Лето близилось к концу, и потливая лихорадка начала отступать. Гарри решил переехать в Амптхилл, а потом посчитал безопасным останавливаться и в других местах. То, что началось как бегство от болезни, превратилось в поездку по стране, однако попутно король ради здоровья души старательно посещал святилища и монастыри.
К осени он вернулся в Гринвич, и там его встретила Анна. Когда Гарри увидел ее после долгих месяцев разлуки, у него перехватило дыхание, любовный пыл разгорелся в нем сильнее прежнего. Все душевные сомнения развеялись. Если Господу будет угодно, кардинал Кампеджо рано или поздно доберется до Англии, и скоро зазвенит свадебный благовест.
Европу охватила эпидемия, однако Кампеджо, казалось, не спешил уносить оттуда ноги.
– Он уже должен быть здесь! – возмущался Гарри, едва не подскакивая от нетерпения.
– Говорят, он болен подагрой, а потому вынужден двигаться короткими переездами, – с досадой проговорил Уолси.
– Клянусь святым Георгием, Климент, видно, потому и послал его – рассчитывал, что я откажусь от иска! – кипел негодованием король.
Кардинал с мрачным видом пожал плечами:
– Будем надеяться, что нет.
– Все эти отсрочки дали королеве время собрать поддержку, – проворчал Гарри. – Епископ Фишер – главный из ее защитников, и еще этот ее капеллан Томас Эйбелл. Даже Уорхэм считает мой брак законным.
– Да, но он встанет на вашу сторону, – устало произнес Уолси.
Было ясно, что его сердце не лежит к этому делу.
Гарри посмотрел на кардинала тяжелым взглядом, приметил испещренные сизыми сосудами щеки, серый цвет лица, отвисший подбородок и понял: его друг стареет. Анна все жаловалась, что Уолси не прилагает столько усилий, сколько мог бы, для аннулирования брака Гарри и Кейт. Зачем кардиналу напрягаться ради того, чтобы сделать своего врага королевой? Ведь он знал, что та ждет не дождется удобного момента, чтобы уничтожить его. Однако невозможно было отрицать, что кардинал трудился день и ночь, лишь бы король получил желаемое. Тем не менее печально, но факт: Гарри больше не испытывал былой привязанности к Уолси. Временами он возмущался тем, что тот недостаточно быстро справляется с делами. Понимая неразумность и безосновательность такого отношения, король все равно не желал признавать, что попал под власть женщины, но он обожал Анну, хотел порадовать ее и жаждал получить ее одобрение. Продолжая, как прежде, оказывать милости Уолси, он не добился бы этого. Любовь Анны к нему была слишком эфемерной, он не отваживался проверять ее на прочность, а потому поставил прихоти своей возлюбленной превыше всего. Если это означало, что кардинала больше не будут принимать при дворе так же милостиво, как когда-то, так тому и быть.
– Уолси слишком высоко себя ставит, он забыл, кто здесь король, – сказала Анна на следующий день во время охоты. – Пусть он борется за главенство со всеми остальными.
– Дорогая, он делает для нас все, что может, – в сотый раз повторил Гарри. – И желает нам добра.
– Как можно быть таким слепым?! – воскликнула Анна и пустила лошадь легким галопом; темные волосы развевались по ветру у нее за спиной.
Гарри пришпорил коня и рванул за ней, досадуя, что она не желает понять его точку зрения. Но тут Анна обернулась и одарила его ослепительной улыбкой, сердце короля растаяло. Ради нее он был готов на все, даже принести в жертву своего старого друга.
Болейны и их сторонники вознеслись высоко, а Уолси, похоже, понимал, что балансирует на краю пропасти. Он старался как мог задобрить Анну подарками и развлечениями, удвоил усилия по достижению развода. Отношения между ними с виду были сердечными, но кого это могло обмануть?
Стало ясно, что Анна больше не может находиться на службе у Кейт, и Гарри поселил ее в просторном Дарем-Хаусе на Стрэнде, как полагалось будущей королеве. Однако, приехав туда к своей возлюбленной, король застал ее в раздражении.
– Этот дом не ремонтировали много лет, – недовольно сказала она, взмахом руки окидывая окружавшую ее обстановку. – Позолоту нужно обновить, краски потускнели, на потолке трещины.
Гарри огляделся, удивляясь, что плохого она нашла в этих комнатах с высокими потолками и деревянными панелями на стенах.
– Хорошо, дорогая, я переселю вас в другое место. Дайте мне несколько дней.
Анна нежно поцеловала короля и проворковала, сжимая его руки:
– Вы так добры ко мне, Гарри.
Как он мог устоять перед ней?
Теперь король по четыре часа в день корпел над толстыми книгами по теологии, изучая прецеденты и подыскивая аргументы, чтобы предъявить их кардиналу Кампеджо. Поездка легата тянулась целую вечность, но в октябре наконец пришла радостная новость: он в Англии.
Гарри приготовился устроить пышный прием в Лондоне, но Кампеджо сразу по прибытии слег в постель. Прошло несколько дней, прежде чем он оправился и смог встретиться с Гарри и Уолси в кабинете короля. Гарри приветствовал папского посланника с таким воодушевлением, словно тот был самим Спасителем.
