— А ты…
— А я больше тебе никогда не звонила.
Мы замолчали. Глянула на часы, почти одиннадцать. Надо закругляться.
— Стас…
— Лера…
Начали мы одновременно.
— Спрашивай, что ты хотел?
— Это был переломный момент?
— Смотря для чего.
— Для тебя.
— Можно сказать и так.
— Я действительно не брал трубку телефона, если номер был не определен. Для друзей у меня была вторая симка. А на этот часто звонила Катерина, в тот момент она была в Германии на лечении.
— Стас, не надо оправдываться. Я не требую у тебя отчета. Не предъявляю претензии. Ты спросил, а я всего лишь ответила на твой вопрос. Что было, то прошло. Сам говорил, что изменить мы ничего уже не можем. Так что исходим из того, что есть.
— Хорошо. У меня есть шанс вымолить твое прощение?
— Филатов, не надо у меня ничего вымаливать, я не святая. Что же касается шанса, а зачем он тебе? С сыном я тебе не препятствую общаться.
— Мне нужен не только сын…
— Мне нечего тебе на это сказать.
Врала, причем нагло, но очень надеюсь, что выглядела при этом уверенно. Я не готова к таким откровениям со Стасом… Не тот уровень доверия у нас с ним. Майклу было проще сказать, а ему нет. Язык не поворачивается.
— У тебя кто-то есть?
— Также как и у тебя.
— To есть ты сейчас состоишь в отношениях?
— Состоять можно в партии, а насчет отношений… Их можно или строить или разрушать.
— Синеглазка, я не жду от тебя душещипательных признаний.
— Даже если бы ждал, не уверена, чтобы ты их получил.
— Лера, просто прошу, не отталкивай. Дай хотя бы призрачную надежду…
Молчала, не говоря ни да, ни нет.
— Спасибо.
— За что? Я же ничего тебе не сказала.
— За то, что не послала прямо сейчас.
— Но это не исключено в будущем.
— Буду иметь в виду.
— Стас, у меня действительно еще много дел. Если у тебя все, то давай закругляться.
— Тебя подвезти?
— Нет, спасибо. У меня здесь нерешенные вопросы.
— Ладно. Я вечером сегодня заеду, пообщаюсь с Максом. Ты не против?
— Нет.
— Тогда до вечера.
— До вечера.
Проводив Стаса, вернулась на кухню, и только сейчас вспомнила про цветы, которые сиротливо лежали на столе. Начала их распределять по вазам и другой посуде. Документами пришлось заняться чуть позже.
Глава 12
"Чтобы жизнь не казалась невыносимой, надо приучить себя к двум вещам: к ранам, которые наносит время, и к несправедливостям, которые чинят люди"
Никола Шамфорт
Стас
Отъезжая от коттеджа, где у меня состоялся непростой разговор с Валерией, я находился в некоторой растерянности, не зная как действовать дальше. Вся полученная информация никак не хотела четко систематизироваться у меня в голове. Раздрай в мыслях и чувствах… Вроде бы прекрасно все понимаю, что после всего случившегося, вымолить прощение и вернуть Леру и сына будет очень непросто, если они вообще захотят меня видеть хоть в каком-то качестве в своей жизни.
Но в то же время сегодня четко осознал, что ее отказ для меня будет как гранитная плита… Видеть с ней рядом другого мужчину не смогу. Прав оказался Кирилл, это выше моих сил. Но и отпустить их уже не получится. Тупик…
Как выйти из этой ситуации не знаю. Давить — нельзя, отдача замучает. Быть им другом… С Максом — да, однозначно. А вот с Лерой… Это точно не про меня. Нет, я, конечно, могу быть другом, если рассматривать отношения между мужчиной и женщиной, а дружбу, как одну из граней этих взаимоотношений. В этом случае я готов быть ей не только другом, но и любовником, водителем, поваром, и еще черт знает кем, если позволит. Но просто другом — нет!
Сегодня обнимая ее на кухне, я чувствовал, что она откликается на мои незамысловатые ласки. Как бы ни пыталась это скрыть и отталкивать, создавая между нами преграды и прячась за них, мы оба понимали, что нас тянет друг к другу. Да — физиология. Возможно, что у Валерии уже нет тех сильных чувств ко мне, которые были раньше. Но главное — это нет равнодушия. Все можно преодолеть, кроме безразличия. И если смогу заручиться поддержкой Максима, то у меня тогда появится надежда, что Лера не откажет. Крохотная, но надежда…
Мысли с Леры плавно перетекли на сына. Я до сих пор еще толком не привык, что у меня есть ребенок. А осознать, что ребенок непросто есть, а уже достаточно взрослый и разумный, вообще не могу. Видео, которое мне она показала, выбило меня из равновесия основательно.
Огромный зал, человек на двести, забитый под завязку. И небольшая группа детей на сцене, представляющая свой проект. Мой сын выступал последним, рассказывая о пользе их разработки и больших возможностях применения. Причем Максим на фоне других ребят из его команды выглядел самым младшим. А ведь в прошлом году ему еще и девяти лет не было.
Лера говорила, что он с шести лет участвует в таких мероприятиях. Уму непостижимо! Для меня это практически на грани фантастики. Это сколько же надо вложить в ребенка душевных сил, времени, суметь увлечь, и это я молчу про финансовую сторону вопроса… Когда же она жила для себя? Или сын и является ее настоящей жизнью? Тогда какую роль она отводит мужчинам?
