– Хорошего вечера! – бросил вдогонку кавказец.
От центрального входа в парк Победы набережная Комсомольского озера подсвечивалась яркими огнями фонарей. Слева располагались катамаранная станция и прокат спортивного инвентаря. Летом вдобавок к этому между островками курсировал двухпалубный корабль. Где-то вдалеке светодинамический фонтан разбрызгивал струи воды, символизирующие наполненные ветром паруса.
Присев на скамейку возле набережной, подсвечиваемой холодным светом, Николай обхватил двумя руками стакан горячего чая с лимоном и спросил:
– Теперь ты не упадешь в обморок?
Аня, вытерев рот салфеткой, отрицательно мотнула головой.
– Пока в мой организм поступает вкусная еда, обмороку не бывать.
Коля усмехнулся, отчего Аня толкнула его локтем в бок. Осознав, что шутить на тему еды с ней не стоит, он отпил чая и посмотрел вдаль. Находясь рядом с Аней, Коля забывал о правилах, словно их никогда и не существовало. Отец всегда держал Николая в ежовых рукавицах, заставляя следовать режиму и подчиняться. Поэтому Коля никогда и не знал, каково это – сидеть под ночным небом, есть неправильную еду и болтать без умолку о разных вещах.
– Знаешь, здесь очень красиво, – дожевав кебаб и скомкав фольгу, сказала Аня. – Жаль, что я не взяла с собой фотоаппарат. Сделала бы пару снимков для портфолио.
– Хочешь осуществить мечту быть фотографом? – отставив пустой стакан в сторону, поинтересовался Николай.
– А кто не хочет? Мечтать – это прекрасно.
Повернувшись в сторону Николая, Аня изогнула бровь и с удивлением взглянула на него, будто бы собиралась предъявить ему претензию.
– Мечтать… Федя сказал, что ты с виду кажешься стойкой, но на самом деле хрупкая, как фарфоровая кукла. Аня посмотрела на колени и обхватила их руками, сделав пару круговых движений по бедру, словно пыталась унять волнение.
– Иногда мне кажется, что тебе не стоит общаться с моим лучшим другом.
– Это отчего же?
– Порой он слишком много болтает, проявляя тем самым чрезмерную заботу, – ответила Аня.
– Полагаю, у него есть на это основания, – сказал Николай и, заметив неловкость Ани, перевел тему. – Знаешь, если тебе так важно сделать новые фотографии, то мы можем приехать сюда еще.
Костенко прислонилась спиной к скамье и расплылась в милой улыбке. Ее веки на миг прикрылись.
– Чему ты улыбаешься? – опершись левой рукой на деревянную спинку, поинтересовался Коля.
– Прогулки с тобой мне нравятся больше, чем с Петей, – призналась Аня, приоткрыв глаза.
– Удивительно. Мне казалось, вы с ним ладите. И чем же отличаются прогулки со мной?
Аня призадумалась, выдерживая паузу. Обхватив двумя пальцами подбородок, она впосмотрела в небо. Звезды рассеялись по всему пространству и каждую секунду то потухали, то зажигались вновь. Полная луна закрепилась на горизонте, давно сменив потухшее осеннее солнце.
Аня перевела взгляд с неба на руку Николая и перевернула ее.
– Легкостью, искренностью и… – аккуратно очерчивая контур полумесяца на его ладони, говорила она, – атмосферностью.
Николай задержал дыхание. Легкие прикосновения щекотали кожу ладони. Наблюдая за прорисовкой полумесяца, он сглотнул, но руку не отдернул. Коля теперь осознавал, что это значит, и опасался этого. Он хорошо помнил угрозу Александра Юрьевича.
– Разве это бывает не во всех прогулках? – спросил он, когда Аня отвела взгляд от его ладони и уставилась на него.
– Только с тобой, – пожав плечами, призналась она. – Ты хотя бы не пытаешься одарить меня нелепым комплиментом, или рассказать глупый анекдот, чтобы рассмешить, или сократить между нами расстояние до непозволительно близкого.
– Там, в автобусе, мне показалось, что ты добивалась именно этого.
– Да я просто хотела тебя позлить! Я жутко обиделась на тебя за то, что ты хотел выстроить между нами стену.
– И что изменилось? – вытянув руку из-под ее ладони, спросил Николай.
– Ты больше не пытаешься, – на выдохе произнесла Аня.
– Думаю, иметь друзей неплохо, – заключил Коля. – Особенно тех, кто пытается внести яркие краски в твою не самую лучшую пору.
– Краски, значит… Тогда посмотри на небо.
Николай поднял голову и уставился на темно-синее полотно, усыпанное звездами.
– Видишь Венеру?
Коля качнул головой. Однако, кроме большой луны, не заметил ничего мерцающего. Аня придвинулась к нему, коснувшись плеча, и указательным пальцем пыталась направить его взгляд в нужную точку.
– Знаешь легенду о ней?
Он снова отрицательно замотал головой.
– Тогда слушай. Не можешь же ты оставаться в неведении! Это еще одна красивая легенда о любви Венеры-Афродиты и юного охотника Адониса, – опершись на его плечо, проговорила Аня, не сводя взгляд с неба.
