– То есть мы должны поверить, что все епископы… нет, все монахи, состоящие в священных орденах, ведут добродетельную жизнь и никогда не теряют самообладания? – возразил Гарри.
– Некоторые теряют, но такие, как Уолси, которые занимают высокие публичные должности, должны держаться на высоте.
– Но он не выставляет свою любовницу напоказ всему миру.
– Только свое богатство, власть и непомерную гордыню!
Гарри отправил в рот последний кусок пирога с голубями и вытер губы салфеткой.
– Если меня, вашего короля, не возмущает роскошь, в которой живет мой слуга, то и никто другой пусть не выражает недовольства. Запомните: наличие у меня такого выдающегося советника подчеркивает и мое собственное величие. Вам не стоит беспокоиться, Брэндон. Я не собираюсь полностью уступать свою власть Уолси. Я рад, что он берет на себя рутинные государственные дела, но все, что он делает, исполняется по моему велению. Все важные решения принимаю я. – Король подошел к деревьям, где стояли на привязи их лошади. – Если я не согласен с его действиями, то всегда вмешиваюсь. Я в курсе всех дел, потому что он информирует меня обо всем. Он тяжко трудится ради меня, встает до зари и сидит за столом по двенадцать часов без перерыва, даже для того, чтобы поесть или облегчиться. Кто еще из моих советников делает столько же, а? – Гарри сурово взглянул на своего зятя.
У Саффолка хватило такта, чтобы отвести глаза.
– Чарльз, вы мой друг. – Гарри обнял его одной рукой. – Уолси тоже мой друг. Меня огорчает, что вы так сильно настроены против него, ведь для вас я сделал не меньше, чем для него, и вы оба, каждый по-своему, хорошо служите мне. Не забывайте о том, что у меня есть основательные причины ценить кардинала выше, чем других людей. Когда он сообщает мне, что мое королевство, хвала Господу, никогда еще не пребывало в таком мире и покое, как сейчас, я знаю, кого мне за это благодарить.
Рождество Гарри провел с Кейт в Элтеме. Дворец этот хранил в своих стенах счастливые воспоминания детства короля и оставался одной из его любимейших резиденций, входил в число основных королевских домов, и Гарри пользовался им часто. Он даже приказал срыть холм, который портил вид из окон.
Настроение у короля было отличное: Кейт ходила с большим животом и выглядела очень счастливой. Он не мог не любить ее, ведь она носила для него наследника, хотя во время ее беременности провел много ночей с Бесси, которую любил иначе, так как она была молода и полна жизни. Глядя, как его возлюбленная сидит с другими фрейлинами и безудержно смеется над представлением комедии «Троил и Пандар», которое давала Королевская часовня, Гарри хотел быть рядом с ней и разделять ее веселье. Вместо этого он восседал на троне бок о бок с Кейт, которая улыбалась, но, вероятно, даже после четырнадцати лет, проведенных в Англии, не могла понять все шутки. В Двенадцатую ночь Гарри пробился сквозь испанскую сдержанность супруги: застал ее врасплох и засунул ей в рот желейную конфету на глазах у всего двора. Кейт хлопнула его по руке и поцеловала.
Гарри расхаживал по своим личным покоям в Гринвиче, не в силах ничем занять себя. Джентльмены то и дело тревожно поглядывали на него, отрываясь от бесконечной игры в карты или кости, но он едва обращал на них внимание: его мысли были с Кейт, которая рожала уже много часов. Хорошо, что он раздобыл для жены священный пояс ее покровительницы святой Екатерины, который поможет ей справиться с родовыми муками; пусть блаженная мученица облегчит их.
Открылась дверь, и появился камергер королевы. Горло у Гарри перехватило от страха.
Девочка. Вместо сына, которого он так ждал. Все равно Гарри почти бегом помчался в покои Кейт, впереди бежали стражники и кричали:
– Дорогу нашему королю, дайте дорогу!
При виде Кейт, державшей на руках младенца, Гарри засиял улыбкой.
– Слава Богу! – воскликнул он и поспешил поцеловать жену.
Затем взял на руки туго спеленутую дочку и увидел маленькое красное личико под крошечным белым чепчиком. Сердце короля растаяло, слезы выступили на глазах. Это его дитя, плоть от плоти, дар Божий. Он мог бы испытать разочарование, ведь это не долгожданный мальчик, но чувствовал только благодарность за это чудо, которого удостоились они с Кейт.
– Прекрасная здоровая принцесса! – взволнованно произнес Гарри. – Да благословит вас Господь и да хранит каждый день вашей жизни, моя маленькая дочь! – Он взглянул на королеву. – Вы хорошо справились, Кейт, очень хорошо. Это прекраснейший младенец. Надеюсь, с вами все хорошо?
Она улыбнулась, глядя на него снизу вверх:
– Я устала, но очень рада, что все завершилось благополучно. Но была бы совсем счастлива, если бы родила вам сына.
Гарри покачал головой:
– Важно, что вы прошли свое испытание и у нас есть здоровый ребенок. Мы оба молоды. Даже если на этот раз у нас родилась девочка, по милости Божьей за ней последуют сыновья. Мы назовем ее Марией в честь Пресвятой Девы. Вы довольны?
– Лучшего имени мне не придумать. – Кейт улыбнулась, совершенно удовлетворенная. – И еще оно в честь вашей сестры.
