– Он очень эрудирован, я это знаю, – подтвердила Кейт. – В прошлом году я назначила ему пенсион и попросила посвятить сделанный им перевод «О Граде Божьем» святого Августина его милости. Я сама хотела просить у него совета по поводу обучения Марии, а потому очень рада, что вы предложили его. К тому же Вивес – мой соотечественник, и будет нелишне, если именно он станет давать уроки будущей королеве Испании и императрице Священной Римской империи. Вы согласны со мной, мой Генрих?
– Вивес – прекрасный выбор, – кивнул Гарри, но, как обычно, внутренне весь сжался при мысли о том, что Англия растворится в империи Карла. – Кейт, как мать Марии, вы должны определить принципы ее обучения.
– Я сделаю это с радостью, – ответила она, и ее глаза загорелись энтузиазмом.
Две недели спустя Гарри сидел у камина в покоях королевы и просматривал составленное Вивесом расписание занятий.
– Вы не считаете, что набор предметов слишком сложен для семилетнего ребенка? – спросила его Кейт.
Гарри прочел список предложенных к изучению дисциплин, от души одобряя его, и ответил:
– Нет, я так не считаю. Мария – умная девочка. Клянусь Богом, она станет самой образованной женщиной в христианском мире!
– К счастью, она способная, – заметила Кейт. – Не каждому ребенку подойдет такое расписание. Но мастер Вивес исходил из того, что Мария не простая принцесса. Он видит необходимость привить ей самые высокие понятия о морали.
– Для этого принцессе не нужен другой учитель, раз у нее есть вы, – ответил Гарри.
Кейт улыбнулась:
– Она по натуре добродетельная душа, и ради сохранения и развития этих задатков мастер Вивес рекомендует ей читать только лучших классических авторов и схоластов. Он назвал Цицерона, Сенеку, Плутарха, Платона, святого Иеронима и святого Августина, а также Эразма и Мора.
– Я согласен, ей следует воздерживаться от чтения романов и пустых книг, которые могут привести к распущенности, – заметил Гарри, снова просматривая расписание занятий. – Образованные или нет, женщины обладают слабым умом и легко поддаются дурному влиянию, за исключением присутствующих, разумеется. Я также согласен, что Марию не нужно учить риторике. Умение молчать – восхитительное качество в женщинах.
Кейт кивнула:
– Мастер Вивес считает, что для постижения теологии, философии и математики интеллектуальных способностей женщин недостаточно, хотя я не уверена, что согласна с ним в этом. Мне кажется, дело тут скорее в том, что женщинам никогда не давали возможности заниматься изучением этих предметов. Кто знает, может быть, они преуспели бы в них.
– Что ж, для начала мы можем отставить их в сторону, – сказал Гарри, не желая спорить с женой.
Ему стало не по себе: если Мария не обладает способностью понимать такие вещи, то никогда не сможет полностью постичь тайны искусства управления государством. Само собой, ей это ни к чему – за нее будет править Карл. И ум Гарри опять завел все тот же мучительный мысленный танец…
– Нужно выбрать несколько компаньонок, которые будут учиться вместе с Марией, – предложил король.
– Мастер Вивес тоже советует сделать это. По его словам, всех девочек будут обучать латыни, французскому, итальянскому, греческому, грамматике, музыке, танцам, домоводству и хорошим манерам; кроме того, каждый день они будут читать избранные отрывки из Библии. Сам Вивес охотно позанимается с Марией латынью. Мы обсудили, кто станет преподавать другие предметы, и остановили выбор на моем старом капеллане, отце Фетерстоне. Он добр и скорее применит ласку, чем наказание. Я по-прежнему буду каждый день читать с Марией и помогу ей с переводами. Кстати, Генрих, я попросила господина Вивеса написать трактат о женском образовании. Он сказал, что посвятит его мне.
Гарри не в первый уже раз подивился, отчего Кейт столь равнодушна к отсутствию у них сыновей и рассуждает так, словно женское правление в Англии не является вещью редкой и неудобоваримой. Этой темы они никогда не касались, она разделяла их, как лежащий в постели меч, и постоянно тревожила мысли Гарри. Ведь он знал своих подданных: они не потерпят женщину на троне, какой бы образованной и добродетельной она ни была. «Боже правый, ну почему я не могу иметь законного сына?!» Гарри подумал о маленьком Фицрое, который рос вдали от двора: крепкий, напористый мальчик, самое то для Англии. Если бы только нашелся способ объявить его законным наследником. Но правление бастарда люди примут столь же неохотно, как и правление женщины. С кем бы Гарри ни обсуждал это, все соглашались с его мнением.
– Генрих, с вами все в порядке? – окликнула короля Кейт.
Он уставился на нее, заметил, что бумаги Вивеса упали с его колен на пол, а он не обратил на это внимания.
– У меня болит голова, – солгал Гарри. – Я, пожалуй, пойду.
Он не мог представить себе, что сегодня вечером ляжет в постель с Кейт, – слишком тяжело и неспокойно было у него на душе. Зачатие наследника подождет до другого дня. Да и какой смысл? Все его усилия напрасны.
– Поцелуйте меня! – потребовал Гарри.
Мэри Кэри захихикала и повалилась на него сверху. В жаркий солнечный день они, оторвавшись от всех участников охоты, ускакали вперед и нашли тенистую рощицу, где могли развлекаться как хотели, и никто их не побеспокоит.
