– Ваша милость, вы не имеете представления о том, в какой сложной ситуации находится его святейшество…
– Он выразитель воли Христа! А вы, кузен, едва ли достаточно образованны, чтобы комментировать действия папы!
– Я был в Риме, в отличие от вас!
Гарри побагровел. Кто такой Поул, чтобы столь дерзко разговаривать с ним? Король инстинктивно поднял кулак, чтобы вмазать по этой надменной физиономии, но сдержался.
– Подите прочь с глаз моих! – прошипел он.
Поул торопливо вышел.
Успокоившись, Гарри снова позвал его к себе.
– Я не имел намерения говорить с вами так резко, – сказал он. – Вы не представляете, как напряженно я тружусь, в какой тревоге живу, каждый день переживая о том, кто будет наследовать мне после смерти.
Поул сбавил тон:
– Принцесса Мария станет прекрасной королевой.
Гарри вспомнил: Кейт и леди Солсбери когда-то питали надежды, что их дети поженятся. Народ наверняка одобрил бы еще один союз Алой и Белой роз. Но Гарри не хотел, чтобы Плантагенеты снова входили в силу. Ему нужен сын, плоть от плоти, который взойдет на трон после него, и он перевернет небо и землю, лишь бы обрести его. К тому же Поул принял духовный сан.
Они расстались друзьями. Реджинальд удалился в Лондонский картезианский монастырь, чтобы предаваться там размышлениям и ученым занятиям. Сад там, наверное, уже весь в цвету. Гарри почти позавидовал кузену.
В ясный майский день Гарри отправился на прогулку верхом с Саффолком. Они выехали на поляну, спешились и присели на траву, чтобы освежиться элем и немного отдохнуть.
– Скорей бы получить ответы от университетов, – сказал Гарри. – Прошло уже четыре месяца. Почему ученым нужно столько времени, чтобы прийти к какому-то мнению?
– Они разыскивают прецеденты, которые помогут вашему делу. – Саффолк растянулся на земле, закинув руки за голову; он явно хотел что-то сказать, но не решался.
– В чем дело, Брэндон? Выкладывайте! – У Гарри в те дни ни на кого не хватало терпения.
– Боже, не знаю, как и сказать вам, – произнес Саффолк, садясь.
– Что сказать? – Гарри испугался: неужели его друг сейчас признается в каком-нибудь отвратительном проступке?
– Я хочу просить вас, чтобы вы не женились на леди Анне. – Герцог покраснел от смущения.
Гарри, потрясенный, вскочил на ноги:
– Почему, черт возьми?!
– Боюсь, королевы из нее не получится. Вам следует знать, что она имела преступные отношения с одним придворным, которого очень любит. Он сейчас уехал по делам за границу.
– Уайетт! – Гарри вспомнил, как ревновал к нему Анну. – Это возмутительная чушь! – едко бросил он. – Она никогда бы не пала так низко.
Анна не снизошла до него, так неужели она могла опуститься до Уайетта или кого бы то ни было еще! Одна мысль об этом была невыносима.
Саффолк выглядел таким несчастным, что Гарри стало жаль его.
– Я боролся с собой много дней, прежде чем решился поделиться с вами, – признался он.
– Но кто сказал это вам? – Гарри все еще не мог поверить.
– Сам Уайетт перед отъездом во Францию. – (Гарри словно окаменел.) – Он хотел сказать вам лично, но не осмелился и попросил меня. И заверил, что может привести доказательства своих слов.
– Он наглый проходимец, которому нельзя верить! – вспыхнул Гарри. – И вам вообще не следовало слушать его!
Не дожидаясь ответа Саффолка, Гарри вскочил на коня и галопом умчался прочь. «Я в это не верю и никогда не поверю», – твердил себе король, подскакивая в седле.
Вернувшись в Гринвич, Гарри сразу влетел в покои Анны.
– Оставьте нас! – велел он музыкантам, которые развлекали хозяйку, и те мигом убрались прочь, унося с собой украшенные лентами лютни и недопитые кубки.
Анна встала. На ней было великолепное платье из темно-красного бархата, роскошный гейбл и тяжелое золотое шейное украшение, на котором гордо красовались ее инициалы.
– Это правда? – Гарри схватил ее за запястье. – Вы спали с Уайеттом?
– Вы делаете мне больно! – прошипела она. – И я не унижусь до того, чтобы отвечать вам на этот вопрос. Как вы могли поверить в такое обо мне?
Сердце Гарри переполнилось облегчением.
– Дорогая, я сожалею. Простите меня.
– Кто распространяет эту гнусную клевету? – Она была по праву возмущена, с болью сознавая, что ее репутация при дворе и во всем королевстве изрядно подпорчена.
Гарри видел, как перекашивалось лицо Анны, когда она ехала по улицам и люди обзывали ее великой шлюхой. Он делал все возможное, чтобы приструнить клеветников, но стол Кромвеля был завален отчетами о поклепах на Анну. А теперь еще это! Он только добавил горечи к ее обидам.
– Кто это был?
– Милорд Саффолк. Он сказал, что получил такие сведения от самого Уайетта.
– Боже мой! – возмутилась Анна; не часто королю приходилось видеть ее в такой ярости. – Гарри, вы должны вызвать Уайетта. Пусть он объяснится сам! И я хочу присутствовать при этом!
