– Определись уже с условиями нашей сделки. Я не завожу отношения, потому что хочу играть в хоккей или потому что ты ищешь мне в жены девушку нашего круга? – съязвил Коля.
– Оба варианта. Когда придет время, я сообщу тебе, – с желчью выпалил Александр Юрьевич.
– А что если время уже пришло?
Желваки Литвинова-старшего вздулись. Он медленно выходил из себя.
– Не смей говорить про ту девушку.
– А то что? – Николай откинулся на спинку стула и сложил руки на груди. – Насильно женишь меня на другой?
– Не смей мне дерзить! Ты знаешь, на что я готов пойти, чтобы сохранить наследие! Если в твоей голове появились навязчивые мысли об этой девчонке, то избавься от них!
– И что только мама в тебе нашла? Или ты взял ее в жены силой?
Литвинов-старший стукнул по столу.
– Не переступай черту!
Коля поднял руки и скорчил гримасу полнейшего миролюбия.
– Не буду, если ты прекратишь лезть в мою жизнь. После тендера всем нашим сделкам придет конец.
– Ставишь меня перед фактом?
– Иногда ученик превосходит своего учителя. – Коля встал и обогнул стол.
Александр Юрьевич усмехнулся, будто не принимал всерьез слова сына:
– Эта девчонка пострадает, если ты меня не послушаешь. Я допускаю только рабочие и, возможно, дружеские отношения между вами. Но на большее разрешение не даю. – Литвинов-старший поднялся из-за стола и остановил сына, положив руку на его плечо. – Ты меня знаешь.
Коля встряхнул плечами, пытаясь сбросить отцовскую руку, развернулся и с отвращением уставился на Александра Юрьевича. Указательный палец уткнулся в его грудь, и Николай произнес, делая акцент на каждом слове:
– Не. Смей. Даже. Дышать. В. Ее. Сторону. Если с ее головы упадет хоть один волос, я прикончу тебя.
– Т-ш-ш, – шикнул Литвинов-старший. – Успокойся, юноша. Кажется, ты собирался на тренировку. Так ступай же. Лучше потрать свои силы на хоккей, чем на угрозы.
Николай рывком опустил руку и сделал пару шагов назад. Напоследок он смерил отца презрительным взглядом, а затем вышел из столовой, стукнув кулаком по арке, разделяющей два помещения: столовую и кухню. Коля не знал, подействовали ли его слова на отца. Но в одном был уверен: пока он не придумает, как усмирить отца, о чувствах придется молчать.
С тренировкой сегодня не сложилось. Приехав на ледовую площадку в установленное время, Коля отправился на медицинский осмотр. Его физическая форма настораживала Сергея Петровича, и он не желал рисковать здоровьем лучшего нападающего «Снежных Барсов». Литвинов воспринял отказ с легким негодованием, но долго противиться не стал, а молча последовал за Евгенией Александровной в медкабинет. По дороге он надеялся, что Ковалева сможет закрыть глаза на истощенность и темные круги под глазами, если сильно попросить. Однако ошибся: медсестра обследовала его по протоколу, не поддавшись на уговоры. На пару дней Коля был отстранен от тренировок с условием, что за это время он не предпримет никаких попыток самодеятельности и будет соблюдать медицинские назначения.
Поэтому практически весь день Николай провел за аналитическим анализом. Цифры уже расплывались перед глазами, а мозги плавились от количества информации. Он сводил в таблицу важные данные, которые могут быть полезными для Александра Юрьевича, но ничего подозрительного не обнаружил. Николай прикрыл ноутбук, закончив изучать последний финансовый отчет «СтройНижВет», и устало потер переносицу, прикрыв веки. Коля лишь вздохнул и, опершись о спинку кровати, потянулся за телефоном на прикроватной тумбе. Все это время его мобильник находился в беззвучном режиме, чтобы ни на секунду не отвлекаться от работы, и брови его взлетели вверх, когда Николай увидел несколько уведомлений в мессенджерах и одно сообщение, отправленное с неизвестного номера.
Неизвестный: Привет. Не спишь?
Литвинов нажал на дисплей, и его перекинуло в сообщения. Все его знакомые, с которыми он так или иначе вступал в диалог, были записаны в телефонной книжке. Нахмурившись, он незамедлительно набрал текст.
Коля: А кто это?
Отправитель не заставил Николая долго ждать. И у него сложилось впечатление, будто бы неизвестный все это время держал телефон в руках.
Неизвестный: Принцесса, которая вчера чуть не превратилась в злую ведьму.
Прочитав сообщение, Николай приложил телефон ко лбу, пару раз постучав по нему. Лицо на короткий миг озарила непроизвольная улыбка. Он вспомнил момент в коридоре, когда Аня ворчливо ругалась на Барби-журналистку. Пальцы машинально принялись стучать по клавиатуре.
Коля: Ха) Не сплю. Откуда у тебя мой номер?
В один клик неизвестный номер был добавлен в список контактов.
Аня: У Принцессы свои источники. А ты против? Коля: Отнюдь. Аня: Видел сегодняшние новости? Коля: Без этого не обошлось. Куда лучше было бы, если бы их не видел мой отец. Аня: Сильно злится? Коля: Ага.
Аня: А ты? Коля: Меня это не задевает. Я с безразличием реагирую на эту ложь. Между нами ведь нет романа.
