вый доход кооператива от продажи урожая исчислялся суммой 1279 шиллингов. Однако это был шаг вперед на пути налаживания своего товарного хозяйства. В 1971 г. крестьяне Луанзали уже смогли расширить чайную плантацию до 42 акров.
Другая деревня этого района — Вангама — была образована в конце 1969 г. и объединила 48 человек. Поначалу шли в кооператив, видимо, не очень охотно. Крестьяне опоздали с посевами и с семи акров кукурузы собрали всего семь мешков зерна. Этого не хватило бы даже на пропитание, если бы крестьяне к тому времени окончательно забросили свои «машамба» — приусадебные участки. Постепенно дела в Вангаме стали выправляться. В 1972 г. коллективные посевы составили уже 294 акра пшеницы, 1 18 акров кукурузы и 10 акров пиретрума. Теперь Вангама слывет в районе одной из зажиточных деревень и служит хорошим примером для тех, кто еще относится с недоверием к кооперации.
Доходы, полученные от сбыта сельскохозяйственной продукции, позволили крестьянам Вангамы построить 22 новых добротных и светлых дома, здание правления, клуб и даже свою собственную аптеку. Согласно решению правления кооператива, на очереди строительство капитальных складских помещений, на что уже выделено 10 тысяч шиллингов.
Большой интерес представляет Игоси — еще одна деревня «уджамаа» того же района Нджомбе. На доходы от продажи зерна жители Игоси купили свою мукомольную машину, трактор, и — что самое интересное — на свои трудодни они получают не только продукты, но и деньги. Так, в 1970 г. между членами кооператива было распределено более шести тысяч шиллингов, а в следующем году эта сумма возросла до 26 тысяч.
Иногда можно услышать мнение, что «уджамаа» якобы строится на принципах уравниловки. Так ли это?
Трудодни в Игоси понимаются в буквальном смысле этого слова. Правление кооператива наладило строгий почасовой учет всех работ, и каждый крестьянин получает оплату в зависимости от затраченного им труда. В 1971 г. наибольшая выплата крестьянину за трудодни в Игоси составляла, например, 379,5 шиллинга и 350 килограммов зерна, в то время как наименьшая — всего четыре с половиной шиллинга и шесть килограммов зерна. Таким образом, в передовых хозяйствах «уджамаа» нет никакой уравниловки. Крестьяне чувствуют материальную заинтересованность в своей кооперативной работе. Каждому воздается по труду.
Кооперативное хозяйство в Игоси вступает уже в качественно новую, переходную стадию, когда его члены из традиционных «мотыжных» крестьян постепенно превращаются в сельскохозяйственных рабочих.
Это новое и весьма примечательное явление в танзанийской деревне. Оно принципиально отличается от развития товарно-денежных отношений в сельской местности при капитализме, усиливающего социальное расслоение крестьянства, рост классового антагонизма, гнет и нищету трудящихся масс. Танзанийский путь развития товарно-денежных отношений в деревне базируется на принципах социального равенства, кооперирования, отмены всех форм эксплуатации, и, наконец, на основе справедливой оплаты.
Пример Игоси не единичен. В районе Кигома, в восемнадцати километрах от города Касулу, находится деревня «уджамаа» Рухита. Она создана в 1970 г. и поначалу объединяла 80 крестьян. «Нас никто не принуждал к объединению, — замечает председатель правления кооператива Симон, — мы сами стремились к этому». Первые шаги коллективного хозяйства были нелегкими, пятнадцать крестьян покинули Рухиту. Однако уже в марте 1971 г. хороший урожай позволил выплатить крестьянам на трудодни от 75 до 98 шиллингов каждому. В декабре 1971 г. крестьяне Рухиты собрали второй урожай, и максимальная выдача на трудодни составила уже свыше 385 шиллингов. Часть фондов кооператива пошла на строительство аптеки и сельской школы. Правление Рухиты уделяет большое внимание сооружению новых жилых домов для крестьянских семей.
Поэтому не удивительно, что крестьяне тянутся в это передовое хозяйство, и в середине 1972 г. Рухита объединила уже свыше 300 крестьянских семей. В хозяйстве применяются тракторы, строится небольшой мукомольный завод. Работа в Рухите основывается на тех же принципах, что и в Игоси.
При дальнейшем массовом развитии принципы «уджамаа» могут способствовать подъему жизненного уровня крестьян Танзании. Разумеется, в настоящее время все это еще весьма отдаленная перспектива, ведь пока еще даже разница между крестьянином-кооператором и наиболее низко оплачиваемым сельскохозяйственным рабочим где-нибудь на крупной товарной плантации довольно велика.
Важное значение имеет не только создание деревень «уджамаа», но и их дальнейшее становление. Партия ТАНУ призвана сыграть решающую роль в борьбе с различными пережитками прошлого на селе, с отсталостью, низкой производительностью труда, отдельными проявлениями трибализма, узкой клановости и целым рядом других факторов.
