– Как тендер? – с некоторой надеждой в голосе спросила Аня. Она старалась сохранять спокойствие, но все ее существо дрожало от испуга из-за слов Морозова.
– Отец проиграл его.
– И что это значит?
– Для него проигрыш означает начало войны с Морозовым. Я знаю, на что они способны. Мне кажется, что тебе надо пожить со мной, я смогу тебя защитить. Мне будет сложно контролировать твою безопасность, если ты будешь далеко.
Последняя капля веры в лучшее испарилась в тот миг, когда Николай сообщил о проигрыше отца. Значит, Вадим будет в городе до завершения проекта.
– Но… – попыталась возразить она.
– Не волнуйся, ты поживешь в гостевой комнате. Наш дом под постоянным наблюдением, поэтому тебе ничего не будет грозить. На лед будем ездить вместе. Отныне куда ты, туда и я, – не выпуская ее из объятий, твердил Николай.
– Как же я сообщу об этом Феде? Он придет в ярость.
– Я сам с ним поговорю и все объясню. Тебе не стоит волноваться на этот счет.
– А отец? – Аня подняла на него глаза.
– Ему придется смириться с моим выбором. Теперь ты под моей защитой. – Коля провел рукой по ее волосам. Прислонившись к уху, он прошептал: – Наша любовь – до луны и обратно.
Глава 16
– Может, стоит отложить разговор? – с ноткой беспокойства в голосе спросила Аня, когда черная «мазерати» притормозила у подъезда.
Николай повернул голову в сторону девушки и, отстегнув ремень безопасности, накрыл ее ладонь. В ее глазах читался страх, и он не мог взять в толк, почему эта дружба сопровождается такими жесткими запретами. Он мог бы поставить себя на место Феди, чтобы понять его позицию, однако собственничество и чрезмерная опека с запретами на общение не укладывались в его голове. Возможно, это была особая забота, ведь Николай так и не узнал, что именно их связывало, потому он спросил:
– Боишься его реакции?
– Немного. Ты не подумай, что он тиран. Просто в силу некоторых обстоятельств он сильно печется о моей безопасности, – оправдывалась Аня, не сбрасывая его ладонь.
Николай смолчал и одарил ее понимающим взглядом. Поцеловав ее руку, он открыл дверцу автомобиля.
– Пойдем.
Минуты в лифте тянулись мучительно долго. Кабина плавно поднималась, на двенадцатый этаж, а тишина сдавливала виски подобно тискам. В воздухе витала тревога. Коля уставился на треугольную стрелку, подсвечиваемую красным, и с облегчением выдохнул, когда загорелась цифра «12». Двери с писком открылись, и он огляделся по сторонам в поисках нужного направления: ему еще не доводилось бывать здесь.
– Направо, – подсказала Аня. – А затем прямо, до упора.
Прикоснувшись к звонку, Николай ощутил, как Аня, стоя у него за спиной, сжала его руку. Она знала, что Федя видит их через видеодомофон, и побаивалась его реакции. Хоть у нее в сумочке и валялась связка ключей от квартиры, заходить с Николаем она не решалась.
– Все будет хорошо, – Коля постарался успокоить и в ответ сжал ее пальцы, ощутив тепло.
Входная дверь распахнулась – и на пороге появился Федя в свободной футболке и спортивных штанах. Глаза опустились вниз и пристально посмотрели на переплетенные пальцы Ани и Коли. На его лице заиграли желваки, а мускулы напряглись. Он изо всех сил пытался сохранить самообладание и не наброситься на Литвинова на лестничной клетке, боясь потревожить соседей. Наконец он сказал:
– Заходите.
Коля переступил порог первым, Аня шагнула за ним, прикрывая за собой входную дверь. Не прошло и секунды, как Федя схватил Николая за ворот куртки и прижал к стене. Стиснутые челюсти заскрипели, челка упала на лоб, а в зелено-голубых глазах застыло огненное пламя. Ярость, с которой он вдавил Колю в стену, напугала Аню. Подойдя к Феде, она положила руку ему на плечо и жалобно, едва слышно, сказала:
– Отпусти его, пожалуйста.
Но ее слова не возымели действия. Он дернул плечом, чтобы сбросить ее руку. Аня сглотнула и сделала шаг назад. Она прикрыла рот ладонью, чтобы не расплакаться. Она не знала, как выйти из этой ситуации, и чувство безысходности давило на нее с невиданной силой. Взглянув на Николая, Аня увидела его спокойствие и улыбку, хотя ворот пальто теснил его горло, перекрывая поток кислорода.
– Понимаю твой гнев. Он вполне оправдан, но думаю, нам стоит спокойно все обсудить, – даже не пытаясь вырваться из хватки, произнес Коля и перевел взгляд на Аню. – Наедине.
Федя наконец отпустил Колю.
– Побудь в своей комнате, пожалуйста, – сказал Ане Федя, указав на дверь ее спальни. Сам же прошел в гостиную вслед за Литвиновым.
Хоть гостиная оказалась светлой и не очень просторной, в ней чувствовался комфорт, созданный умелой женской рукой. Белые стены были увешаны картинами разных размеров в стиле авангардизма, на журнальном столике стояли ваза с розами и пара подсвечников, рядом с которыми лежал роман «Джейн Эйр». Николай подошел к серому дивану, накрытому молочным пушистым пледом и усыпанному декоративными подушками, и остановился. Взгляд упал на листья монстеры, за которыми стояло панно из фоторамок с любительскими фотографиями, которое, как ему показалось в тот момент, не успели повесить на стену. Он хотел взглянуть, однако грубый бас Феди заставил его обернуться.
