– Ваша милость, мы признали, что тут есть вопрос, требующий ответа, и дело отправлено на рассмотрение в Рим. Гонец только что уехал.
Гарри взял полотенце, дублет и пошел к дверям, давая знак Уолси следовать за собой. Как же он жалел в тот момент, что кардинал не победил на выборах и не стал папой. Чего бы он ни отдал теперь, лишь бы его друг был в Ватикане.
– Что будет дальше? – спросил король, когда они вышли на солнце. – Как мне поступить с королевой?
– Она ни в коем случае не должна узнать о происходящем. Предупрежден – значит вооружен. Между вами не должно быть очевидного разлада.
– Я не ссорился с ней, – сказал Гарри, шагая по гравийной дорожке личного сада. – Она была хорошей женой, верной и преданной.
– Именно так вашей милости и дальше нужно вести эту игру. Вы любите королеву, вам больно расставаться с ней, но вы должны поступить правильно и позаботиться о спасении своей души. В ожидании решения его святейшества вам следует вместе появляться на публике, обедать, проводить время в уединении и выказывать по отношению друг к другу все возможные любезности. Но вы ни при каких условиях не должны разделять ложе с ее милостью.
– В последнее время я редко это делаю, и то лишь для проформы, – признался Гарри, ощущая жар на щеках. – Между нами ничего нет. У нее какое-то женское заболевание, которое делает это… э-э-э… неприятным.
Уолси сочувственно кивнул не моргнув глазом. Он сам был женатым мужчиной во всех значимых смыслах этого слова, и Джоан Ларк, его любовница, существование которой было тайной, известной всем, наверняка тоже страдала разными женскими недугами.
– Тогда ее милость, скорее всего, ни о чем не догадается, – сказал кардинал. – Но главное, не стоит позволять ей делиться своими опасениями или подозрениями с Мендосой. Я постараюсь не допускать, чтобы она встречалась с ним наедине. Пусть даже намек на это дело не достигнет ушей императора. Я внушил его святейшеству необходимость держать все в секрете, пока решение не будет принято.
Гарри поманил Уолси войти в калитку, которая вела в укромный уголок сада, и там они уселись в осененной тенью деревьев беседке.
– За королевой нужно следить, – сказал он.
– Сир, несколько ее дам уже у меня на жалованье.
Значит, Уолси действительно шпионил за Кейт, даже не спросив разрешения. Гарри сурово глянул на него, но кардинал ничуть не смутился и добавил:
– Я позабочусь о том, чтобы ни одно письмо, которое ее милость отправляет или получает, не осталось неизученным.
В тот вечер чувство вины и необходимость создать видимость того, что все нормально, привели Гарри в покои Кейт ужинать. Она была мила и приветлива, как обычно, и он уверился, что супруга ни о чем не подозревает. Но когда-нибудь, может быть очень скоро, ему придется сказать ей о том, что он сделал. Было время, когда они много значили друг для друга и вместе горевали об утрате семерых детей. Памятуя о пережитом, он ни за что на свете не стал бы причинять ей боль. Если бы только он мог найти какой-нибудь способ и облегчить ситуацию для них обоих или, скорее, если бы она поставила его нужды на первое место, как поступала всегда, и сделала бы выход из этого тупика более легким для него.
И тут Гарри как дурак сболтнул лишнее:
– Я раздумываю, не сделать ли Ричмонда королем Ирландии.
Глаза Кейт вспыхнули.
– Это предвосхищает объявление его вашим наследником? – громко спросила она.
– Нет, вовсе нет, – солгал Гарри. – Я планировал женить его на инфанте Марии Португальской, а повышение статуса сделает мальчика более привлекательным женихом.
– Его отвергнут, – сердито возразила Кейт. – Мария – дочь моей племянницы Элеоноры и племянница императора, а Габсбурги и Трастамары не вступают в браки с бастардами.
– Это мы увидим, – хвастливо заявил Гарри, вытирая салфеткой мясной сок с усов. – Переговоры о браке будут идти своим чередом, одобряете вы это или нет.
Гарри пребывал в беспокойстве, но казавшаяся бесконечной череда торжеств должна была продолжаться. Ему хотелось добраться до конца, пусть бы время мчалось быстрее и принесло с собой решение папы по делу о разводе. Ожидание тяготило его. Ему уже тридцать шесть, в таком возрасте непозволительно откладывать зачатие сына. Ведь нужно еще прожить достаточно долго и подготовить его к управлению королевством.
Король пригласил французских послов на очередной пир и усадил на почетные места за столом на помосте рядом с собой и Кейт. Вино лилось рекой, и разговор искрился. Но у Гарри не было настроения для шуток. Неожиданно, отодвинув гобелен из Арраса, появился Уолси и торопливо подошел к нему. Вид у кардинала был такой, будто ему на голову обрушилось небо.
– Ваша милость, ужасные новости! Рим разграблен наемным войском императора.
– Что?! – воскликнул потрясенный Гарри, а Кейт разразилась слезами; послы в страхе переглядывались, все разговоры в зале смолкли. – Расскажите же нам, что случилось, милорд кардинал.
Уолси дрожал.
– В полученном мной отчете говорится, что в святом городе были совершены невероятные жестокости. Монахинь насиловали, людей хладнокровно убивали, церкви оскверняли. Вся папская стража была перебита на ступенях собора Святого Петра. Я уберегу дам от подробностей, но бойня произошла ужасающая. Похоже, половина города уничтожена.
