Гарри окинул взглядом большие окна со средниками, турели и высокие дымовые трубы, декоративные скульптуры в новомодном античном стиле и каменных херувимов, которые поддерживали герб Уолси, помещенный над аркой входа.
– Все это вдохновлено архитектурой Италии, – объяснял Уолси.
Гарри и сам это видел. Его отец покровительствовал итальянским художникам и скульпторам, сам король тоже делал это при случае. У него было несколько книг с образцами итальянской архитектуры. Он знал, как важно для монарха, желающего быть на пике мировых событий, иметь какие-то изысканные предметы искусства этой страны и как они будут полезны для его возвеличивания. Впредь, дал себе зарок Гарри, все его дворцы и банкетные дома будут украшены в античном стиле.
Уолси проводил Гарри и Кейт в башню, где находились устроенные специально для них покои.
– Здесь на каждом этаже имеются апартаменты для ваших милостей и принцессы, – сказал им кардинал.
Все было новое и роскошное, более чем подходящее для короля. Однако глаза Гарри расширились от изумления при виде комнат самого Уолси, которые были обставлены и украшены еще богаче. Короля стало мутить от зависти, его сжигало желание владеть таким домом. К счастью, дворец, который он строил в Брайдуэлле, рядом с монастырем Блэкфрайерс на Темзе, тоже близился к завершению, но король не был удовлетворен им и хотел большего. Его построили из модного красного кирпича вокруг двух внутренних дворов; королевские покои находились на втором этаже и были отделаны во французском стиле, туда попадали по парадной лестнице – новшество для Англии. Работники трудились день и ночь, создавая длинную галерею, теннисный корт и спускающиеся к реке террасные сады. Гарри уже потратил на этот дворец целое состояние, и теперь его распирало от новых идей. Он решил выделить на строительство еще больше денег, чтобы Брайдуэлл мог соперничать с Хэмптон-Кортом.
В мае Гарри поехал в Тоттенхэм, к северу от Лондона, чтобы приветствовать свою сестру Маргариту, которая прибыла в Англию. Он не видел ее тринадцать лет, много чего произошло за это время. После гибели короля Якова в битве при Флоддене Маргарита вторично вышла замуж за Арчибальда Дугласа, графа Ангуса. Шотландская знать не одобрила этот союз и выбрала регентом вместо Маргариты герцога Олбани, а ее сын, юный король Яков V, был взят под стражу.
Находясь на последней стадии беременности и отчаянно нуждаясь в помощи для борьбы с похитителями сына, Маргарита сбежала на юг, в Англию, и родила дочь, которую назвала в свою честь. После этого она долго болела, однако отчеты, которые позже получил Гарри, свидетельствовали, что его сестрица больше интересуется присланными им нарядами, чем своим ребенком.
Теперь она вместе с дочерью приехала на юг, и Гарри понимал, что Маргарита будет умолять его о помощи в возвращении регентства.
За годы, проведенные в Шотландии, Маргарита располнела, красота ее померкла, но она была величественна, как прежде.
– О брат мой, я в отчаянии! – воскликнула Маргарита и бросилась в объятия Гарри. – Шотландцы так жестоки! Они захватили моего сына, а он еще совсем мал, чтобы лишать его матери.
Гарри постарался утешить сестру. Он опасался, что Маргарита могла осуждать или даже ненавидеть его, ведь именно английские войска лишили ее мужа-короля, но сестра отнеслась к нему как к своему защитнику и спасителю. Но стоит ли Англии вовлекаться во внутренние распри Шотландии? Ответа на этот вопрос у Гарри не было. Маргарита поступила глупо, выйдя замуж за Ангуса по любви, не подумав о том, что сперва нужно было заручиться одобрением лордов, к тому же, по слухам, брак ее оказался весьма бурным. Однако Гарри встретил сестру тепло и торжественно проводил в Лондон; она ехала на присланной Кейт белой лошади. Гарри поселил Маргариту в замке Байнардс на Темзе, который когда-то был лондонской резиденцией их матери.
Официально Гарри и Кейт приняли Маргариту в Гринвиче, и там произошла ее весьма эмоциональная встреча с сестрой Марией. Гарри видел, как Маргарита изумлена роскошью его двора, слышал, как она восторженно ахает при виде платьев и других подарков, которыми он ее осыпал. Ему было приятно узнать, что шотландский двор не сравнится по великолепию с его двором.
Короля очень тронула племянница, малышка Марджет, как он стал ее называть.
– Девочку следует растить при дворе вместе с принцессой Марией, – сказал Гарри. – Они близки по возрасту и будут друг другу хорошими компаньонками. И правда, Мэг, ведь Марджет после Марии моя вторая наследница. У нее должно быть все самое лучшее!
Маргарита заулыбалась. Она уже не выглядела такой измученной. Присутствуя на турнирах и торжествах, устроенных в ее честь, она начала успокаиваться и получать удовольствие от жизни. Турниры продолжались два дня, за ними наблюдали три королевы, и мужчины вовсю старались проявить себя, но Гарри превзошел всех, сорвав аплодисменты, когда сбил с коня сэра Уильяма Кингстона, высокого, сильного рыцаря, которого не многие могли одолеть.
Вскоре после этого Уолси организовал переезд Маргариты в Скотланд-Ярд, старинную лондонскую резиденцию шотландских королей рядом с Йорк-Плейсом. Она жила там довольно скромно, проводила все дни в молитвах и выискивании способов, как организовать приезд ее мужа Ангуса в Англию.
