Проносится мимо меня и ныряет под одеяло. Накрывается с головой и начинает плакать.
Оху*но.
Стою как дебил, глядя на этот куль под одеялом. Оттуда медленно вылезает тонкая рука и со злостью вдаряет по кнопке ВКЛ на ночнике.
Комната погружается во мрак.
- Ухходди… - прилетает мне из темноты.
У меня сейчас такое лицо, будто я распятый Иисус Христос.
Я типа вообще ничего не понимаю!
Подхожу к кровати и вытряхиваю её из-под одеяла. Она зло дёргает его назад, но мы оба знаем, кто из нас сильнее. Ложусь рядом, игнорируя дебильный скрип. Накрываю нас обоих. Зло притягиваю эту истеричку к себе. Обнимаю её руками сзади и целую любимые шелковистые волосы.
У неё ледяные ноги.
Сворачиваюсь вокруг Насти, как долбаный змей и кладу подбородок ей на плечо.
Она всё плачет.
Уже третий раз за этот день. Что я, блин, делаю не так?!
Будто в ответ на мои мысли, она начинает говорить:
- Тты…ззабралл мою ммашину, пприходдишь ккогда заххочешь и ухходишь ттоже, ззвонишь ккогда ззахочешь…тты нникогда мменя не спррашиваешь. Ннникогда! Ддавишь и ддавишь! Ттеперь я ххочу, ччтобы ты ушшел…
Это вряд ли, Малышка…
Мне пришлось бы просто отдирать себя от тебя.
Мы всё решим.
- Хочешь, чтобы я тебя по каждой х*рне спрашивал?
- ДА!
Мне это слегка претит. Точнее, это вообще мне не нравится.
Я могу попробовать.
- Ладно, только, болин, не плачь! - вздыхаю я, целуя её плечо.
- Ага, прррям ппо ттвоей ккоманде...
На губы давит желание улыбнуться.
Закрываю глаза и мне ну очень хорошо. Мне вдруг понятно, что с Настей я могу засыпать где угодно. Место вообще не имеет значения.
Кажется, мамины молитвы услышаны.
Я определённо готов осесть.
Глава 33. АРТЁМ.
Протираю глаза и закрываю ноутбук.
Комната погружается в темноту.
На часах почти полночь.
Кладу руки за голову и устремляю взгляд в потолок. Вытягиваю на кровати ноги. Ребро немного ломит, это от того, что Кирилл зарядил мне туда на вчерашней тренировке.
На мне только расстёгнутые брюки, потому что было лень идти в душ.
В комнате работает очень ненавязчивая подсветка, делая обстановку располагающей ко сну.
Только сна у меня ни в одном глазу.
Мне нравится комната, как и весь этот дом. Летом я сделаю бассейн во дворе. А может, построю новый дом. Пока ещё не решил.
Высокий деревянный потолок, кровать тоже из бруса. Такая скрипеть не будет.
В этой комнате и в этой кровати отчаянно кого-то не хватает. Кого-то зеленоглазого, нежного и тёплого. Рядом со мной. В моих руках.
Представляю, как Настя сидит напротив, подогнув под себя ноги, и рассказывает мне какую-нибудь байку из жизни своего балагана. Волосы рассыпались по плечам. И на ней дурацкая пижама из тех, что она так любит. С принтом в виде мопсов или клубничек.
Кажется, у меня резко сменились представления о сексуальности.
Даже не представляю что будет, если она в один прекрасный день облачится в корсет и чулки.
Это будет сцена почище любой порнухи. Я её отымею прямо там, где увижу.
Блин...
Корсет на неё сядет бомбический...
Беру телефон с тумбочки и набираю сообщение:
Я: «Спишь?».
Тихий стук в дверь заставляет меня отложить телефон.
- Можно? – спрашивает мама, показавшись в проёме.
На пол ложится жёлтая полоска света. Сработал датчик в коридоре.
Впиваюсь глазами в худощавый силуэт.
Она сняла платок, и от вида безволосой головы мне становится тяжеловато дышать.
- Ты уже вошла, - бросаю я, отворачиваясь к окну.
- Злишься? – интересуется Мама, проходя в комнату.
- Да, - отвечаю, складывая руки на груди.
Я пи*ц как злюсь. Я даже отказался от ужина сегодня. Это по-детски, но я знал, что она типа старалась.
Хотел её обидеть.
Тихие шаги по ковру, и на голову мне опускается ладонь. Ерошит мои волосы, от чего я сцепляю зубы и с силой зажмуриваю глаза.
- Тебе бы постричься, - замечает она, гладя мой подбородок. – У тебя же завтра пресс-конференция.
- Если это всё… - холодно говорю я.
- Сынок – это жизнь, - шепчет она, и я слышу слёзы за этим бравым заявлением.
Отчаянно пытаюсь сдержать собственные.
Тот, кто сказал, что мужчины не плачут, спиз*ел. Во всяком случае, я мужик и я хочу позорно пустить слезу.
Эта…упрямая ДУРА отказалась от химиотерапии. У нас закончилась ремиссия, результаты анализов пришли вчера.
Ей, видите ли, надоело. Семь лет мы боремся с раком, и я прошел через всё это вместе с ней. День за днём. Год за годом. И я готов бороться дальше. Готов, как никогда. Я готов везти её в Израиль, хоть к чёрту на кулички!
Я, мать вашу, не хочу, чтобы она умирала!
Только не сейчас…
Сажусь на кровати и тру лицо руками.
- Чего ты хочешь? – спрашиваю хрипло, спустив ноги с кровати.
Я действительно не расположен к этим беседам, в стиле все умирают и прочая хе*ня. У меня столько денег, что мы можем ещё десять лет её по Германиям таскать. Отступать сейчас – это ТУПОСТЬ!
