Костенко увидела нависшего над ней Колю. Его руки упирались в снег, мускулы напряглись. Лицо обдавало жаром от близости.
– Так странно, – спонтанно сказала она, чтобы отвлечь его от прилюдного поцелуя. Часть команды уже ушла переодеваться, а часть наблюдала за ними.
– Что именно кажется тебе странным?
– Ты родился в январе, но совсем не похож на этот холодный месяц.
Николай улыбнулся. В такой момент, когда их тела соприкасались через плотную ткань одежды, губы находились в нескольких миллиметрах, а сердце выписывало кульбиты, она завела поразительную беседу о месяце его рождения… Коля провел по русым волосам, наполовину спрятанным под шапкой, и поинтересовался:
– И с каким же месяцем я у тебя ассоциируюсь?
– С мартом. В эту пору все оживает и возвращается к жизни. Ты как зацветающий подснежник, как первое дыхание.
Коля сглотнул. Такое сравнение взбудоражило внутренности и сбило дыхание. Эта девушка невероятно влияла на него. Так, как никто другой. Рядом с ней хотелось быть тем самым подснежником.
– Открыть тебе тайну? – Николай опустился на предплечье, провел большим пальцем по скуле и плавно перешел на оголенный участок ее шеи.
Аня, затаив дыхание, кивнула.
– Ты делаешь меня таким. Ты моя слабость. И мне это нравится.
Костенко знала, но не прочь была услышать это. Слова Коли ласкали девичьи уши. Пришло осознание полного счастья, потому что парень, так нежданно-негаданно свалившийся на ее голову, признался ей в чувствах. Снова.
– Здесь прекрасный воздух, – улыбнулась она.
– И чем здесь пахнет?
– Витает аромат любви.
Едва Николай поцеловал ее, как за спиной кто-то прокашлялся. Литвинов отпрянул, сначала упав на спину, а затем присев. Над ними возвышался Федя. Мечущий молнии взгляд выражал недовольство, которое тот даже не пытался скрыть хотя бы сегодня. В руках он держал металлическую решетку и набор шампуров.
– Пора готовить мясо. Уже темнеет.
Коля ждал, пока Федя уйдет. Однако Любимов и не собирался оставлять их наедине. Он словно врос в снег. Николай поднялся и протянул Ане руку.
– Я переоденусь и помогу, – сказал Литвинов и удалился.
Вскоре разожгли мангал. Языки пламени метались из стороны в сторону из-за разразившегося студеного ветра. Снег уже не сыпал. Солнце зашло за горизонт, уступив место вечерним сумеркам. Небо окрасилось в малиново-оранжевый цвет, предвещая сильный мороз. Пока парни готовили мясо, Аня сделала пару снимков заката, а затем скрылась в доме, чтобы нарезать овощи. Там же настраивали звуковую аппаратуру и включали светодиодные ленты.
– Я вижу, как она счастлива с тобой, – нарушил тишину Федя. Кроме него и Коли никого рядом не было. – Поэтому наш разговор тем днем должен остаться в тайне.
– Я и не планировал ничего рассказывать. Так же как и не думал запрещать вам общаться. – Николай перевернул решетку и помахал картонкой, чтобы распределить жар.
– Скажи только одно, и я, возможно, перестану смотреть на тебя с презрением.
Коля с интересом уставился на Федю.
– У тебя серьезные намерения на ее счет? – спросил Любимов.
– Ты к чему ведешь? – прилетел встречный вопрос.
– Я знаю, что эти три месяца были непростыми. Между вами поселилось недоверие и временами проскакивал холод. Я даже подумал, что вы отдалитесь и расстанетесь, – признался Федя.
– Тебе не стоит бояться, что я причиню Ане боль. Свои намерения я обозначил давно и не планирую сдавать назад. – На самом деле Коля хотел сказать, что не даст ему шанса на завоевание ее сердца, но смягчился, чтобы не распалять конфликт.
Тишина. На этом диалог закончился. Пока мясо на решетке готовилось, Федя и Коля стояли порознь, не глядя друг другу в глаза. Наверное, Любимов пытался сдержать слово и не смотреть на Литвинова с презрением, хотя внутри вел борьбу с самим собой и ненавистью к сокоманднику. Николай же старался полностью сконцентрироваться на вечере.
Когда на улице стемнело, в доме зажглись светодиодные ленты холодного белого цвета, из массивных колонок зазвучала музыка, сотрясающая стены, а на столе расставили еду и безалкогольные напитки. Посыпались поздравления, сопровождавшиеся стуком пластиковых стаканчиков.
К полуночи музыка утихла, а дом опустел. «Снежные Барсы» вместе с Сергеем Петровичем разъехались по домам: утром им на рейс, перед которым надо хорошенько выспаться. Проводив гостей, Аня и Коля остались одни в лесном домике. Треск дров в мини-печи на чердаке создавал теплую атмосферу. На подоконнике стояли красивые канделябры с ажурными узорами и маленькие металлические часы. За окном снова пошел снег, придавая магического шарма этой ночи. Все же здесь было уютно.
– Я так и не вручила тебе подарок, – забравшись с ногами на двуспальную кровать, сказала Аня.
Николай обернулся, упершись левой рукой в матрас, и окинул взглядом внушительных размеров упаковку.