– Я же предупреждал тебя.
Коля остался на месте и провел пальцами по листьям монстеры. Срываться на вратаря команды не входило в его планы, хотя его тон был непозволительно резким.
– Она сама сделала выбор.
– Она мне как сестра. Ты прекрасно это знаешь.
– Знаю, – бросил Коля и повернулся к Феде лицом. – Именно поэтому сейчас я здесь. Я не прячу голову в песок, как трусливый страус. Я умею брать ответственность за свои поступки.
Любимов ухмыльнулся.
– Ты считаешь, что совершил хороший поступок?
– Уж точно не согрешил. Я больше не сделаю ничего, что ее огорчит. Можешь быть в этом уверен. Я хочу предоставить ей полную защиту, в которой она особенно нуждается сейчас.
Федя нахмурился. Мускулы заиграли под его футболкой. – Куда ты ее втянул? – Ярость снова блеснула в его глазах.
– Никуда, – ответил Николай. – Прошлое настигло ее само.
– О чем ты? – с еще большим недоумением спросил Федя.
– О Морозове.
До этого Николай не знал, что одна лишь фамилия способна возродить ярость. Всего несколько букв, а человек вспыхивает, словно спичка. Федя оттолкнул его на диван и хотел было наброситься с кулаками, но Николай успел увернуться, от удара.
– Ты снова за старое?
– Я не знаю, как он связан с Аней, – сказал Коля. – Но вот-вот между ним и моим отцом разразится война за строительный проект. Морозов выиграл тендер, а мой отец точно не простит ему победу.
– И что ты этим хочешь сказать? Какую защиту ты можешь ей обеспечить? – В голосе Феди прозвучало нескрываемое презрение.
– Аня поживет у меня какое-то время.
Любимов залился истерическим смехом и пнул молочный ковер под журнальным столиком. Просьба Литвинова была для него немыслимой.
– Ты издеваешься? – сорвался на крик Любимов, метнув прожигающий взгляд в сторону Николая.
– Федя, при всей неприязни ко мне, попытайся мыслить здраво. – Коля вздохнул и потер пальцами отяжелевшие веки. Упертость собеседника его утомляла, но уйти без результата он не желал. – Мой дом охраняется круглосуточно, и я всегда буду рядом.
Федя отрицательно мотнул головой, не допуская ни малейшей мысли благоприятного исхода для Литвинова.
– Исключено. Все проблемы только из-за тебя. Пока ты не появился, в ее жизни был покой.
Николай вскочил с дивана, считая обвинения в свой адрес отнюдь не справедливыми.
– И в чем же я виноват? В том, что родился в семье Литвиновых? – Он развел руками. – Или в том, что мой отец бизнесмен, а? Быть может, по-твоему, я виноват в том, что Морозов приехал к нам в город? Все, что ты говоришь, – глупо.
– А разве не глупо играть с человеком в игру «дальше-ближе»?
Николай закусил внутреннюю сторону щеки, стараясь не потерять самообладание. Понизив тон, он проговорил:
– Я не играл в нее.
– Разве?
– Прошлое не играет никакой роли в момент, когда готова разразиться ядерная катастрофа. Я просто хочу, чтобы ты принял к сведению три факта. Первый – мы с Аней теперь вместе, второй – она будет жить у меня, третий – наша с тобой личная неприязнь не выносится на лед. В хоккее мы отключаем все чувства и играем на холодную голову, – заключил Коля.
Он развернулся и прошел в коридор, в сторону спальни. Николай сделал пару шагов вперед и завернул направо, увидев через приоткрытую дверь силуэт Ани. Она буквально застыла на месте: руки безжизненно повисли, стеклянный взгляд был прикован к изголовью кровати. Коля не сомневался в том, что отголоски разговора с Федей долетели до ее ушей. Иначе бы она не пребывала в прострации.
– Возьми, пожалуйста, все необходимые вещи на первое время. Остальное купим в случае чего.
– Разговаривая на повышенных тонах, вы сумели прийти к соглашению? – спросила она.
– Да, можно и так сказать.
Аня поджала губы и одобрительно кивнула. Ей слабо верилось в то, что они смогли договориться, ведь отголоски колких фраз доносились до ее комнаты. Но медлить нельзя, поэтому она наспех побросала вещи в спортивный рюкзак. Застегнув молнию, Аня протянула его Коле, а сама забрала с комода сумку с фотоаппаратом и объективами.
– Кажется, все, – сказала она.
Николай переплел их пальцы, и они вышли из комнаты, никак не ожидая, что Федя встанет у двери и перекроет выход, упершись ладонью в стену.
– Ты выходишь отсюда один, – процедил Любимов.
– Кажется, ты не понял моих намерений. Мы уходим отсюда вдвоем, – смело сказал Николай.
– Федя, пожалуйста, пропусти, – попросила Аня.
– Ты правда этого хочешь?
Аня сжала пальцы Николая. Ей не нужно было ничего говорить. По ее решительному взгляду Федя осознал: все действительно серьезно. Он опустил руку и отошел от двери.
– Спасибо, – прошептала Аня, и в следующий миг дверь за ними с лязгом захлопнулась.