Гарри готов был возразить ей из принципа, но понимал, что в словах Кейт есть смысл. Карл гораздо более сильный союзник.
– Кейт, вы правильно оцениваете ситуацию, – кивнул он. – Будет разумно держать все двери открытыми. – Гарри осушил кубок. – После коронации в Аахене Карл уедет в Испанию. Я приглашу его посетить нас здесь, прежде чем мы отправимся во Францию.
Глаза Кейт наполнились слезами.
– О мой Генрих!.. Вы не пожалеете об этом, я вам обещаю.
Гарри поднял руку:
– Мы все равно поедем во Францию. Франциск остается моим союзником, и я хочу, чтобы вы улыбались ему.
– Я сделаю это ради вас, – пообещала Кейт.
Уолси не пришел в восторг, когда Гарри сообщил ему, что встретится с императором. Кардинал всегда благоволил к французам, и Гарри подозревал, что он опасается усиления влияния королевы.
– Но приготовления зашли уже так далеко, – возразил Уолси, перебирая в руках очередную стопку бумаг.
– Я не отменяю визит во Францию, – заверил его Гарри. – Ваши усилия не пропадут даром.
– Да, сир, со всем к вам уважением, но какой смысл совершать все эти непомерные траты, если вы думаете о том, чтобы порвать с королем Франциском?
– Я этого не говорил. Нет ничего плохого в том, чтобы пригласить в Англию племянника моей супруги.
– Французы могут отнестись к этому иначе. – Уолси был глубоко озабочен: слишком много средств и усилий вложил он в подготовку предстоящей встречи.
– Тогда мы выведем их из всяких заблуждений по приезде на место, – небрежно бросил Гарри.
Глава 13
Все было готово. На время отсутствия короля Норфолк оставался в Англии и замещал его, а заботы о четырехлетней Марии возлагались на леди Солсбери, которая недавно была назначена гувернанткой принцессы. Девочке предстояло, находясь в Ричмондском дворце, принимать от имени короля венецианских послов. Гарри знал: Мария прекрасно обучена Кейт и исполнит свою роль превосходно. Девочка обладала исключительным умением держаться на людях, что было необычно для столь юного создания.
В мае Гарри со своей огромной свитой покинул Гринвич и торжественно проехал через Кент. Сперва они останавливались во дворцах архиепископа Уорхэма в Чаринге и Отфорде, затем – в замке Лидс, позже прибыли в Кентербери, где должны были принимать императора Карла. Когда Гарри сообщили, что корабль императора под громоподобный пушечный салют английского флота встал на якорь в Дувре, после чего почетного гостя встретил и препроводил в Дуврский замок Уолси, король вскочил на коня и за ночь примчался туда приветствовать Карла, ровно к моменту, когда тот утром спустился из своих покоев.
Карл повзрослел, однако и в двадцать лет выглядел недостаточно зрелым, был угрюм, а его вечно приоткрытый рот – это просто трагедия! Тем не менее держался он по-королевски и, как обнаружил Гарри во время беседы с ним, пока они скакали бок о бок в Кентербери, обладал стальной волей и большим чувством собственного достоинства. Таким союзником можно гордиться!
В Кентербери люди, не скрывавшие своей ненависти к французам, устроили Карлу шумный прием, так как англичане торговали по большей части с Империей. В соборе с большой помпой и церемонностью отслужили мессу, король и император молитвенно преклонили колени в святилище Томаса Бекета. После этого аббат показал им священные реликвии: власяницу святого, а также череп с трещиной и расколовший его меч. Гарри благоговейно поцеловал все три реликвии, думая о том, каким святотатством было жестокое убийство этого мученика за веру.
У ворот церкви Христа, рядом с дворцом архиепископа, их с Карлом встречала Кейт. Она выглядела очень величественно в платье из золотой парчи и лилового бархата с горностаевой отделкой и в прекрасных жемчужных бусах. При виде племянника королева заплакала от радости.
– Вы так похожи на свою мать, мою бедную сестру, – сказала она Карлу, заключая его в объятия. – Как у нее нынче дела?
Карл сперва немного потеплел от приветливой встречи, а теперь замялся.
– Она по-прежнему немного не в себе, но монахини хорошо заботятся о ней.
Обедали они в тесном семейном кругу, к ним присоединилась только «королева Франции». Гарри заметил, с каким восхищением Карл смотрит на Марию. Без сомнения, он вспоминал, что когда-то она была его невестой и вся эта красота могла бы принадлежать ему, если бы не вероломство Фердинанда и Максимилиана. А Мария сейчас могла бы быть императрицей. Но вот ее муж Саффолк подает им чашу с ароматной водой для омовения рук.
После полудня в Кентербери прибыла со свитой из шестидесяти дам прекрасная вдова Фердинанда Жермена де Фуа, вдовствующая королева Арагона. На вечернем банкете три королевы сидели с королем и императором за столом на помосте, и всех сильно развеселил испанский граф Кабра, который так пленился одной из дам Кейт, что упал в обморок, и его пришлось вынести из зала. Даже престарелый герцог Алва настолько проникся духом торжества, что принялся учить всю компанию какому-то испанскому танцу. Генрих встал в пару со своей сестрой, а Карл просто сидел и наблюдал за происходящим.
– Вы заметили, между Карлом и королевой Жерменой что-то есть? – спросила Мария у брата, когда тот кружил ее по залу.