– Мы устроим великолепное крещение в церкви францисканцев, – сказал Генрих. – Одной из крестных должна стать леди Солсбери. Но мы поговорим об этом позже. А пока отдыхайте. Где нянька? – Подошла женщина, и король отдал ей ребенка. – Положите ее в колыбель и следите, чтобы малышку укачивали мягко. – Король встал. – Благословляю вас, Кейт! – Он наклонился и нежно поцеловал супругу. – Я приду к вам, когда вы отдохнете.
Трех дней от роду принцессу Марию крестили в церкви монастыря францисканцев. Из Кентерберийского собора вновь привезли серебряную купель, всю дорогу по пути следования процессии застелили дорогими коврами, а саму церковь украсили гобеленами. Гарри оставался с Кейт в ее опочивальне, а крестные родители понесли малышку в церковь. Эти роли король отвел Уолси, своей тетке Кэтрин, графине Девон, леди Солсбери и герцогине Норфолк. После завершения церемонии принцессу доставили обратно к королю и королеве, которые дали ей родительское благословение.
После этого, чтобы отпраздновать появление на свет дочери, Гарри устроил турнир. Однако в разгар торжеств из Испании пришло письмо.
После вечерни Гарри со страхом отправился в покои Кейт: ему предстояло сообщить ей ужасные новости. Королева оторвалась от книги, посмотрела на него и улыбнулась. Рядом с ее кроватью в колыбели мирно спала Мария.
Гарри присел на постель и взял Кейт за руку:
– Надеюсь, вы сегодня чувствуете себя лучше, дорогая.
– Да, – ответила она. – Слава Богу, я не бросаюсь в слезы от всякой мелочи. Надеюсь, скоро мне разрешат встать. Я хочу поскорее вернуться к обычной жизни.
В горле у Гарри стоял ком.
– Кейт, есть новость, которую я не могу утаивать от вас. Ваш отец скончался, да упокоит Господь его душу!
Гарри держал ее в объятиях, пока она плакала, сам сильно растроганный. Его недоброжелательство по отношению к Фердинанду давно исчезло, и в последнее время между ними установилось новое согласие. Грустно, что старого лиса больше нет на свете. Теперь королем всей Испании стал инфант Карл, этот замкнутый маленький мальчик, которому сейчас, должно быть, лет шестнадцать и полную меру сил которого Гарри пока еще не осознал.
Когда Кейт окончательно оправилась после родов и вернулась к нормальной жизни, она совершила паломничество к Богоматери Уолсингемской, чтобы возблагодарить Господа за благополучное разрешение от бремени и помолиться о душе своего отца.
Марию отдали на попечение главной воспитательницы, вдовой леди Маргарет Брайан, матери Фрэнсиса Брайана и Элизабет Кэрью. По желанию Гарри для его дочери были созданы роскошные апартаменты при дворе и назначена целая армия слуг. Отец с удовольствием показывал малышку придворным и послам, гордо носил ее на руках и хвалил за солнечный нрав.
– Этот ребенок никогда не плачет! – восклицал король. – Она перл моего королевства.
Девочка уже отличалась сообразительностью, ее умные синие глазки вопросительно останавливались на всем подряд.
Новые поводы для радости появились в марте, когда у Саффолков родился первый сын. Гарри пригласили быть крестным отцом, он присутствовал на пышном обряде крещения, где ребенка назвали Генрихом в его честь. Держа мальчика на руках у купели, Гарри не мог удержаться от мысли, что должен был бы держать сейчас на руках своего сына, и молил Господа, чтобы тот соблаговолил послать ему наследника. Тем не менее дочь радовала его до восторженного трепета; наконец-то Кейт родила здорового ребенка, значит в скором времени они могут рассчитывать и на сына.
Глава 11
Работы в Хэмптон-Корте быстро близились к окончанию и были уже в достаточной мере завершены. Уолси пригласил Гарри и Кейт погостить там. Увидев огромный дворец из красного кирпича, король ахнул:
– Клянусь Богом, это чудо! У меня нет ничего подобного, а я государь! – Острый приступ зависти охватил его; когда Гарри проезжал верхом через внушительный гейтхаус, его с поклоном встретил Уолси. – Сейчас он скажет, что рад пригласить меня в свое скромное жилище, – буркнул король скакавшей рядом с ним Кейт.
– Ваша милость, добро пожаловать в мое скромное жилище, – сияя улыбкой, произнес Уолси, но Гарри едва слышал его.
Взгляд короля был жадно устремлен вперед, на обширный двор, окруженный прекрасными строениями. Гарри спешился и обнял кардинала, напомнив себе, что это благодаря его покровительству друг разбогател настолько, что смог выстроить себе такой дворец. Гарри встретился взглядом с Кейт и прочел в ее глазах негодование. Похоже, она тоже считала, что так должен жить лишь король. Однако Гарри любил Томаса и не мог упрекать его за то, что тот пользуется плодами своей беспримерной службы, пусть даже ему было не удержаться от чувства зависти.
– Эти здания, сир, для моих придворных и гостей, – сказал кардинал, широким жестом обводя все вокруг. – У меня есть двести восемьдесят кроватей с шелковыми занавесками для приема посетителей. – Он повел короля и королеву через второй мощный арочный проход на другой двор. – Здесь вы можете видеть мой главный зал, банкетный зал и церковь.