«Будем».
«Это ты передал Фуражкину поручение губернатора уничтожить всемирную достопримечательность — Софью Казимировну Дырку?»
«С какого переляку?»
«Еще раз повторяю — общаться будем?»
Абу Грейб
Я обнаружил, что намеренные злоупотребления в обращении с иракскими военнопленными, заключенными в багдадской тюрьме Абу Грейб, включали в себя следующие действия:
· насильственное помещение заключенных в различные позы, имитирующие половой акт, для фотографирования;
· принуждение заключенных мужского пола к ношению женского нижнего белья;
· принуждение групп заключенных мужского пола к мастурбации, в то время как их фотографируют;
· заключенного насиловали химическим фонарем и ручкой швабры.
К таким выводам я пришел, в частности, на основании следующих свидетельских показаний:
· Сабрина Харман из 372 роты под присягой сообщила, что ее «задачей было не давать заключенным спать», когда их помещали на ящик и прикрепляли к пенисам провода;
· Джавал Дейвис из 372 роты под присягой рассказал, что представитель военной разведки инструктировал охранников: «Сделайте этого парня поподатливее. Пусть это будет худшая ночь в его жизни. Возьмите его в оборот»;
· Адел Нахла, гражданский переводчик, рассказал: «Они заставляли их проделывать странные упражнения — прыгать, кататься на животе, обзывали их «геями», говорили, что они любят заниматься любовью с парнями; потом их сковали наручниками по рукам и ногам и сложили друг на друга так, что пенис того, кто лежал внизу, упирался в зад того, кто находился наверху»;
· Нил Уоллин из 109 медицинского батальона свидетельствовал: «Во время своего обхода я заметил, что как только новые заключенные попадали в тюрьму, некоторых из них заставляли носить женскую одежду для того, чтобы их сломить».
Баобабы
У перехода на Невском проспекте, где приторговывали бедные петербурженки, предлагая прохожим лопоухого щенка шотландской овчарки или невзрачный полевой букетик, благоухающий синим ароматом утренних электропоездов, приобрел некогда Фуражкин оранжевый томик Антуана де Сент-Экзюпери.
И вот вечерами в садах Адониса, где золотилась диадемой китайская роза, стал бродить Маленький принц, прилетевший с астероида В-612, стал поливать возлюбленный цветок, обозначенный шипами, и выпалывать вредные травы, выраставшие в других горшочках. А потом исчезал в звездном небе, ужаленный желтой змейкой времени. И грустил Фуражкин: «Вернется ли Маленький принц?»
Однако с недавних пор разлюбил Фуражкин оранжевый томик Антуана де Сент-Экзюпери, разлюбил прилет Маленького принца, который проповедовал ему философию неба, разлюбил свои идиллические вечерние ожидания у распахнутого окна.
«Не такая уж она и безобидная, эта философия неба, — затворяет Фуражкин наглухо двустворчатое окно с видом на ветер. — Не такой уж он и безобидный, не такой уж и невинный, этот Маленький принц. Вот он встает поутру, умывается и начинает приводить в порядок свой астероид В-612 — поливать молодые ростки роз, которых назвал полезными растениями, и выпалывать молодые ростки баобабов, которых назвал растениями вредными. Он вообще поделил мир на вредное и полезное. Но ведь творение Божье не делится на полезное и вредное. Тем более, когда вредное только мерещится — как потенциальная угроза захватить астероид. Маленький принц видит опасность в том, что баобабы будут больше его, величественнее. А ему не нужны великаны, ему не нужны богатыри, ему не нужны герои. Ему нужна лишь крохотная роза, обладающая бесполезными шипами. Маленький принц нуждается лишь в диковинных игрушках разума — нарисованном барашке либо прирученном лисе. Все остальное, что никак не подчиняется ему и существует само по себе, он готов безжалостно выполоть. А поскольку молодые ростки баобабов ничем не отличаются от молодых ростков роз, то рано или поздно Маленький принц нечаянно, впросонках, выдернет из сердца и свою розовую любовь — выдернет напрочь, вместе с бесполезными шипами. И останется один в пустыне песчаной, в пустоте глухой — этом самом красивом и печальном месте на свете, как признался однажды сам Антуан де Сент-Экзюпери».
«Какая духота!» — жена Марина подходит к окну, пытается его распахнуть.
«Не отворяй, — просит Фуражкин. — Я не хочу, чтобы Маленький принц хозяйничал в нашем саду».
«Какой Маленький принц? — жена Марина ощупывает лоб Фуражкина. — О чем ты говоришь?»
«Я не хочу, чтобы Маленький принц прилетал и прохаживался по нашим горшочкам»
«Ты заболел? Ты говоришь какой-то бред».
«Ничего я не заболел, и это не бред, — кручинится Фуражкин. — Сейчас Маленький принц бомбит Багдад».