Гарри голодным взглядом обвел пышную кремово-белую грудь Мэри, распустил шнуровку на лифе; теперь верх платья болтался где-то у нее на талии. Нежно погладив желанное тело, он привлек Мэри к себе, перекатил ее на спину и протянул руку к своему скипетру, чтобы высвободить его из-под гульфика. Клянусь святым Георгием, что за женщина! Он не мог насытиться ею.
После соития Гарри лежал довольный, а Мэри, поправив на себе одежду, открыла корзину с едой и надкусила яблоко.
– Вы могли бы быть Евой. – Гарри намотал на палец прядь ее волос и притянул к себе, так что ее губы оказались напротив его губ. – Вы такая искусительница! И подумать только – противились, когда я начал ухаживать за вами.
– Теперь я не просто согласна, но горю желанием, – ответила ему Мэри.
Гарри сел и налил им обоим вина.
– Думаю, нам следует выпить за вашего отца и пребывающего в счастливом неведении мужа.
– За отца и Уилла! – Мария со смешком подняла бокал. – Им бы тоже выпить за нас. Вы очень много для них сделали. Все эти подарки Уиллу…
– И отец ваш теперь богатый человек, я дал ему в управление несколько поместий, он казначей придворного хозяйства и рыцарь ордена Подвязки.
– Моим родным есть за что благодарить вас.
– Нет, Мэри, это я должен благодарить вас. Вы сделали меня счастливым.
Это была правда. С ней, как и с Бесси, он мог хотя бы ненадолго забыть о политике и проблеме наследования.
Они привели себя в порядок, вернулись к тому месту, где привязали коней, и легким галопом поскакали через парк. Приближаясь к дворцу, Гарри заметил гуляющую рука об руку под деревьями пару.
– Там моя сестра, – сказала Мэри.
Услышав, что к ним кто-то приближается, мужчина и женщина оглянулись и поспешили спрятаться за живой изгородью.
– Кто это был с ней? – спросил Гарри.
– Я… я не знаю, – солгала Мэри.
– Ну, это точно не дворецкий, – сказал король. – Я ведь разрешил ей обвенчаться с наследником графа Ормонда, чтобы завершить спор о том, кто получит графство.
– Оно по праву принадлежит моему отцу, – отозвалась Мэри.
– Возможно, но спор необходимо разрешить к удовлетворению обеих сторон. Я не понимаю, почему брак не состоялся.
– Не знаю, – ответила Мэри. – Анна очень упрямая. Если она не хочет выходить за него, то и не сделает этого.
– Не сделает? – Гарри вспыхнул. – Своей дочери я никогда не позволил бы такого непослушания.
– О, Анна вертит нашим отцом как хочет. Я бы даже пытаться не осмелилась.
– Именно поэтому вы мне так нравитесь! – Гарри ухмыльнулся.
Он расстался с Мэри, пока чьи-нибудь любопытные глаза не заметили их из окон дворца. По пути к конюшне король гадал, кто же был спутником Анны Болейн? Этот человек казался знакомым, но Гарри не смог опознать его издалека. Однако пришло время встречи с Советом для обсуждения неудачной военной кампании, которую провел во Франции Саффолк, и Гарри забыл об этом.
– Ваша милость, могу я поговорить с вами?
Гарри поднял взгляд и увидел стоявшего у двери кабинета Уолси. Кардинал знал: ему не нужно ждать, пока о его приходе объявят. Он был одним из немногих, кто мог обращаться к государю напрямую.
Гарри опустил перо в чернильницу:
– Да, Томас. Что вам угодно?
– Возникла проблема с лордом Генри Перси, наследником графа Нортумберленда.
Теперь Гарри понял, кого видел с Анной Болейн.
– Правда?
– Я чувствую себя ответственным, сир, так как он один из молодых джентльменов, служащих при моем дворе. К сожалению, он взял на себя смелость заключить помолвку с младшей дочерью Болейна.
– Клянусь Богом, какая дерзость! Он уже помолвлен с дочерью графа Шрусбери. Я от всего сердца одобрил этот союз.
– Мне следует примерно наказать его, сир, и отправить к отцу, чтобы тот увез сына на север и немедленно организовал свадьбу. А эту глупую девчонку, мистресс Болейн, я отошлю домой.
– С моего благословения! – разозлившись на юного Перси, прорычал Гарри. – До чего же мы докатимся, если сыновья аристократов станут жениться сами, без королевского разрешения?! – Он в негодовании всплеснул руками и вернулся к документам на замок Амптхилл, свое последнее приобретение. – Спасибо, Томас.
– Есть еще одно дело, – сказал кардинал, мешкая у двери. – Из Рима приходят сообщения, что его святейшество при смерти. Это может быть моим шансом стать папой, с вашего одобрения.
– Оно у вас есть, вы знаете, – тепло отозвался Гарри, – хотя мне будет неприятно уступать вас Риму. И на этот раз император непременно окажет вам поддержку, ведь мы с ним союзники.
Однако император этого не сделал. Когда папа Адриан скончался, ни один кардинал не проголосовал за Уолси, а Карл приложил усилия к тому, чтобы продвинуть итальянца Джулио Медичи, которого в результате и избрали папой Климентом VII.