В этих целях все шире развертывается пропаганда передового опыта лучших хозяйств «уджамаа». В некоторых из них уже имеются значительные достижения. Появились даже первые хозяйства-миллионеры. Так, например, в деревне «уджамаа» Кабуку, район Хандени, за период с апреля 1973 г. по февраль 1974 г. доход от продажи сизаля составил 2 763 173 шиллинга!
Вместе с тем на пути успешного претворения в жизнь сельскохозяйственной политики ТАНУ имеются еще многочисленные трудности и проблемы. В статье «Лидеры должны находиться в деревнях «уджамаа» газета «Дейли ньюс» указывает на ряд искажений на местах политики кооперирования крестьянства. Так, в отдельных случаях объединение крестьян проводится по существу формально. Некоторые члены «уджамаа» продолжают сохранять за собой большие участки земли в личном пользовании и основное внимание уделяют обработке именно этих участков, стараясь всячески уйти от работы на коллективных землях. «По-видимому, владение небольшим участком, скажем, меньше трех акров, для выращивания овощей и т. п. для личного' потребления не представляет опасности, если основной интерес крестьянина-кооператора заключается в работе на общественной ферме, — пишет газета. — Но владеть целыми 20-ю акрами личных наделов в коллективной деревне является явным отходом от политики уджамаанизации.
В деревне «уджамаа» Гаиро, район Морогоро, например, общественные земли составляют всего 618 акров, в то время как частные наделы — до трех тысяч акров».
Газета справедливо отмечает, что владельцам столь обширных частных владений, естественно, остается «мало времени» для работы на общественных землях. Больше того, такое положение создает условия для эксплуатации одних членов коллектива другими, что в корне противоречит политике «уджамаа». Как указывает газета, «каждый день некоторые крестьяне-кооператоры в отдельных отсталых деревнях «уджамаа» работают на частных фермах за деньги, потом на общественных землях и, наконец, на своем личном участке».
Этот пример показывает, что основным врагом политики «уджамаа» танзанийского крестьянства является местное кулачество. Оно возникло еще в колониальные времена на задворках крупных европейских ферм по выращиванию экспортных культур. В те времена это явление в известной мере поощрялось в целях классового расслоения крестьянства, создания в его среде антагонистических отношений, в целях создания опоры для дальнейшего развития капиталистического способа производства в танзанийской деревне. Сейчас эти зачатки капиталистического развития дают себя знать и в отдельных районах довольно сильны. Однако их возможности не следует преувеличивать. Как показывает тот же пример, местное кулачество старается идти по пути приспособленчества и до поры до времени не отваживается на открытую борьбу против кооперации (за исключением отдельных случаев), пытаясь как-то завуалировать свое истинное нутро, занять пока выжидательную позицию. Этот скрытый, внутренний враг может оказаться гораздо более опасным для политики «уджамаа», чем крупное бывшее колониальное плантационное хозяйство, которое национализируется поэтапно и передается в ведение государственных корпораций. В частности, среди «последних из могикан» в конце 1973 г. было национализировано 50 европейских ферм.
Этот шаг вызвал массовое одобрение в стране. Разве что бывший министр иностранных дел Англии Дуглас Хьюм во время посещения Танзании в феврале 1974 г. на пресс-конференции в основном говорил о компенсации утраченной «собственности».
В целях борьбы с извращениями политики ТАНУ газета «Дейли ньюс» призывает партийных руководителей развернуть массовую пропаганду идей «уджамаа» в деревне, воздействовать на трудовое крестьянство личным примером, наладить активную партийно-просветительскую работу на селе.
В упомянутой выше статье отмечается: «Многие деревни «уджамаа» в основном полагаются на перспективы получения помощи «извне», а не на поднятие производительности за счет собственного пота. Если бы эта помощь прекратилась или хотя бы была сокращена, то многие из них, по-видимому, исчезли бы с географической карты». По мнению газеты, в настоящее время строительство и укрепление деревень «уджамаа» представляет собой серьезную проблему. Начальный этап объединения крестьянства в хозяйства нового типа безусловно требует довольно значительных капиталовложений. В условиях, когда речь идет о кооперировании в прошлом отсталых, натуральных или полунатуральных общин, стоявших вне сферы товарно-денежных отношений, эти капиталовложения могут поступать главным образом «извне», то есть в данном случае — от государства. Не трудно представить себе, о каких огромных дотациях деревне должна идти речь, когда политика кооперирования осуществляется в масштабах всего государства. Правительство Танзании выделяет сотни миллионов шиллингов на создание деревень «уджамаа». Однако эта помощь крестьянству предоставляется и может быть предоставлена только в расчете на то, что в ближайшем будущем новые хозяйства станут, по крайней мере, самоокупаемыми и начнут давать определенный доход в общегосударственную казну. Ведь сама идея «уджамаанизации» как раз и состоит в том, чтобы на принципах равенства и отмены эксплуатации преобразовать натуральное хозяйство в товарно-денежное, включить огромную разрозненную массу крестьян-единоличников в развитие национальной экономики. Если этого не случится, то практически все те капиталовложения, которые идут сейчас на создание деревень «уджамаа», будут потрачены впустую.