Гарри считал за лучшее держаться в стороне. Он не хотел вмешиваться в бурную политическую жизнь Шотландии и ни в коем случае не собирался оказывать Маргарите военную помощь. Она не годилась на роль регента. Пусть лучше за все отвечает Олбани.
На крытой свинцом крыше дворца Гринвич было тихо, темное небо мерцало звездами. Гарри стоял и смотрел вверх, рядом с ним находился Томас Мор, он показывал королю, как движутся звезды и планеты. Они оба в числе прочих занимавших их наук интересовались астрономией. Гарри радовался, что все-таки убедил Мора приехать ко двору и служить ему в качестве неофициального секретаря, хотя и знал о нежелании Мора расставаться с тихой семейной жизнью в Челси, со своими учеными занятиями и умными дочерьми, которым он давал такое же образование, как и сыну. Гарри давно уже питал уважение к Мору за его образованность и мудрость и завидовал его международной репутации. Теперь он мог каждый день наслаждаться обществом и остроумием этого славного человека, а также с пользой для себя прислушиваться к его суждениям о разных предметах.
Только этим вечером Мор ужинал с ним и Кейт. Они весело проводили время и с удовольствием дискутировали о предметах столь различных, как геометрия и теология, и при этом беседовали не как король и его подданный, а как два человека, которые равны по силе ума и обмениваются интересующими их идеями. Смеха тоже хватало. Гарри подтрунивал над Мором из-за его нелюбви к жизни при дворе.
– Я знаю, вы приехали сюда вопреки своим склонностям, – с улыбкой сказал король.
– Ваша милость, вы с трудом поверили бы, с какой неохотой я это сделал, – ответил Мор, делая самоуничижительный жест.
– Большинство людей пошли бы на убийство ради этой чести, – напомнил ему Гарри.
– Увы, сир, я не таков, как ваши придворные. Я ощущаю, как поверхностна придворная жизнь, и не ищу внешних атрибутов богатства и власти.
– Многими движет алчность, – согласился с ним Гарри. – Их привлекает легкая жизнь, роскошь и праздность, но это лишь позволяет им немного развлечься. Думаете, мне неизвестно, что мой двор – это котел, в котором кипят досада, недовольство, интриги, обман и злословие? А как иначе, если здесь все жестоко, до открытой вражды, соперничают друг с другом?
Мор кивнул, улыбаясь Кейт, которая внимательно слушала мужчин и одновременно чистила апельсин.
– У придворного нет иного выбора, кроме как идти на компромисс со своими моральными принципами, чтобы выжить.
– Вы говорите правду, – сказала Кейт. – Многие люди здесь покупают себе друзей и торгуют женщинами. Они предают дружбу ради выгоды и притворяются добродетельными.
– Но как мне сопротивляться потоку? – спросил Гарри.
– Это не в ваших силах, сир, – ответил ему Мор. – Так устроен мир. Радуйтесь тому, что рядом с вами есть несколько честных людей и мудрых советников.
– Уолси?
Мор замялся:
– Он очень способный человек…
– Чувствую, вы не вполне одобряете его?
– Я хорошо лажу с ним, сир.
– Не об этом я вас спрашивал! – Гарри ткнул Мора локтем под ребра.
Смуглое подвижное лицо Мора приняло настороженное выражение.
– Я ни о ком не думаю плохо. Кардинал хорошо служит вам. Я счастлив работать с ним.
– Вы считаете его слишком светским?
– Я считаю, – встряла в разговор Кейт.
– Каждый сам ответит за себя перед Господом, – заметил Мор и больше не сказал ничего.
Когда они спустились с крыши, Кейт ушла к себе, а Гарри снова отвел Мора к столу, налил им обоим вина и взял в руки книгу, которую гость принес ему.
– «Утопия», – прочел он заглавие. – Наконец-то вы ее напечатали. Мои поздравления!
– Это был долгий труд, но сделанный с любовью.
– И в нем описано идеальное государство.
– Отсюда и название «Утопия», что по-гречески означает «нигде»! Хотя да, в основе – принципы республики Платона с гуманистическими законами. Надеюсь, ваша милость одобрит мою работу, несмотря на то что в ней содержится некоторая критика современного способа правления.
– Вы думаете, я не способен вынести конструктивную критику, друг мой? Без нее не будет ни перемен, ни прогресса. Я прочту вашу книгу сразу.
Гарри принялся за «Утопию» тем же вечером, читал при свете свечи, лежа в постели. Книга так увлекла его, что он был погружен в нее и много часов спустя. Теперь он понимал, почему Мор нервничал. В «Утопии» содержалась мощная критика политической системы Англии и злостных махинаций монархов и придворных. Гарри морщился, читая о праздных королях и аристократах, которые стремятся увеличить свои власть и богатства за счет простых людей, оставляя их в нищете. Тем не менее замечания были обоснованные и справедливые, а красноречивость латинской прозы Мора впечатляла. Книги, подобные этой, меняли мир и образ мыслей людей, и «Утопия», несомненно, заставила Гарри еще раз задуматься о том, как он правит своим королевством. Наверняка это произведение заслужит похвалы везде и по праву. Как же ему повезло иметь такого человека среди своих слуг! Мора нужно обязательно ввести в Тайный совет.