Быстро уходя от Анны, чтобы выполнить ее просьбу и смирить ее гнев, Гарри говорил себе, что женщина, которой есть что скрывать, не стала бы подвергать своего любовника такому тщательному допросу. Хотя на самом деле она не отрицала, что у нее имелись какие-то отношения с Уайеттом, а просто, как он опасался, умело увильнула от ответа на главный вопрос.
Гарри всегда считал ее целомудренной, верил, что если она не подпускала к себе его, то и с другими поклонниками поступала так же. Она превратила в большую проблему сохранение своей девственности для брака. Неужели это была всего лишь приманка, чтобы поймать его на крючок? Анна знала, как он ценил добродетель в женщинах. Но она много лет провела во Франции, при самом развращенном в мире дворе. Говорили, что ни одна женщина или девушка не покидает его нетронутой. Разумеется, именно там она научилась кокетству. Не дай бог, если ей стали известны и другие приемчики! А Генри Перси? Она отдалась ему? Они же заключили помолвку, а для многих пар этой формальности вполне достаточно, чтобы вместе запрыгнуть в постель.
Бог знает, у нее была масса возможностей. Но Гарри мог бы поклясться жизнью, что Анна никогда не поддавалась искушению – до сих пор. Его жгло изнутри желание поговорить с Уайеттом.
Поэт стоял перед ним – молодой, красивый и явно испуганный. Они находились в кабинете одни.
– Правда ли то, что сказал милорд Саффолк о леди Анне? – прорычал Гарри.
Уайетт не осмеливался встречаться с ним взглядом.
– Нет, ваша милость. Он неправильно меня понял. Это была фантазия. Как вы знаете, я любил ее когда-то.
Фантазия! Можно ли в это верить? Король прищурил глаза:
– Сдается мне, он принял эту вашу фантазию за нечто более серьезное!
– Мы были пьяны, сир. Я наговорил каких-то глупостей, а он поверил. Но я готов поклясться, что это неправда.
– Не смейте больше произносить такого или будете строго наказаны! – рявкнул Гарри и отпустил его.
Анна не шутя обозлилась на Саффолка.
– Он оскорбил меня! – горячилась она. – Вы же не оставите это так? – Ее темные глаза сверкали. – И в любом случае не ему первым бросать камень. Он соблазнил невесту своего сына, девочку одиннадцати лет!
У Гарри перехватило дыхание. Только не он, не его старый друг Чарльз!
– Я в это не верю.
– Это правда. Прогоните его, Гарри, ради меня! – Она опустилась в кресло, начала всхлипывать, и Гарри пропал.
Саффолк страшно возмутился.
– Это ложь! – взревел он.
– Я запрещаю вам находиться при дворе не за это, – пробормотал Гарри, ненавидя себя за то, что вынужден гнать прочь герцога. – А за клевету на леди Анну.
– Я объяснил. Это было недоразумение.
– И это вызвало бурю возмущения. – Король был неумолим.
– Ради всего святого, Гарри! Она слишком эмоциональна.
– Убирайтесь!
Сколько можно! Втайне Гарри и сам считал, что требование Анны чрезмерно, однако не смел сказать ей об этом.
– С удовольствием! – бросил Саффолк и затопал прочь.
Гарри покачал головой, ему хотелось вернуть герцога. Одному Богу известно, что скажет его сестрица, когда Саффолк явится домой в Уэсторп и расскажет ей о случившемся. В последнее время Мария не появлялась при дворе из-за ненависти к Анне. Гарри подозревал, что Саффолк тоже симпатизирует Кейт. Герцог находился в сложном положении, вынужденный разрываться между верностью королю и королеве.
– Пусть посидит в Уэсторпе пару недель, – сказал король Анне вечером за ужином.
– Вы же не вызовете его обратно так быстро? – с вызовом спросила она.
– Дорогая, будьте благоразумны. Он мой старинный друг и всегда действует в моих интересах, он полезен мне. И вообще Саффолк – один из главных герцогов в моем королевстве. Неужели двух недель наказания не достаточно?
– Думаю, достаточно. – Анна сдвинула брови, однако вид у нее был недовольный, и потребовалось немало усилий, включая подаренное украшение, прежде чем она смягчилась.
Напряжение от бесконечных отсрочек с решением Великого дела сказывалось и на Анне. Она всеми силами стремилась приблизить развязку – заставляла придворных покидать королеву и открыто угрожала им увольнением в случае отказа сделать это. Двоим своим друзьям, Уильяму Бреретону, джентльмену личных покоев Гарри, и Томасу Ризли, одному из секретарей короля, она поручила собрать подписи лордов и придворных под петицией к папе с просьбой без дальнейших проволочек даровать королю аннулирование брака.
Глава 22
В один холодный день в начале ноября Гарри занял место во главе стола на заседании Совета и заметил, что лорды как-то необычно молчаливы, некоторые обменивались многозначительными взглядами. Затем Норфолк положил перед ним на стол бумагу и торжественно провозгласил:
– Ваша милость, есть свидетельства того, что кардинал совершил измену!
Гарри увидел знакомый почерк, прочел письмо, слова скакали у него перед глазами. Уолси обращался к французскому послу с просьбой, чтобы тот уговорил короля Франциска вступиться за него.