- Хочу, чтобы ты меня понял… - прерывает она мои мысли.
- Этого не будет, - отвечаю, махнув головой.
После непродолжительной паузы слышу нежное:
- Я очень устала, Артюш. Очень.
- А я не устал, по-твоему?!
Ударяю кулаком по матрасу.
- Не кричи, - просит мама, махнув на меня рукой.
Медленно плывёт к окну. Как привидение в этом своём сером халате.
- Ты сделал для меня достаточно, - заявляет она, опуская на окно жалюзи, потому что я вечно забываю.
- Не достаточно! – злюсь, вставая.
- Дальше я сама, - отрезает Любовь Васильевна Иноземцева.
Кстати говоря, это ведь её фамилия. Я сменил фамилию отца, когда получал свой первый паспорт. В тот год они развелись, и я, таким образом, сделал свой выбор. Он никогда меня не осуждал.
- Ты, наконец-то, нашёл своё место, - говорит мама, повернув ко мне свою лысую голову.
- О Господи, - поднимаю глаза к небу. - Что это ещё за хрень?
- Ты нашёл своё место, - уверенно повторяет она. - Здесь. Скоро у тебя появится семья. Наконец-то.
Такое ощущение, что она мысленно потирает руки.
- Ты – моя семья, - сообщаю, если она не знает.
- Уже нет, сынок, - улыбается Люба. – И я тебе советую не тянуть. Я хочу увидеть своего внука или внучку. Хотя бы на узи.
В душе сталкиваются радость и печаль. Что за тупой дисбаланс?
- Давай продолжим лечение, и ты их ещё вырастить успеешь, - шепчу, думая о том, что булочка уже может быть в духовке.
Если Настя беременна…
- Ты такой упёртый, - смеётся она, утирая слезу. – Я так тобой горжусь…
- Мам, прекрати…
Она кивает, и идёт к двери. Исчезает так же тихо, как появилась, оставляя после себя запах лекарств и пустоту в душе.
Шумно дышу в темноте. Внутри всё бунтует. Что я должен делать? Я должен что-то делать.
Всегда только вперёд. Она сама меня так учила.
Пинаю кровать и снимаю брюки вместе с трусами. Иду в душ и делаю похолоднее. Это, кстати, тоже её веяния.
Возвращаюсь в пустую комнату и ложусь под одеяло.
Телефон светится, и я читаю сообщение.
НЕКТАРИНКА: «Сплю…».
Спрашиваю, улыбаясь:
Я: «А пишет кто?».
НЕКТАРИНКА: "Румпельштильцхен :Р".
Без эмоджи никуда.
Я: "Верни телефон моей малышке, злобный карлик".
НЕКТАРИНКА: «:DDDDD.».
НЕКТАРИНКА: "Я скучаю по тебе, Иноземцев.".
Ммм…
Вот ведь дерьмо.
Выдыхаю и пишу:
Я: «Я тоже скучаю, Малыш.».
Сам себе противен. Сюсюканья в смсках, что может быть бредовее? Мне, блин, тридцать шесть лет.
НЕКТАРИНКА: «До послезавтра?».
Я: «До послезавтра.».
НЕКТАРИНКА: «Спокойной ночи.».
К смске прилагается фотка.
Чёёёёрт.
Сонная Настя лежит на подушке, подперев голову рукой. На ней футболка и синие звёздочки ночника.
Глажу диспелей пальцем, любуясь своей Петардой.
Невозможно передать, как я хотел бы видеть её сейчас здесь.
Последние два дня у меня аврал. Год заканчивается, и я целыми сутками подвожу итоги со всеми подряд. У меня просто не было времени поехать к ней.
Послезавтра Новый год. Мы встретим его вместе. Мы тут установили ёлку и всякую другую рождественскую дребедень. Просто идиллический Новый год. Прям по Диккенсу.
Не думаю, что позволю ей уйти из моего дома. Наверное, меня ждёт очередной скандал, но мне срать. Она со мной останется, потому что я, кажется, её люблю.
Глава 34. НАСТЯ
Тягучая жажда разливается между ног…
Нежная уверенная рука слегка сжимает шею, а вторая разводит мои ноги…
- Кончу в тебя… - шепчет Артём.
Толчок и короткий скрип кровати. С губ слетает стон. Ещё один скрип и мои пальцы впиваются в его лопатки…
- Ааххх…
Горячие губы покрывают моё лицо поцелуями…которые становятся всё более липкими и влажными…
- Фуу… - бормочу я, проводя рукой по лицу, и задеваю холодный собачий нос. – Рошка…прекрати!
Отталкиваю её морду и открываю один глаз.
Собака сидит на полу, свесив язык и восторженно дышит.
- Уходи… - велю, махнув рукой. – Уходи!
Она продолжает сидеть, свесив язык. Дурная и непослушная.
Оооо, лучше бы завели кота!
Настенные часы показывают шесть утра!
Стону, переворачиваясь на живот, и утыкаюсь лицом в подушку. Снова стону, потому что она пахнет Артёмом. Обнимаю её руками, прижимая к груди. Вбуравливаюсь в неё и вдыхаю снова.
- Достал ты уже… - шепчу подушке.
Он, итак, всю меня себе присвоил, так теперь ещё это. Эротические сны под утро. Решаю спать ещё как минимум до восьми. Блаженно улыбаюсь, целуя тирано-подушку, и натягиваю на нос одеяло, которое тоже пахнет им.
Ммм…
Мой любимый ВИКИНГ…
Так хочу тебя увидеть…
Максим приедет за нами в пять вечера. Я рада, что Иноземцев выбрал именно этого водителя. Несмотря на то, что Максим в курсе, сколько презервативов нам с его шефом требуется для лёгкого времяпрепровождения, я Максиму доверяю.