Три богатыря
Старинные былины о подвигах трех богатырей Ильи Муромца, Добрыни Никитича и Алеши Поповича являются предметом особенной национальной гордости. Воспетая в них победа над чудовищем, олицетворяющим собою некое зло, представляет сердцевину русского героического эпоса. Со временем патриотическая мысль канонизирует ратную троицу, и величественное полотно Виктора Васнецова «Три богатыря» (1898) становится венцом этого всенародного признания.
Каждый из трех богатырей сосредотачивает в себе определенные черты русского характера. Илья Муромец олицетворяет житейскую мудрость, справедливость и силу. Добрыня Никитич славится подлинной добротой, надежностью и честью. Алеша Попович знаменит смелостью, находчивостью и весельем. Эти свойства позволяют богатырям стать всеобщими любимцами, истинными защитниками Русской земли.
Между тем, внимательный взгляд на старинные эпические песни не обнаруживает какой-либо безмятежной картины. Напротив, былины преисполняются внутренней противоречивостью, драматизмом. Нет и в помине уверенности, что правда восторжествует, что добро одержит верх, что победителя ждет достойная награда. Мало того, между богатырями не наблюдается того кровного, того духовного единства, какое представляет общепринятая легенда. Каждый из витязей сражается за свою великую идею, за свою великую правду, а потому имеет своего врага, порой отличного от врага побратима.
Илья Муромец справедливо считается центральной фигурой русского эпоса. Он — не только старший среди трех богатырей, но и вступает на ратную стезю в более зрелом возрасте, нежели его юные соратники. До этого он тридцать лет лежит на печи, поскольку не имеет «ни рук, ни ног». Эта странная «безногость» позволяет предположить его «змеиное», то есть чужестранное происхождение: Илья Муромец не является природным славянином, а ведет свою родословную от варягорусов.
Среди героев русского эпоса, по крайней мере, три персонажа соотносятся с реальными историческими личностями, имеющими подобное происхождение. Первый персонаж — Волх Всеславьевич, отцом которого называется Лютый Змей — соотносится с основателем древнерусского государства норвежским королевичем Вещим Олегом. Второй персонаж — киевский князь Владимир Красное Солнышко — принадлежит к династии рюриковичей, происходящей, согласно древним преданиям, от змеи. И, наконец, третий персонаж — гость Соловей Будимирович, прототипом которого является норвежский королевич Харальд Хардрада, приплывший в Киев свататься к дочери Ярослава Мудрого на своем «змеином» корабле.
Наличие боевого корабля (шнеккера) — непременный атрибут знатных варягов. Этот корабль украшался фигурами зверей, а на штевне устанавливалась драконья голова, извергавшая огонь из ноздрей, отчего зачастую корабль получал прозвище Змея или Дракона. Илья Муромец — единственный из трех богатырей, кто владеет шнеккером, который в былине «Илья Муромец с Добрыней на соколе-корабле» описывается по чужеземному скальдическому образцу: «нос, корма — по-звериному, а бока взведены по-змеиному».
Помимо прочего, былина сообщает еще одну подробность: хозяин корабля — русский богатырь Илья Муромец и его верный слуга — славянский богатырь Добрыня Никитич «промежду собою языка не ведали». Древние летописи свидетельствуют о разноплеменном составе княжеской дружины. Эта дружина говорит преимущественно на двух языках — славянском и русском, причем русский всецело соответствует древнескандинавскому. Кстати, на такое двуязычие указывает в одном из своих трактатов и византийский император Константин Багрянородный.
Взаимоотношения в разноплеменной дружине складываются отнюдь не безоблачные. Вещий Олег, к примеру, приказывает сшить «для руси паруса из паволок, а славянам копринные», что вызывает глухой ропот. Однако военная опасность понуждает к сближению и побратимству. Побратимство представляется явлением, обязательным для дружины — братская помощь крайне необходима на случай ранения и прочих тяжелых обстоятельств. Саги изобилуют примерами, когда в дружеских объятиях сходились вчерашние недруги. Русский героический эпос не становится исключением: схватка между Ильей Муромцем и Добрыней Никитичем, как известно, заканчивается братанием. Кстати, не становится исключением и современная американская массовая культура, которая, обращаясь к архетипу, постоянно воспроизводит некоторые мифологические сюжеты, в частности, эпизод о стычке и последующем братании двух героев, отправляющихся вместе в опасный путь.
Главный подвиг, который совершает на своем пути Илья Муромец, есть низвержение Идолища. Это чудовище, за которым стоит некая неведомая сила, захватывает стольный город Киев, запрещает поминать имя Бога и просить милостыню, занимает княжеский двор и заставляет князя Владимира Красное Солнышко подавать ему яства — приносить жертвы. Переодетый каликой, Илья Муромец является перед Идолищем, одним ударом шелапуги поражает чудовище и вышвыривает его со двора. Этот былинный сюжет соответствует историческим реалиям, связанным с крещением Руси, когда идол Пе