– Правда? Но это же кровосмешение, не так ли?
– Это все равно что завести любовную интригу со своей бабушкой… – Мария улыбнулась, – только Жермена всего на двенадцать лет старше его.
– Да-да. Ему нужна жена!
– Могу себе представить: все европейские короли наверняка подсовывают ему своих дочерей. – Мария захихикала. – Нет более великого правителя в христианском мире. За исключением вас, братец, – торопливо добавила она, видя, что Гарри скривился. – Но вы наверняка заметили, что он взялся очаровать нас всех, хотя в нем нет особого шарма, что и говорить!
– Я заметил. Ему бы больше понравилось, если бы я вступил в союз с ним, а не с Франциском.
– С этим отвратительным человеком? Лучше дружите с императором, Гарри.
– Я думаю об этом.
Он и правда склонялся к такой мысли, особенно после того, как узнал, что Карл проникся симпатией к Уолси и обещал в награду за его усилия при заключении альянса с Англией выделить ему отличный пенсион, а когда умрет папа Лев, помочь с получением папства. Гарри пришлось вытягивать эту информацию из Уолси по капле, ведь тот по-прежнему был намерен добиваться дружбы с Францией.
– Хотя будет жаль не поехать в Кале, – сказала Мария, исполняя грациозный реверанс в конце танца. – Я накупила столько новых платьев. – Она шаловливо улыбнулась брату.
– Скажем так, я держу все двери открытыми, – ответил ей Гарри и поклонился.
Замечание Марии о том, что Карлу нужна жена, эхом отдавалось в его голове. У него ведь тоже есть дочь…
Перед отъездом в Сандвич Карл попросил Гарри после совещания с Франциском встретиться с ним в принадлежавшем ему Гравлине, и Гарри согласился.
Кейт пришла в восторг.
– Он ищет вашей дружбы, мой Генрих, – сказала она, после того как Карл со свитой скрылся из виду, а они с Гарри направились обратно ко дворцу. – Молю вас, подумайте! Какие это сулит преимущества!
– Я взвешиваю в уме все возможные выгоды.
– Вы не пожалеете об этом. О, я так боялась этой поездки во Францию, но теперь чувствую, что могу отправляться туда с более легким сердцем и вынесу этот визит. – Кейт потянулась к руке Гарри и пожала ее.
Гарри в изумлении смотрел на ворота, которые вели к временному дворцу в Гине: его украшали щипец в форме раковины гребешка, королевский герб, две огромные тюдоровские розы и золотая статуя Купидона. На лужайке перед дворцом стояла позолоченная колонна со статуей бога вина Бахуса, а рядом с ней был устроен фонтан в древнеримском стиле. Из него день и ночь текли белое вино, мальвазия и кларет, которые могли бесплатно пить все посетители. К чаше фонтана на цепочках были подвешены серебряные кружки.
Король спешился, и Уолси проводил его внутрь. Кардиналу не терпелось показать королю просторные залы, украшенные золочеными карнизами, великолепными гобеленами, парчовыми занавесками, турецкими коврами и буфетами с золотой посудой. Окна имели ромбовидную расстекловку, дымоходы над каминами сложили из камня. Гарри осмотрел изысканную домовую часовню, выкрашенную в синий и золотой цвета, убранную полотнищами золотой парчи и зеленого бархата; на алтаре стояли большое золотое распятие, десять шандалов, золоченые статуи двенадцати апостолов и множество священных реликвий. Внутри и снаружи дворец был искусно декорирован тюдоровскими розами, античными мотивами и геральдическими девизами, а покатую полотняную крышу раскрасили под черепицу из сланца.
– Этот дворец – настоящее чудо! – воскликнул Гарри. – У французов нет ничего подобного. Вы отлично справились, милорд кардинал!
Казалось, весь мир собрался здесь – английский лагерь был битком набит людьми. Все надели свои самые роскошные наряды и самые дорогие украшения. Гарри предполагал, что траты на них могли привести некоторых его придворных к финансовому краху.
Джентльмены короля разложили в спальне его одежду для вечернего пира. Гарри привез с собой множество костюмов, каких не было больше ни у кого, один ослепительнее другого. Много месяцев по его заказу из-за границы в огромном количестве привозили дорогие ткани, златотканую парчу, шелковый бархат и дамаст. Кейт был наряжена так, как не одевалась до сих пор ни одна королева, хотя Гарри расстроило ее настойчивое желание взять с собой испанские головные уборы, которые не вызовут большого восторга во Франции. Но менять их теперь уже было поздно, да и Кейт категорически отказалась надевать французские капоры. К счастью, Мария всегда их носила, что Франциск воспримет как комплимент. Она снова сразит французов наповал своей красотой и элегантностью.
Наступил назначенный день – праздник Тела Христова. В заранее обговоренное время из Гина и Ардра одновременно раздались пушечные залпы, и два короля в сопровождении толпы придворных выехали навстречу друг другу. Они двигались в боевом порядке, демонстрируя силу, будто каждый опасался, что противная сторона может броситься в атаку. Гарри, окруженный йоменами гвардии, скакал на гнедом коне, увешанном звенящими золотыми бубенцами; в костюме из золотой и серебряной парчи, черном берете с перьями и шейном украшении с орденом Подвязки, король выглядел щегольски и молодцевато. Франциск, одетый не менее роскошно, ехал в сопровождении швейцарской гвардии.