня закрутила тюбик, забросила его в косметичку и оттерла пальцы влажной салфеткой. На миг она растерялась: щеки порозовели, а взгляд устремился в пол.
– Потому что случайно услышала то, что меня не касалось… Это правда?
Коля сглотнул и отдернул руку. Ее слова он истолковал верно. Ошибки быть не могло. Но Николаю почему-то хотелось верить в то, что разговор с тренером остался только между ними. Не потому, что он боялся, что правда прольется на свет. А потому, что не желал, чтобы Аня питала к нему жалость. Что угодно, только не это ущербное чувство, которое Коля ненавидел больше всего.
– Не задавай вопросов, если боишься огорчиться, – сказал Николай, встав со стула и направившись к выходу.
Аня соскочила со стола и схватила его за руку, пытаясь остановить.
– Тогда не давай ответов, которые меня огорчат.
Николай заглянул ей в глаза. Они были наполнены не жалостью. Они сияли чем-то, что ему было не под силу прочитать.
– Боюсь, тогда мне стоит промолчать.
Матч со «Стальными Волками» закончился со счетом 3:2 в пользу «Снежных Барсов». Хотя победу они одержали не в основное время, а в овертайме, Звягинцев остался доволен, ведь несмотря на то, что Литвинов вышел из строя на два матча, команда держала заданную им планку. В игре против «Стальных Волков» Сергей Петрович сменил тактику: он позволил «Барсам» немного расслабиться на полтора периода, чтобы под конец матча с нажимом пойти на соперника. Поначалу оппоненты не понимали, почему новички КХЛ кажутся неслаженными, и наседали на «Снежных Барсов» в надежде на быструю и легкую победу. Однако к середине матча они пожалели о том, что повелись на эту уловку. Когда «Стальные Волки» выдохлись, «Снежные Барсы» вступили в настоящую игру. Им удалось сравнять счет, а затем и забросить шайбу в дополнительное время благодаря выходу на лед шестого игрока вместо вратаря.
Наблюдая за игрой на трибунах, Николай видел, как команде тяжело держать заданный темп. Он напряженно следил за процессом. Из-за его отсутствия Сергею Петровичу пришлось сделать ротацию пятерок, и меняться «Барсам» приходилось чаще, чем обычно. Времени на то, чтобы сыграться в новых связках, было катастрофически мало. Однако команда все равно сделала невозможное. Коля радостно встречал каждый забитый ею гол.
Под звук сирены болельщики вскочили с кресел и запрыгали на трибунах. Вибрация от прыжков и давления нескольких тысяч ног на напольное покрытие передавалась по цепочке и улавливалась даже за пределами трибун. Фанаты вместе с «Барсами» ликовали и пробовали на вкус победу. «Стальные Волки» раздосадованно побросали клюшки, а «Снежные Барсы», перепрыгивая ограничительный бортик, набрасывались друг на друга с громкими возгласами. Диктор объявил итоги матча, а затем состоялась традиционная церемония рукопожатия и благодарения за игру.
По окончании матча «Барсов» ждала короткая пресс-конференция, в которой должны были принять участие главный тренер и три игрока. «Стальные Волки» отказались от участия в брифинге, сославшись на длительную дорогу и усталость, поэтому опрос вышел односторонним.
Пока Аня общалась с представителями СМИ, Коля спускался к основанию трибун. Он хотел поздравить команду с победой и уехать домой. Мысленно он уже вообразил, как мягкий матрас прогнется под тяжестью его тела и как теплое одеяло окутает его с ног до головы. Однако Коля не ожидал, что его окликнут и вовлекут в разговор журналисты.
– Николай, можно вас на пару минут? – позвала девушка среднего роста. На спортивного обозревателя она не походила. Больше была схожа с куклой Барби.
Коля направился к ней и Ане, стоявшей рядом. Проигнорировать их было нельзя, так как на следующее утро газеты могут говорить о его невежливости. Поэтому пришлось повиноваться, хоть и болтать на камеру ему не хотелось. Журналистка коротко расспросила его о впечатлениях по результатам матча, а потом сделала предложение, которого он никак не ожидал:
– Николай, быть может, вы составите нам компанию на брифинге?
Литвинов пришел в недоумение. Он взглянул на Аню, а затем снова на журналистку, которая одаривала его кокетливой улыбкой.
– Извините, но я считаю, что присутствовать на брифинге должен тот, кто отличился в этом матче. Я же сегодня был обычным наблюдателем с трибун, поэтому мне нечем с вами поделиться.
– Однако вы могли бы дать оценку со стороны, – продолжила давить журналистка.
– Оценку дает главный тренер, коим я не являюсь. Прошу меня извинить, но мне пора, – отчеканил Коля и увернулся. Краем глаза он заметил, как кокетливая улыбка сползла с лица Барби.
Выйдя в коридор, Николай стал наращивать темп собственных шагов. Стремление оказаться в «мазерати» придавало ему сил. Скрыться из внимания представителей СМИ стало для него задачей номер один. Но стоило Коле покинуть ледовую площадку, как он услышал шаги за спиной. Притормозив и обернувшись, он увидел Костенко.
– Хочешь попросить меня пойти на брифинг?
– А это возможно? – осведомилась Аня. – Эта журналистка пропустила мои мозги через мясорубку. Ее въедливость просто поражает! Вампир на розовых шпильках! – возмутилась она, забавно размахивая руками.