В душе бушевали чувства: здесь была и гордость за Максима, и восхищение Валерией, нежность и страсть, которую испытывал к ней, и благодарность всем кто им помогал, и много еще чего… Но превалировал все же над ними — страх… Липкий страх, что я так и не смогу приблизиться к ним. Не простят… Не примут… Дозволят быть лишь сторонним наблюдателей, не впуская в свою жизнь. Наказывая таким способом, за то, что не поднял тогда трубку…
Я сам себе этого никогда не смогу простить, что уж говорить о них. Ответь или перезвони я тогда ей, то все сложилось бы иначе. Не было бы этих долгих лет разлуки. Я бы видел, как растет наш сын. Возможно, у нас был бы еще ребенок… Дышал бы ею… Жил ими… Любил… Никто не запрещает мне это делать сейчас, но нужно ли им это, уже состоявшимся сильным личностям?
А ведь запросто могло случиться и так, что я никогда бы и не узнал о нашем с ней малыше, если бы он не смог тогда выкарабкаться… Даже страшно представить такой расклад…
Не заметил, как подъехал к своему офису. Припарковался, но выходить не спешил. Сложив руки на руль, положил на них голову и закрыл глаза.
Если мне дали вторую попытку, столкнув случайно вместе, то я не должен ее упустить… Не знаю как, но зубами выгрызу, если понадобится, свой шанс на счастье…
Вырвал меня из размышлений стук в боковое стекло машины. Подняв голову, увидел отца.
— Разблокируй двери.
Выполнил его просьбу и, дождавшись, когда он займет место на соседнем пассажирском сиденье, спросил:
— Привет. Ты какими судьбами здесь?
— Тебя бесполезно ждать пока приедешь или позвонишь. Вот решил сам навестить. Мать пыталась связаться в выходные, ты не ответил.
— Не мог, раз не ответил.
— Поехали, пообедаем и заодно поговорим.
Выезжая с парковки, решил прояснить для себя:
— Тема разговора?
— А что для отца с сыном нужна тема для разговора?
— Нет. Но мне хотелось бы понять, к чему готовиться?
Развернувшись вполоборота, отец пристально посмотрел на меня.
— Стас, что случилось? Раньше ты не чурался меня так. Я тебе ведь не чужой человек.
— Не чужой… Ни ты, ни мать… Хотя с ней я предпочел бы, как раз все наоборот.
— Что происходит? У тебя проблемы?
— Ничего такого, о чем бы тебе стоило беспокоиться или знать.
— Надеюсь, сын… Очень надеюсь, что это так.
В машине повисло молчание. Мне было о чем подумать, отцу, видимо, тоже. Подъехав к небольшому ресторанчику, где мы обычно обедали с ним, молча вышли из машины и направились к входной двери. Нас проводили в небольшой кабинет, и попросили подождать минут десять, все готовится. Видя мое удивление, отец пояснил:
— Я сделал заказ по телефону.
— Ясно. Так о чем ты хотел поговорить? Раз даже озаботился заказом заблаговременно.
— Хочу понимать, что у тебя происходит? Какая-то мышиная возня вокруг и меня это напрягает. Разговаривал с Сергеем в выходные… Меня вежливо послали… Сказав, что это ваши с ним дела. Какого черта, Стас! Какие еще у тебя с ним дела? Мы давно разошлись полюбовно, если так можно сказать, а теперь ты решил наладить с ним отношения? Так он съест вас и не подавится!
— Ты все, проорался?
Отец промолчал, лишь приласкал тяжелым взглядом, и отвернулся к окну, засунув руки в карманы.
— Я не знаю, что он хотел. Из их семьи я разговаривал лишь с Катериной.
— Только разговаривал, — уточнил он, не меняя своей позы.
— Нет не только. Она приходила ко мне в пятницу… На работу пыталась устроиться.
— Куда?
— Ко мне, с благословения своих родителей.
Отец резко развернулся в мою сторону и переспросил:
— С благословения? Они взялись за старое, решив вас опять свести? Бред!
— Не знаю, что они там решили. Мне, если честно, плевать. Я ее послал. — видя как вытягивается его лицо, решил немного успокоить. — Все нормально послал вежливо и недалеко. Так что расслабься, она скоро вернется.
Разговор пришлось прервать, в этот момент постучали и, получив разрешение войти, появился официант. Дождавшись, когда за обслугой закроется дверь, продолжил.
— Давай не будем сейчас об этом. Я не знаю причину, по которой он мне звонил. Сегодня свяжусь с Сергеем Васильевичем и все решу.
— Добро. Позвони, как обсудишь с ним проблему.
— Посмотрим.
— Стас!
— Я все сказал, — в голосе зазвучал металл. Получилось резче, чем планировал. И чтобы немного смягчить последнюю фразу, предложил: — Может, все-таки пообедаем? Сложные дни выдались.
Он лишь кивнул на это, сев за стол напротив меня, и молча принялся за еду. В комнате на некоторое время повисло молчание. Немного насытившись, решил кое- что для себя прояснить.
— Отец, сможешь ответить на один очень личный вопрос?