В поход отряд выступил тайно. Не рокотал лишний в конном строю барабан, не слышались звонкие слова команд. Уходили из лагеря мелкими группами, по три, редко когда по десятку человек сразу. Первым выпустили орудие. Тут уж совсем без шума было не обойтись, почему специально изобразили подобие учения. Пусть думают пленные, будто отцы-командиры солдатушек гоняют.
Остальное было куда как проще. Какие-то группы вели коней в поводу, какие-то сразу отправлялись верхом, и уже в версте за лагерем все соединялись в одну колонну. Вновь широким фронтом разъехались казаки и апачи, выискивали следы, высматривали противника. Новый поход был еще большей авантюрой, чем прежний. Один раз предвидели, а отчасти – угадали пути неприятеля. Но реально ли повторить достижение? Разминуться в бескрайних равнинах гораздо легче, чем столкнуться лоб в лоб.
Максимов прекрасно понимал имеющиеся шансы, просто он не мог сидеть сложа руки. Да и имелась крохотная надежда на союзных индейцев. Уж им ли не знать собственные земли как свои пять пальцев и все наиболее удобные пути? Когда-то, очень давно, предки липан-апачей тоже нападали на поселения мексиканцев. Просто новый враг показался уменьшившимся в числе уроженцам Тешаса более опасным, и они пошли на союз с колонистами. Теперь они имели поддержку, и проигрываемая поначалу война перешла в иную фазу, суля рано или поздно успех и победу.
Забыть набеги команчей липан-апачи не могли и при каждом удобном случае стремились ответить тем же. Приходилось сдерживать их пыл и объяснять: Российская Империя с местными жителями не воюет и воевать не собирается. Вне зависимости от их племенной принадлежности. А вот набегов на собственные территории Наместник допускать не вправе и тут будет пресекать любую вылазку самым жестким образом.
Как сказал Максимову Серое Облако, апачи разочарованы, что слова разошлись с делами. Можно было уничтожить всю банду команчей целиком еще при первом столкновении, если активнее преследовать их и не столько стремиться взять в плен, сколько убивать на месте. Дети Великих Равнин понимают лишь язык силы. Один раз уничтожить целиком, другой, третий, а там даже самый отважный не станет смотреть в сторону Тешаса.
– Силу мы им как раз показали-с, – не согласился Матвей Матвеевич. – Самым недвусмысленным образом. Полезут – еще встретим-с. Как только найдем-с. Но, опять-таки, не давая поводов для мести. Нам нужны тихие соседи, которые не лезут в наши дела и на наши земли. Жестокость порождает ответную жестокость. Так будем воевать до полного уничтожения противника. А то – грех-с.
Вряд ли Серое Облако понял философскую сторону вопроса, слегка затронутую штабс-капитаном. Да тот и сам не был силен в высоких материях и говорил, как понимал сложившуюся ситуацию.
Вождю союзников оставалось лишь подчиниться. В нынешнем варианте, с поддержкой войск, воевать можно сколько угодно. А ведь война – это еще слава воинам.
Славы хотели многие. По дороге к отряду присоединились еще с полсотни липан-апачей из другого племени. Теперь появилась возможность охватить разведкой район побольше. Хотя прерия старается хранить тайны, но человек опытный читает их, словно грамотей раскрытую книгу.
Тут главное – терпение, а как раз им все обладали в избытке.
И еще – время. Одно дело предугадать и встретить, и другое – гнаться вослед.
Были у союзников некоторые предположения о возможном движении команчей, но предположений было все-таки многовато, а отряд Максимова мал, чтобы перекрыть хотя бы два пути. И расстояние между некоторыми точками достаточно велико, чтобы от одной успеть до другой, если разведка сообщит: команчи будут там.
Искать. Обязательно искать. Сам Матвей Матвеевич после долгих раздумий в качестве основного из возможных вариантов выбрал крохотную речушку, подальше впадающую в Рио-Гранде. Удобно. Вода под боком, кое-какая дичь, и ведет как раз туда, куда стремятся налетчики.
Если бы еще быть уверенным, что нет в том ошибки!
Если бы…
Снова прерии
К рассвету Медведь убедился: ему действительно удалось не только сбежать из вражеского логова, но и порядком запутать следы. Теперь в любом случае преследователи потеряют массу времени, а он успеет доехать…
Кстати, а куда?
Продолжать набег в одиночку невозможно. Воин знал о предполагаемом пути воинов, но в ночных скитаниях несколько заплутал и нуждался хоть в каком ориентире. Так что, еще непонятно, когда он сумеет соединиться с остатками отряда. Как бы ни у самой реки…
Конечно, можно было бы сразу повернуть к родному кочевью. Тут достаточно ехать на север, преодолеть пустыню, а за ней пойдут знакомые места. Спасение Змея, а затем побег явятся теми самыми ку, за которыми пришлось ехать в такую даль. И даже утерянное оружие отчасти искупает трофейный томагавк и угнанный конь. Довольно неплохой конь, если уж на то пошло.
Жаль, рядом со спящими не попалось ружья. Медведю очень хотелось стать обладателем чудо-оружия, а липан-апачи, как он успел заметить, вооружены огнестрельными штуками поголовно. Видно, бледнолицые неплохо обеспечивают союзников. И ножа видно не было. Но ножи, те всегда при себе, рядом не кладутся.