– Давайте не будем терять времени, милорды кардиналы, – сказал он. – Я желаю разделаться со своими сомнениями и получить решение по поводу моего иска об аннулировании брака. – Он нетерпеливо взглянул на Кампеджо, ожидая ответа.
Кардинал не спешил давать его.
– Ваша милость, это трудное дело. Его святейшество много размышлял о нем и молился. Он просил меня заверить вас, что ваши сомнения безосновательны, и содействовать примирению между вами и королевой.
Перед Гарри будто пропасть разверзлась. Он так рассчитывал на Кампеджо, ждал, что тот приедет с указанием от папы Климента аннулировать его брак, а не способствовать примирению!
– Я не ослышался? – спросил король. – Меня уже очень давно терзают угрызения совести. Доктора университетов и ученые утверждают, что тут есть вопрос, требующий разрешения. Проблема затрагивается в самой Библии, любезный! – Гарри разгорячился. – И вы проделали столь долгий путь, чтобы бойко назвать мои сомнения безосновательными? Или дело в том, что его святейшество боится спровоцировать императора?
Кампеджо поднял руки, будто защищаясь, и с обиженным видом произнес:
– Ваше величество, поверьте, его святейшество не позволяет мирским соображениям влиять на свою позицию. Честно говоря, правило из Книги Левит действует, только если в первом браке родился ребенок. У королевы и принца Артура детей не было, а значит, нет и препятствий к вашему союзу.
– Ничего подобного! – страстно возразил Гарри. – Левит предупреждает: если человек женится на вдове своего брата, он тем самым открывает наготу брата и такой союз будет бездетным. Тут невозможны двойные толкования.
Кампеджо поерзал на скамье и снова воздел руки:
– Прежде чем мы вовлечемся в дальнейшие дебаты… его святейшество предложил другой выход из вашего затруднительного положения. Он просил меня убедить королеву, чтобы она ушла в монастырь, тогда, ваша милость, вы будете вольны снова жениться.
Гарри выпрямился:
– Это решило бы проблему. Ее милость могла бы уйти с почетом, никто не ставил бы под сомнение законность рождения нашей дочери, и я был бы свободен. Но она отказалась поддержать эту идею.
– Да, – подтвердил легат. – Я уже виделся с королевой, и она очень ясно дала мне понять, что не имеет призвания к религиозной жизни. Она считает себя вашей истинной супругой, и ничто не заставит ее отречься от этого.
– Но последнее и вызывает большие сомнения, – вмешался в разговор Уолси. – Надеюсь, вы объяснили ей, что такое решение было бы наилучшим для всех?
– Сходите к ней еще раз, – перебил его Гарри. – Скажите, что я сделаю ее аббатисой. Она будет жить в большом почете, как королева, будет видеться с принцессой, когда пожелает, и сможет свободно ездить, куда и когда захочет. Что она теряет? Я больше не ложусь с ней в постель и не играю роль супруга. Но я не прочь относиться к ней с почтением как к родственнице. И Мария займет свое место в очереди на престолонаследие после сыновей, которые родятся у меня от будущей жены.
– Его милость проявляет большую щедрость, – заметил Уолси.
– Я это вижу, – отозвался Кампеджо.
– Признайте брак недействительным, – насел на легата Уолси. – И проблема решена.
Кампеджо выглядел растерянным.
– Увы, я объяснил: это дело непростое, оно будет иметь серьезные последствия для Церкви.
– Кажется, в нем заключены противоречия, которые мешают его святейшеству объективно взглянуть на ситуацию, – с вызовом произнес Уолси. – Очевидно, он не готов допустить, что его предшественник был небезупречен!
– Ваша светлость, попытайтесь понять мою точку зрения, но у меня создается впечатление, что я говорю с камнем, – жалобно произнес Кампеджо. – Не забывайте, я стараюсь помочь. – Он повернулся к Гарри, который слушал их со все возрастающим унынием. – Сир, есть третий путь. Для урегулирования проблемы престолонаследия его святейшество готов дать разрешение на брак принцессы Марии с герцогом Ричмондом.
Гарри в ужасе уставился на легата:
– Но они единокровные брат и сестра. Это будет инцест! Как может папа предлагать такое? И вы еще опасаетесь подорвать репутацию Церкви!
– Да, я опасаюсь! – возразил Кампеджо. – И его святейшество тоже. Разрешение, данное папой Юлием, было законным. Сомнение в этом подорвет устои Святого престола. Все просто.
Гарри едва не взорвался от бешенства:
– Устои Святого престола не станут прочнее оттого, что один папа дает разрешение на сомнительных основаниях, а другой поощряет инцест!
Легат разозлился не меньше:
– Тем не менее брак законен, и я приехал, чтобы успокоить вашу милость. Однако вы упорствуете в своем убеждении, будто он противоречит праву. Даже если бы ангел спустился с небес, боюсь, и он не смог бы переубедить вас. И мне, и его святейшеству ясно, что побуждает вашу милость искать аннулирования брака. Мы знаем о существовании некой юной леди, на которой вы хотите жениться. Говорят, вы ничего не видите и ни о чем другом не помышляете, кроме нее, и часа не можете прожить без этой особы, постоянно целуете ее и обращаетесь с ней как с собственной женой. Меня заверили, что вы еще не сошлись с этой женщиной окончательно, но папа Климент опасается, что страсть замутила вашу способность к здравому суждению.