— Пойдём-ка, я провожу тебя к маме, мне с ней поговорить нужно.
— Пойдём, — сказал пацан и вложил свою хрупкую и тёплую ладошку мне в руку.
Когда мы пришли в кабинет, Юлии не было на месте. Только пацан сдерживал мои порывы идти искать её и выпытать всю правду. Да здесь и без того видно, что я отец этого мальца. Только вот мне, видимо, забыли об этом сказать. И почему-то охрана, которая приставлена к Юле, не оповестила меня, что она не одна. Видимо, придётся кого-то скоро уволить.
Прошло уже двадцать минут, а её всё не было. Несколько раз звонил, телефон недоступен. Парень сидит у меня на коленях и смотрит на моём телефоне какие-то мультики, а я не могу отвести от него взгляд.
— Паш, а вы с мамой одни живёте?
— Да, — не сводя с экрана телефона взгляд, ответил малой.
— А у мамы нет молодого человека? — надо же мне знать, кто воспитывает моего сына.
— Одни, — как-то с огорчением сказал малой. — У мамы нет влемени на свидания, она ланьше лаботала днём, а тепель ещё по ночам лаботает. Она денежки мне на опелацию залабатывает, — его слова будто отрезвили меня, как после долгого запоя.
— Какую операцию?
— У меня селдце больное, — пожал мальчишка плечами и снова уткнулся в мультики. И вот только сейчас до меня начала доходить вся картинка в красках, да ещё и в каких. Прямо этакая 3D-картинка.
Вот почему она никуда не уехала, ей работа нужна, чтобы оплатить операцию, а я, как мразь последняя, поступил. От пришедших в голову мыслей захотелось биться башкой об стену. Я чуть своего сына жизни не лишил. Так мерзко, как сейчас, никогда ещё себя не чувствовал. Как палач, который, не разобравшись, начал рубить головы. После того как узнал, что Юля вернулась в город, кроме гнева и ненависти к этой женщине, ничего не чувствовал. Хотел проучить её, чтобы больше никогда не совалась в этот город и в мою жизнь. Но наказал только сам себя. И как теперь искупать свои грехи, которых накопилось на несколько веков, только сам бог знает.
И тут дверь резко отворилась и зашла Юля. Она что-то начала говорить, но как увидела меня, сразу же замолчала.
— А вот и наша мама пришла, — проговорил я спокойным и сдержанным голосом, а в душе медленно подыхал. Как только Пашка услышал голос матери, сразу же поднял на неё свою кудрявую головёнку.
— А ты что тут делаешь? — Юля с возмущением на меня посмотрела, не обращая внимания на сына.
— Привёл тебе Пашку, который по ошибке забрёл в мой кабинет. Ничего не хочешь мне сказать?
— Нет. А нужно? — она скрестила руки на груди и воинственно на меня посмотрела.
— Так, Пашк, — я снял парня со своих коленей и пересадил на диван, — ты тут посмотри один мультик, а мы пока с мамой поговорим.
— Холосо, — кивнул парень, а я резко встал, схватил Юлю за локоть и отвёл к окну, загораживая собой сына.
— Что тебе нужно? — прошипела она как змея, готовая в любую секунду впиться в меня зубами.
— Он ведь мой сын, не правда ли?
— Он мой сын, а не твой.
— И когда ты меня собиралась обрадовать, что я отец?
— Никогда. Ты недостоин быть его отцом.
— Я, значит, недостоин. Да?
— Да! — выкрикнула она мне в лицо. Я второй раз за семь лет после нашей разлуки увидел её глаза так близко. Они находились от меня в нескольких сантиметрах и метали молнии. Даже в гневе они были прекрасны.
— С этим потом разберёмся. А теперь скажи, что ему за операция нужна? — бывшая жена молча смотрела на меня и готова была вцепиться мне в лицо. — Юля, блядь, не зли меня!
— У него порок сердца, и у нас операция через полгода в Германии.
— Я всё понимаю, ты ненавидишь меня, но ребёнок в чём виноват? Почему ты не пришла ко мне за помощью?
— А ты бы помог?
— Да! — она рассмеялась мне в лицо.
— Романов, спустись с небес на землю. Ты меня готов был убить, думая, что я тебе изменила. И ты ни за что не поверил бы, что это твой сын. — В ответ я промолчал. Она права, до сих пор её ненавижу за ту измену, и, если бы пришла, послал на хер. Но сейчас всё изменилось.
— Мамочка, — мы одновременно обернулись на голос Пашки.
— Что, котёнок? — Юлька в одно мгновение из воинственной змеи превратилась в любящую женщину. С каждым взглядом на сына она начинала светиться. Вот что значит, мать любит своего ребёнка. За такую картину, чтобы смотреть на Юлю и Пашку, я бы отдал все свои деньги и даже больше.