Не повезло во многом. Надо было придушить апачей и забрать все имущество. Задним числом каждому кажется, что можно было действовать решительней, наглее, и ничего бы не было. Но в тот момент Медведь мечтал лишь незаметно исчезнуть из лагеря бледнолицых. Доблесть воина не погибнуть, сгинув неведомо где без вести и следа, а вернуться и рассказать о совершенных подвигах.
Куда же ехать? Домой в одиночку правильнее, а совсем уж без добычи – стыдно. Хотелось чуточку разбогатеть в набеге, жениться. Пора уж, раз шестнадцатая зима на исходе. Девушки засматриваются, охотно идут с ним, но связать судьбу, не обеспечив семью хоть на первое время, кто согласится?
Вот только Тростинка почему-то остается равнодушной. Но вдруг, если он вернется героем, девушка взглянет на него иначе?
Решено. Больше Медведь не колебался. Надо искать Бьющего Орла и остальных воинов отряда. Пока бледнолицые караулят свой лагерь, обойти и ударить по поселениям.
Он видел врагов собственными глазами буквально рядом, и надо сказать Орлу – они остались на месте. Теперь, даже сорвавшись с места, бледнолицые останутся позади и не смогут помешать отважному предприятию. Главное, действовать быстро и решительно. Напал, захватил, исчез. Опять напал, захватил, исчез.
Медлить нельзя. Близится время Большой Охоты, а племя потеряло в набеге немало опытных воинов. И теперь придется охотиться на бизонов еще и за них.
Но только как выехать в нужное место? Хотя бы один памятный знак, будь то холм, озерцо, ложбина, рощица…
Понемногу напомнил о себе желудок. Приходилось терпеть. Плох тот воин, который не может провести пару дней без пищи.
Лука у Медведя не было, да не такая это беда для одиночки. Сделать простейшую пращу, подбить какую-нибудь птицу – разве не хватит? Просто времени нет на выслеживание. Если сама попадется на пути – дело другое.
Как назло, не попалась. Где-то мелькали в отдалении какие-то пернатые, однако так далеко, что даже зоркие глаза Черного Медведя не могли разглядеть, кто именно?
Зато разок встретился родник, и индеец смог напиться вволю. Облака успели разойтись, солнце вновь нещадно палило, а без воды продержаться намного труднее, чем без пищи.
Наконец молодой воин углядел вдали два холма, один обычный и невысокий, а второй с одной отвесной стенкой.
Не зря вечерами Бьющий Орел объяснял каждую складку местности на грядущем пути. Теперь Медведь точно знал, где находится и куда надлежит ехать, чтобы перехватить ушедший отряд.
Одному путешествовать легче, чем большой группой. Если знаешь куда. Меньше зависишь от всевозможных трудностей и случайностей. И прокормиться, и, в крайнем случае, поголодать некоторое время. Главное – следить за состоянием лошади, не загонять ее чрезмерно, но и не тянуть.
Сегодня догнать Бьющего Орла не получится, если, конечно, у того не случится каких-либо досадных задержек, но завтра еще до полудня – вполне реально. И будет он в то время уже…
И опять прерии
Пехота, посаженная на коней, – это отнюдь не кавалерия. Да и себя Максимов кавалеристом не ощущал. Другая специфика службы. На своих двоих много привычнее.
Но пешком по прерии – даже несерьезно. Вот и приходится егерям трястись, словно каким-нибудь драгунам. Солдаты непривычны к долгим конным переходам, еще натрут себе некоторые части тела, а впереди наверняка бой. Казакам и индейцам хорошо, они сроднились со своими скакунами и, наоборот, долгого хождения пешком уже не мыслят.
И все-таки сейчас самое главное – скорость перемещения и пройденные расстояния. Противник подвижен, однако его надо каким-то образом перехватить.
Надо будет подать по команде рапорт о необходимости или учреждения в здешних местах казачьей линии, или о постоянной дислокации в крепости хотя бы одного эскадрона регулярной кавалерии.
Где только свободные силы взять?
Вблизи безымянного притока Рио-Гранде
– Отец-Солнце и Луна свидетели: я сделал это!
Во время побега была ночь, и солнце не могло видеть разыгравшееся на земле действо, но так фраза звучала не только привычнее, но и внутренне законченной.
Медведь выкрикнул последние слова и вскинул руки.
Ответом был слитный рев прочих воинов. В свершенном подвиге сомнений не было. Чужая лошадь, сбруя покрыта узорами липан-апачей, томагавк тоже принадлежит исконным врагам. Все ясно и просто, как поведанная молодым воином история плена и обретенной свободы.
Юноша по праву заслужил свое ку. Не каждому дано сбежать из лагеря многочисленных врагов. Проигравшим неизбежно кажется: враг намного сильнее и его больше чем в действительности. Иначе почему поражение, а не победа?
Пленных стерегут всегда. Плюс – они же находятся не на самом краю вражеского расположения, а где-то в центре. Тут и незаметно выбраться, и удалиться, и угнать коня у врага… Даже не одно ку получается, а целых три. Как минимум.