– А что с его святейшеством?! – воскликнул Гарри.
– Он сбежал и сейчас находится пленником в замке Святого Ангела.
– А император? Неужели он не мог контролировать свое войско?
– Его там не было. Говорят, он тоже ужасается совершенному насилию, а тем временем его люди захватили в плен папу.
– Вероятно, ему выгодно держать папу в своей власти. Так он может отобрать у него земли, на которые нацелился, и получить другие преимущества, – заметил епископ Тарба. – Меня поражает, что его императорское величество захватил папу именно там, где хотел.
Тут Гарри довольно ясно увидел, какие последствия разграбление Рима будет иметь лично для него. Рядом тихо всхлипывала Кейт, Уолси излагал собравшимся вокруг него послам и лордам подробности происшествия, а Гарри сидел и смотрел в неопределенное будущее. Можно ли надеяться, что Климент пойдет ему навстречу в деле о разводе? Кейт – тетка императора, и Карл навряд ли позволит своему пленнику расторгнуть ее брак.
Король встал:
– Милорды и леди, в сложившихся обстоятельствах все торжества нужно прекратить. Возвращайтесь в свои покои. – Он взял Кейт за руку и вывел ее из зала; оба они, как, несомненно, и весь мир, были потрясены.
Оставляя королеву у дверей ее апартаментов, Гарри почувствовал желание утешить Кейт, да и сам он нуждался в утешении, а потому обнял супругу. Она снова залилась слезами из жалости к несчастным жителям Рима, едва ли сознавая, что Гарри стал такой же жертвой наемников, как и они.
Французские послы тихо уехали домой. По приказу Гарри банкетный дом и театр ненадолго открыли для простых людей, которые во множестве приходили туда. Затем здания лишили всех украшений, а эти горькие напоминания о былых золотых днях аккуратно убрали в хранилище.
Уолси полагал, что папа скоро будет на свободе и не все еще потеряно. Он собирался ехать во Францию, уверенный, что сможет убедить короля Франциска содействовать освобождению папы и поддержать просьбу Гарри об аннулировании брака. Особенно, сказал кардинал, если после этого Гарри, освободившись от уз, связывавших его с Испанией, выразит намерение жениться на какой-нибудь французской принцессе.
– В свое время, ваша милость, вы можете выиграть дело. Но вам, вероятно, придется выдержать битву. Было бы разумно заручиться содействием королевы. Если она поддержит иск об аннулировании, то будет больше шансов на успех, даже император не сможет возражать, раз она сама хочет устранить все сомнения.
Сердце Гарри упало.
– Вы полагаете, мне нужно сообщить ей обо всем?
– Да. Каким-то образом о вашем желании расторгнуть брак стало известно. Скоро это дело получит огласку. Пусть лучше королева узнает обо всем от вас.
По пути в покои Кейт Гарри сотрясала дрожь. Королева опустилась в реверансе. Он попросил ее сесть, даже в тот момент не имея понятия, что скажет.
– Надеюсь, вы чувствуете себя хорошо. – Гарри попытался улыбнуться.
– Я здорова, благодарю вас, и мне еще лучше оттого, что я вижу вас. – Это звучало упреком, так как он не заходил к супруге уже несколько дней.
Они немного поговорили о Марии, затем Гарри собрался с духом и начал:
– Кейт, мне нужно обсудить с вами одно дело. В последнее время моя совесть отягощена, сильно отягощена вопросом законности нашего брака, и… ну… мне очень жаль, но я без всякой охоты пришел к заключению, что нам нужно разойтись.
Кейт стала бледной как смерть.
– Кто вложил эти слова в ваши уста? – Она осеклась.
Гарри объяснил так мягко, как только мог, какие сомнения вызвал епископ Тарба и сколь сильно его самого беспокоит совесть.
– Вы уверены, что это не кардинал заставил вас сомневаться?! – воскликнула Кейт. – Он с удовольствием избавился бы от меня. Вы согласились на альянс с французами, так что теперь вам невыгодно иметь королеву-испанку.
– Нет, Кейт, это не так. Уолси знает о моих сомнениях, но сперва он был против любых действий в этом направлении, хотя, как и я, обеспокоен необходимостью все уладить. Именно он посоветовал мне обратиться за решением вопроса к папе.
– Тут вовсе ни к чему обращаться к папе! – крикнула Кейт. – У нас есть разрешение!
– Но Библия предупреждает, что Бог нашлет суровую кару на человека, который женится на вдове своего брата. Вы знаете, что говорится в Книге Левит, Кейт! «Бездетны будут они». Поверьте, я долго изучал этот вопрос и теперь уверен: мы нарушили Божественный Закон. Брак, который так мучает и страшит меня, никак не может быть законным!
– Генрих, он законен! Так сказал папа! Разве он мог ошибаться?
Гарри начал мерить шагами комнату.
– Доказательства Божьего неудовольствия очевидны всем. Все наши сыновья умерли вскоре после рождения. Вот наше наказание. – Он повернулся к Кейт и просительно развел в стороны руки. – Уже давно я чувствую, что живу, вызывая ужасное недовольство Всевышнего. Теперь я понимаю почему и страшусь Его гнева, если стану упорствовать и сохранять этот брак. Ради спокойствия своей души и из необходимости обеспечить престол наследником я должен разрешить эти сомнения. – Гарри почувствовал, что близок к слезам.