– А почему снился?
– Его разобрали по брёвнышку девятнадцать лет назад. И на его месте построили новый. А он, видишь, стоит здесь как новенький.
– Прям музей какой-то…
– Ага. Кто, интересно, это всё придумал…
Алексей сел на скамейку у дома. Василиса нарвала винограда. Окунула гроздья в ручей. Принесла ему.
– На. Поешь.
Они ели виноград и улыбались. Он был спелый, сладкий, с одной маленькой зелёной косточкой в каждой ягоде.
– Василиса.
– Ау?
– Давай договоримся.
– О чём?
– Ничему здесь не удивляться.
– Хорошо.
– Тебе хорошо?
– Мне? Хорошо.
Алексей вздохнул и опустил голову.
– Мне тоже.
Василиса встала со скамейки. Собирала букет из цветов, растущих вокруг дома. Цветов было много. Разных. Алексей даже не знал их названий. Но раз решил ничему не удивляться, значит, надо спокойно относиться ко всему здесь происходящему.
Вечером сидели за столиком в саду и пили чай из заваренных листочков иван-чая, разливая его из любимого бабушкиного фарфорового чайника в высокие чашки. У Алексея на чашке была нарисована сирень. У Василисы клубника.
– Василиса, а тебе сколько лет?
– Девятнадцать.
– Как думаешь, мы с тобой случайно встретились? Тебе я попался случайно?
Она покачала головой.
– Конечно, не случайно.
– Самое интересное, что нам со всем этим дальше делать? Ты как думаешь?
Она поставила свою чашку на стол. Посмотрела ему в глаза. Честно. Прямо.
– А чего тут думать? Будем жить вместе.
– Даже не понимая, где мы?
– Ну, мы же с тобой не сошли с ума. Живы. Здоровы.
Алексей немного удивился её решительности. Смутился.
– И ты готова жить на неизвестной планете с первым встречным, которого ты увидела несколько часов назад?
– Да.
– Ты что, дура?
– А ты против? Не нравлюсь, что ли?
– При чём тут это… Я не об этом.
– Лёша, давай тогда так. Мне девятнадцать лет. Может, где-то, в чём-то я и дура, согласна. Но нас с тобой занесло чёрт-те куда. Ты здесь единственный, на кого я могу рассчитывать. Не урод. Не наркоман. Не бандит.
– Откуда ты знаешь?
– Вижу. Если ты хочешь узнать меня поближе – узнаешь. У нас ещё будет время. Больше мне сказать нечего.
Она перегнулась к нему через стол, обняла его за шею и поцеловала в губы.
– Не противно?
– Да нет… – Он улыбался как дурачок.
Всё как-то было просто и понятно.
Какое-то время сидели молча. Приходили в себя. Мишка, приведя хозяев к дому, тихо дремал на крыльце.
В тени благоухающего сада, за уютным столиком им обоим было хорошо. И он уже знал многие из этих деревьев.
– Вот эту яблоньку видишь? Это анисовое. Я сам когда-то сажал. На ней самые душистые яблоки были. А потом её в один год на части разорвало. Вот сколько было яблок на ней, и подпорки не спасли. Погибла потом. А я её помню. И видишь, здесь растёт.
– Ага. Всё это – настоящее чудо.
Алексей оглянулся на это хрупкое юное создание и задал ей один очень важный вопрос:
– У тебя был кто-нибудь?
Она покачала головой.
Он и не сомневался в ответе. И решил ей кое в чём признаться.
– Я тебе расскажу одну историю. Только ты не смейся. Она тебе может показаться неправдоподобной. Пусть. Но, может быть, ты кое-что поймёшь. Я сам ещё не знаю, может, я ошибаюсь. Так вот. С самого детства я много читал. И сказки. И стихи. И классику. И фантастику. Даже сам пробовал писать. Но, кроме журналистских статей, ничего особенного не выходило. И вот однажды, кажется, после прочтения «Войны и мира», я вдруг понял, почему Лев Толстой завещал похоронить себя без всяких почестей. Почему Пьера так поразил момент смерти князя Андрея. Но не это главное… Ты прости, я волнуюсь. Но попробую объяснить. В общем, смерти нет. Есть переход из одного мира в другой. В свой мир. Для бога ведь нет ничего невозможного… И я вдруг однажды подумал, что у бога есть столько всего, что для каждого человека в огромной Матери-Вселенной есть своя планета. Да. Да. Я много об этом думал. Помнишь Маленького принца? Но нет, здесь немножко другое. Здесь, где мы сейчас находимся с тобой, наша планета. Мы с тобой, наверное, хотя я и могу ошибаться, одна судьба. И мы с тобой можем делать здесь всё, что захотим. Как древние Адам и Ева.
Василиса удивлённо посмотрела на него. Может, он сумасшедший? Эта мысль промелькнула одним мгновением. Он-то – может быть. А она точно не сумасшедшая. По крайней мере в эту минуту.
– А как же другие люди? – спросила она, внимательно посмотрев ему в глаза. – Они что, на своих планетах живут? И совсем не общаются друг с другом? И почему эта планета наша? Почему не моя? Не твоя?
– Вот этого я не знаю. Я только догадываюсь, что если даже на земле уйма безлюдных пространств, незаселённых людьми, то что говорить о Вселенной… Это, мне кажется, даже не теория, а правда. И наше с тобой здесь появление только подтверждает моё предположение.
– А при чём здесь я?
– Честно?
– Ну честно, при чём я-то тут?
– Признаюсь. Ты мне сразу понравилась. С первого взгляда. Не буду скрывать. Как только глаза твои увидел. Сразу понял – она.