Минутное затишье заставило Николая подумать, что он высказался слишком резко и обидел Аню. Молодой человек недовольно цокнул и отбросил телефон в сторону. Приподнялся на локтях и прислонился к спинке кровати. Телефон издал писк.
Аня: Не знаю, насколько это уместно, но… Не хочешь погулять по вечернему городу?
Николай принялся строчить ответное сообщение, но вмиг его стер. Стоит ли ему снова оставаться с ней наедине? Хочет ли он ощутить ее присутствие? Желает ли он, чтобы его сердце вновь забилось в том бешеном ритме, прежде ему незнакомом? Коля сомневался, находясь на перепутье. Одна дорога, несомненно, вела его к Ане, а вторая – что есть мочи сбивала с пути, заставляя отказаться от этой затеи.
Аня: Ты пытаешься от меня сбежать или думаешь, куда меня сводить?
Литвинов несколько раз перечитал сообщение. Сомнения продолжали колебательные движения, бросая Колю то на правый, то на левый берег. Холод от мобильника, прислоненного ко лбу, остудил волнительный жар. Сжав губы в тонкую полоску и закрыв глаза, он продолжал молчать и думать, как поступить. Разум кричал ему, что утренних слов отца было достаточно, чтобы поставить точку. Но сердце тянуло его к ней.
Коля: Была на Комсомольском озере?
Аня: Нет…
Коля: Тогда собирайся. Я заеду за тобой.
Николай встал с кровати и направился к шкафу, чтобы захватить кожаную куртку.
Аня: А там рядом есть еда? Ужасно хочу есть…
Литвинов усмехнулся, взглянув на наручные часы.
Коля: В десять вечера? Неужели ты увидела огромного паука на потолке, который вызвал у тебя стресс?)
Аня: Мистер Серьезность, еда – одна из неотъемлемых частей нашей прогулки! Не покормишь – упаду в обморок!
Эта девушка – настоящее безумие, подумал Николай, прежде чем надеть куртку и написать ответное сообщение. Безумие, которое заставляет его чувствовать себя настоящим, живым и… нужным.
Коля: Ладно-ладно. По пути что-нибудь купим. Аня:))
Спустившись по лестнице, Коля никак не ожидал столкнуться в дверях с отцом. Обычно в такое время Александр Юрьевич либо находился в своем кабинете, либо готовился ко сну. Но никак не расхаживал по чужой части таунхауса в костюме и натертых кремом туфлях.
– Устраиваешь мне родительский надзор? – спросил Николай, остановившись под давлением отцовской руки.
– А ты решил от меня сбежать? – изогнув бровь, набросился на сына Литвинов-старший.
Коля закатил глаза.
– Пропусти. Все, что касалось финансов «СтройНижВет», я выслал тебе на почту. Думаю, я заслужил вечернюю прогулку, – сквозь зубы процедил Коля.
– С ней?
– Не имеет значения, – толкнув Александра Юрьевича в плечо, Николай прорвался к выходу и демонстративно хлопнул дверью.
– Ты можешь хоть раз из Мистера Серьезности превратиться в обычного человека? – сложив руки на груди, пролепетала Аня.
Николай, окинув взглядом компанию у ларька, уставился на Костенко. Черные кожаные штаны, расклешенные ниже колена, и куртка нараспашку удлиняли ее силуэт. Обычно она носила утепленные флисовые костюмы, чтобы не мерзнуть на льду, и Коля не замечал всех тонкостей ее фигуры: острые плечи и ключицы, выпирающие из-под белой водолазки, четкая линия талии, подчеркнутая штанами на высокой посадке. Холодно-желтый свет фонаря оставлял блики на ее лице, которое сейчас казалось нежнее, чем обычно. Особенно выделялись ее губы, сложенные бантиком, и угловатые скулы, которые казались острее из-за высокого хвоста.
– Это в кого же? – спросил Коля, не переставая рассматривать черты ее лица.
– Ну, например, в того, кто хоть иногда выключает рациональность и совершает спонтанные поступки! – размахивая руками, лепетала Костенко. – И не смей снова говорить о сдержанности! Это слово теперь под запретом.
– Спонтанным ты называешь съесть кебаб поздним вечером?
– А что в этом такого? Вот! – Аня протянула руку и указала на компанию молодых ребят, ожидающих свой заказ. – Тем более что поедать кебаб мы будем на свежем воздухе.
– А, то есть так еда не усваивается? – качнув головой, шуточным тоном поинтересовался Коля, продолжая наблюдать за ее реакцией.
– Нет! Или едим, или обморок! – вновь надув губы и состроив гримасу обиды, Аня отвернулась.
– Ох, дайте же мне сил! – тяжело вздохнув, проговорил Николай. – Два кебаба и два горячих чая с лимоном, пожалуйста.
Компания молодых ребят, забравшая свой заказ, окинула Колю сочувствующими взглядами и скрылась в вечерней темноте. Мужчина-кавказец, кивнув, натянул на руки резиновые перчатки и принялся готовить.
– Кебаб для вас и вашей девушки, – произнес он, протянув пакет с заказом, а затем и два стаканчика чая, помещенных в картонную коробку.
– Но… – хотел возразить Коля.
– Благодарим вас, – вклинилась Аня и взяла часть заказа из рук мужчины.