Коля улыбнулся. Эта девушка была полна романтизма. Откуда в ней эти черты, он не ведал точно так же, как и не знал, где она берет силы на столь светлое чувство. Ее мягкий голос улавливался прямо возле его уха, и Николай ощутил приятные покалывания в области груди. На мгновение ему захотелось, чтобы время сменило ход: либо замедлилось, либо остановилось вовсе.
– Венера появилась на свет из морской пены. Девушка считалась поистине красивой и притягательной. Ветер принес богиню с золотистыми волосами на побережье Кипра, где она была встречена местными богами, подарившими ей драгоценную диадему. Куда бы ни ступала нога Венеры, всюду из земли пробивались красивые цветы. Однажды Венера повстречала простого смертного охотника по имени Адонис. Она полюбила его настолько сильно, что, находясь рядом с ним, забывала абсолютно обо всем: о своем божественном происхождении, о силе своей красоты. Рядом с Адонисом Венера ощущала себя бессильной и слабой, утопая в чарах любви. Однажды, отправив возлюбленного на охоту, она не знала, что он уже не вернется. На Адониса напал зверь. Когда Венера узнала об этом, то незамедлительно отправилась на его поиски. Она сбивала в кровь свои ноги о колючки и коряги. Из тех мест, куда попадали капли алой крови, вырастали розы. С тех пор розы и Венера считаются символами истинной любви. И Венера сияет на небе для своего любимого.
– Откуда ты знаешь столько легенд? – полюбопытствовал Николай, когда Аня отстранилась от него.
– В детстве я часто оставалась одна дома. Отец растил меня один, мама умерла еще при родах, и много работал. У него была своя фирма в Нижнем Новгороде. Много сил ему пришлось отдать, чтобы взрастить свое детище и обеспечить меня достойным образованием. – Аня сомкнула руки в замок и уронила их на колени. Корпус подался немного вперед, а глаза блуждали по асфальту. – Он подарил мне сборник мифов, чтобы я не скучала. Я приходила домой после школы, делала уроки и потом до позднего вечера не выпускала книгу из рук. Мне хотелось этими знаниями впечатлить отца. Он часто приходил домой выжатым как лимон, а мои рассказы заставляли его улыбаться.
– Тогда нужно отдать должное твоему отцу. Эти легенды действительно впечатляют, – сознался Николай. – Я не любитель таких фантазий и выдумок, но…
– Но эти истории могут растопить холодное сердце такого Мистера Серьезности, как ты? – пошутила Аня, толкнув Литвинова в плечо.
– Возможно, – Коля поджал губы и посмотрел в сторону.
Первые капли дождя упали Николаю на макушку. Он подскочил со скамейки, мигом стянул с себя кожаную куртку и создал купол над их головами. Капли били так сильно, что одежда начала прилипать к телу. Коля ощущал, как его пробивает легкая дрожь. Быстрым шагом они направились к машине.
– Ты ведь сейчас замерзнешь, – шмыгая носом, твердила Костенко.
– Не больше, чем ты, – буркнул Николай. – Просто возьми край куртки левой рукой, а правую ладонь дай мне. – Мы побежим?
– Выбирать не приходится.
Рука об руку, нога в ногу – они побежали по набережной Комсомольского озера, изредка поглядывая друг на друга.
Наутро у Николая поднялась температура. Проведенные в холодном погребе дни и вчерашняя прогулка поспособствовали ухудшению здоровья. Горло раздирало от сухости, тело охватил озноб. Проснувшись в поту, молодой человек кое-как разлепил глаза и, опершись на локти, приподнялся, чтобы проверить, который сейчас час. Был полдень, в это время «Снежные Барсы» заканчивали утреннюю тренировку и разъезжались по своим делам до вечера. Рухнув плашмя на подушку, Николай осознал, что соскучился по спортивному распорядку. Если бы не ватная голова и не жар, он бы уже завтра отправился на тренировку, облачился в хоккейную экипировку и скользил по льду.
Повернувшись на бок, Николай потянулся за мобильником. Предупредить Сергея Петровича ему казалось важнее, чем вызвать врача на дом, не потому, что Коле было плевать на свое здоровье. А лишь потому, что не так давно он уже подвел команду. И оставить «Барсов» в неведении во второй раз было бы предательством. Не вглядываясь в уведомления на дисплее, он перешел в режим быстрого набора и нажал на номер тренера. Послышались протяжные гудки.
– Алло, – прижав плечом телефон к уху, сказал Звягинцев.
– Здравствуйте, Сергей Петрович. Это Коля, – вяло проговорил Литвинов.
– Судя по голосу, дела у тебя плохи.
– Верно. Иммунитет у меня отвратительный… – Он тяжело вздохнул. – Но не волнуйтесь, к игре с «Ледяными Королями» я буду в строю.
Молчание. Звягинцев не произнес ни слова. То ли его что-то отвлекло, то ли он готовился вынести Литвинову приговор, который ударит по нему с удвоенной силой.
– Сергей Петрович…
– Коля, игра с «Ледяными Королями» состоится через три дня.
Николай оторопел. Он совершенно потерял счет времени. Свернув телефонный звонок и заглянув в календарь, он сначала удивился, а потом разозлился. Звягинцев говорил правду. Из-за отца Коля выпал из хоккея на пять дней, а из-за простуды – еще как минимум на три. Крепко сжав челюсти, он попытался подавить те недобрые слова, которые норовили сорваться с его уст. Вернувшись к звонку, Николай грустно произнес:
– Да, тренер.