– Ну и что дальше? – Василисе приятно было слышать такие его слова. Тем более что он ей тоже нравился всё больше и больше, только она боялась себе в этом признаться.
– А дальше – мне кажется, что это судьба. Ты. Я. Наша планета.
– Сказки всё это.
– Конечно, сказки. Но кто хотя бы раз не мечтал очутиться в сказке? А вот нам с тобой повезло.
– А как же дом, одежда, еда?
– Придумаем что-нибудь.
– А дикие звери? Сейчас пойдём куда-нибудь, и на нас нападёт кто-нибудь. Я боюсь.
– Не бойся, я тебя буду защищать.
Они рассмеялись. Совсем стемнело. В небе зажигались звёзды. Много их было. Яркие. Незнакомые. Не сосчитать. И не разобраться, какие это созвездия, где же теперь находится, в каком уголке пространства – родная Земля. Вечерняя прохлада стелилась по планете.
Василиса подсела к Алексею. Прижалась. Попросила:
– Пойдём поспим?
– Устала?
– Боюсь я чего-то. Тревожно. Вдруг всё это сон? Мы с тобой завтра проснёмся – и нет никакой планеты.
– Ну пойдём. Света здесь нет, как я понимаю, поэтому ты ложись на большую кровать. А я с другой стороны лягу – на маленькую.
– Нет. Давай вместе. Вдруг ты исчезнешь, а я тут одна, без тебя останусь?
– Ладно. Давай вместе.
Они, не раздеваясь, улеглись на большую мягкую бабушкину кровать. Василиса обняла Алексея. И они уснули.
Утром, когда после сна вышли на улицу, светило яркое солнце. Мокрый нагулявшийся Мишка уже встречал их бодрым приветственным лаем. За столом в саду сидел какой-то человек.
Алексей пригляделся. Крёстный. Дядя Паша.
– Привет, молодёжь. Освоились?
– Здравствуй, крёстный. Как ты попал сюда?
– Очень просто. В гости. Освоитесь – приходите и вы ко мне.
– Куда?
– Ко мне. На планету. У меня своя. А девушку как зовут? Поди, Василиса?
– Василиса. Здравствуйте.
– Здравствуй, красавица, здравствуй. Ох уж эти вопросы крови… Счастья вам с Алексеем. Счастья.
– Спасибо. Вы расскажете, что с нами произошло?
Дядя Паша расстегнул рубаху. Достал из-за пояса бутылку.
– Лёшка, выпьешь со мной? Мой самогон. Самый лучший на планете. На травках. Сам делал.
– Что, с утра прям пить? Не. Не хочу.
– А я выпью. За твоё здоровье. За ваше счастье. У меня этого самогона – планета целая. – Крёстный засмеялся. – Шучу я. Шучу.
Он налил себе в чашку пахучего напитку и выпил один.
– Рассказать тебе, дочка, что с вами произошло? Это вряд ли у меня получится. Я просто расскажу, как так бывает с людьми. Вот живут они на земле. Люди-то. Все разные. Кто косой. Кто хромой. Кто красавец писаный. И придумали себе эти люди занятия и удовольствия. Занятия, чтобы жить и выжить. Удовольствия, чтобы наслаждаться. И сегодня наслаждения победили у людей. И занятия все ради наслаждений. Люди убивают друг друга ради этого. Развратничают. Сходят с ума от богатства. Воруют и врут. На земле копится критическая масса. Лжи. Не замечали? Мужчины живут с мужчинами. Женщины с женщинами. Содом и Гоморра. Молятся старцы в монастырях господу за них, грешных, – а толку? Обезумело человечество. Идёт к самоуничтожению. Будет у них скоро, как в Писании сказано, – конец света.
– Почему?
– А разве может смертельная опухоль долго жить? Да и зачем? Без любви. Без добра. Без веры. Люди сами себе устраивают ад на земле. Бог их для этого разве создал?
Василиса смотрела на Лёшиного крёстного широко раскрытыми глазами и не хотела верить ни единому его слову.
– А как же дети? Они куда денутся? Им-то как?
– Не волнуйся так, дочка. Дети – ангелы божии. У них своя дорога. Свой строгий путь.
Алексей растерялся. Ему стало не по себе от слов крёстного.
– То есть ты хочешь сказать, что на Земле и на всех людях, её населяющих, поставлен крест?
– Мне так кажется. Я хотел бы ошибиться. Но ты сам всё увидишь.
– Как? Когда увижу?
– Когда вернётесь с Василисой обратно на землю. Скоро вам надо будет вернуться. Здесь у вас, считай, бесплатный отпуск получился. Сорок дней. Второй день пошёл. Значит, через 38 деньков обратно. Рано вам ещё сюда. Детей нарожайте. Воспитайте. Сделайте их человеками разумными. Расскажите им о боге, о планете своей у каждого. Может, тогда и отодвинется этот конец света. Может, отсрочится гибель прекрасной голубой планеты по имени Земля. Ведь нельзя же жить на ней как свиньи. Да и свиньи-то порой чистоплотнее людей бывают.
Василиса с Алексеем переглянулись. Загрустили оба.
– А как жить-то?
Крёстный налил в чашку ещё чуть-чуть самогонки. Махнул её себе в рот. Крякнул.
– Я не знаю. Тут я учить не могу. Тут сами.
Он достал из кармана широких штанов какой-то предмет. Положил на стол. Пальцем подвинул в сторону Алексея. Это был плоский маленький ключик.
– На, Лёшка. Подарок тебе, крестник. Это там можно.