– Я долго думала, чем тебя порадовать. Мне показалось, что у тебя уже все есть. Поэтому я хочу подарить нашу Вселенную.
Аня протянула ему подарок, поджав под себя ноги. Николай аккуратно снимал подарочную упаковку, пока не предполагая, что именно она под этим подразумевает. От предвкушения глаза загорелись, его охватило любопытство. Оно сменилось трепетом в груди, когда перед собой Коля увидел картину. На холсте была звездная карта. На темно-синем фоне нарисованы три объемные звезды внутри огромного полумесяца, заполненного мерцающими блестками. Под рисунком косым шрифтом было выведено его имя, а чуть ниже – дата. Тот самый день, когда они впервые встретились и Николай отвез Аню в магазин техники.
Именно в этот день начала зарождаться наша Вселенная. Под этим небом мы обрели наш дом.
Подарок тронул его душу. Настолько чувственным и сокровенным был этот момент, что в глазах начали собираться слезы. Новый рубеж его жизни с самого начала наполнялся рядом незабываемых событий, одно из которых – сегодняшняя вечеринка, закончившаяся вручением такого ценного подарка. Коля сидел неподвижно, разглядывая холст, пока Аня не придвинулась к нему и не обняла его со спины, оставив легкий поцелуй на плече.
– Спасибо, – замешкавшись, произнес Николай. – Не только за подарок, но и за сегодняшний день. Ты не должна была этого делать.
– Не говори так. Я хотела, чтобы ты узнал, что такое настоящий день рождения в кругу небезразличных тебе людей. Не стоило труда организовать все это ради того, кого любишь.
Николай отложил холст в сторону и повернулся к Ане. Девушка сменила положение, положив ноги ему на колени. Теперь она отчетливо видела блеск в его глазах. Они выражали благодарность, тепло и… любовь. Безграничную и бесконечную. Ту, о которой так красиво пишут в книгах.
Коля накрыл ее бедра ладонями, а она опустила руки и голову на его плечи. Аня прижималась к нему так крепко, словно желала раствориться в нем без остатка. Вместе они смотрели в окно: кружащиеся в неизвестном танце белые хлопья, возвышающиеся зеленые сосны и покрытое коркой льда озеро. Хотелось продлить этот момент и остаться в доме не только на одну ночь. Но через одиннадцать часов их ждал перелет, отчего вдруг Аня изменилась в лице. Она вспомнила слова Сергея Петровича про будущего соперника, и на нее накатило тревожное состояние.
– Сегодня мы вылетаем на игру с «Викингами», – сказала Аня, прервав уютное безмолвие и убрав голову с его плеча. – У меня какое-то нехорошее предчувствие. Щемит в груди, и я очень сильно боюсь за тебя.
– Эй! – Он поднял пальцем ее подбородок. – Ты чего? Это будет обычная игра. Да, возможно, с ожесточенными приемами. Но я справлюсь.
Коля улыбнулся в надежде успокоить Аню. Она по-прежнему была взволнована предстоящим матчем. Еще никогда ранее Костенко не испытывала такое опасение, как перед этой игрой.
– Просто пообещай, что не будешь вестись на провокации и будешь осторожен. Так мне будет спокойнее. – Она нежно и бережно провела носом по его скуле.
Молчание. Он уже обещал это однажды. И сейчас все повторялось. Дать обещание, которое от него не зависело? – Коля, прошу, – взмолилась Аня.
– Все будет хорошо, – отозвался Николай и поцеловал ее в макушку.
Глава 23
But sweet dreams can turn into nightmares
Но сладкие сны могут превратиться в ночные кошмары,
When our heroes are no longer out there
Если наших героев больше нет рядом.
I’m sorry to say that the smiles that I give you
Мне жаль это говорить, но улыбки, что я дарю тебе,
One day will be tears in your eyes
Однажды станут слезами в твоих глазах.
Больничный запах разъедал легкие и удручающе действовал на Аню. В палате пахло антисептическим раствором и лекарствами. Нахождение среди четырех белых стен, давящих на черепную коробку, приравнивалось к пытке. Особенно, когда дни и ночи были бессонными.
Аня держала в руках стакан с кофе, от вкуса которого уже тошнило, но напиток был единственным источником энергии в последние три дня. Сделав глоток, она поморщилась и отставила стакан в сторону. Кажется, на сегодня хватит. Пусть усталость и валила ее с ног, травить организм не хотелось. Все-таки она нужна Николаю.
Придвинув стул к больничной койке, Аня присела и накрыла неподвижную ладонь Коли. Как и прежде, он был без сознания. Врачи называли это комой, говорили, что его организм переключился в автономный режим после пережитой черепно-мозговой травмы. Процессы дыхания и сердцебиения не были нарушены, но Николай никак не реагировал на внешние раздражители. Прогнозировать что-либо они не могли. Незнание только убивало, последние силы иссякали.
Аня не помнила, когда в последний раз нормально спала. Кажется, ей удавалось вздремнуть несколько часов на стуле, но она постоянно подрывалась с места: надеялась, что Коля откроет глаза. Она не помнила, когда в последний раз ела. Аппетита не было, да и как кусок мог лезть в горло в момент, когда мужчина всей ее жизни находился в таком состоянии? Крепко сжимая его ладонь, она размышляла лишь о его скорейшем выздоровлении и о том, что будет, когда Коля узнает, что этот сезон для него окончен.