— А мы плигласим дядю Вову ко мне на день лождения в субботу?
— Паша, опять? А ну, выговаривай букву р.
— Л-р-р-р-р-л…— зарычал сын, а я улыбнулся, глядя на них. Завидовал мужчинам, которые имеют возможность находиться рядом со своими детьми и видеть, как делают они первые шаги, как выпадают их первые зубы и как они взрослеют.
— У дяди Вовы будет много дел, и он навряд ли сможет прийти, — проговорила она отрывисто, смотря мне прямо в глаза. Значит, день рождения, хорошо, буду налаживать общение с сыном после семилетнего отсутствия.
— Жалко, — мальчишку явно расстроили слова матери. Ну ничего, не переживай, сын, я устрою тебе самый лучший день рождения за все эти годы.
— Владимир Андреевич, мне нужно работать.
— Ладно, — я развернулся и подошёл к дивану, где сидел Пашка. — Ну что, приятно было познакомиться, мужик.
— И мне, — он протянул мне ладошку, которую я без промедления пожал и вышел из кабинета.
Внутри меня бушевал дикий огонь, готовый всё спалить дотла. Все эти годы я клялся себе, что не будет никакой семьи и тем более детей. А когда увидел эти детские глазёнки, что-то внутри перевернулось. Мне захотелось побольше побыть с сыном. Хотелось узнать, что он любит, а что нет. На что у него аллергия и какое любимое животное. Сразу же захотелось накупить ему разных игрушек и свозить в Диснейленд. Хотелось сделать его самым счастливым на земле.
Как же я в своей жизни много потерял. А самое обидное, что теперь никогда не вернуть назад эти моменты, где я был бы счастливым отцом семейства. Даже задумался о том, чтобы вернуть Юлю, простить ей всё. Но разбитую чашку не склеить, как ни старайся. У всего есть свой срок годности.
Глава 10
Люди забираются в скорые поезда,
но они сами не понимают, чего они ищут,
поэтому они не знают покоя, бросаются то в одну сторону,
а то в другую… И все напрасно…
Глаза слепы. Искать надо сердцем.
Антуана де Сент-Экзюпери
Юля
Она сидела в своём маленьком сером кабинете и наблюдала за Пашкой, который с интересом смотрел мультфильм на ноутбуке. Не верилось, что завеса тайны открыта и Владимир узнал о сыне. Столько лет скрывать ребёнка и за каких-то пару минут рассказать правду.
В голове Юля прокручивала все варианты событий, которые теперь могут произойти из-за того, что вся правда раскрыта. Самым страшным было то, что Вова мог забрать мальчика. Нанести ещё один удар, который полностью разобьёт её. Она боялась, что он начнёт мстить ей за ложь, за укрывательство сына и лишит смысла жизни.
В тот момент, когда Владимир был в её кабинете и смотрел на Пашку, ей даже на секунду показалось, что он был рад сыну и в его глазах играла тоска. Но это только всего лишь её фантазия. Больная, короткая, несбывшаяся фантазия.
Весь день она ждала, что Вова опять придёт и поставит ей условие насчёт общения с сыном, но он не пришёл. Как оказалось, сразу после того, как вышел из кабинета Юлии, он уехал из офиса.
Прошло два дня, но Вова так и не объявился не только в жизни Юли и сына, на работе его тоже не было. Все встречи, которые были назначены, он отменил и пропал. Оттого что его нет, было легче. Юля понимала, что помимо работы ей теперь придётся видеться с Владимиром как с отцом её ребёнка, и это приводило в ужас. Но в данный момент пугало затишье. Где он? Почему не звонит, не приходит и не ставит условий? Или, может, он всё-таки понял, что ему сын не нужен? Тогда зачем был весь этот цирк в её кабинете? Пугала неизвестность, которая ставила всё под сомнение.
Завтра уже суббота, выходной и день рождения Пашки. Ему исполняется шесть лет. И завтра она весь день посвятит сыну. Первый раз за столько времени бросит тяготящую работу, отключит телефоны, выкинет из головы все заботы и посвятит этот день самому любимому мужчине на этой планете. Она приготовила ему подарок, которому сама была не очень рада, но Пашка придёт в восторг.
Уже прошло шесть лет с момента появления сына. Это время пролетело незаметно, словно одна секунда, и оно было самым лучшим за всю её жизнь. Даже все трудности, через которые она прошла, ничто по сравнению с тем счастьем, которое принёс ребёнок.
Сегодня Юля ушла с работы пораньше, чтобы забрать торт, который заказала на день рождения сына. Да, они завтра отпразднуют вдвоём, как и всегда, а потом пойдут в кино и кататься на аттракционах. Вот так вот из года в год, только она и сын. Даже страшно подумать, что кто-то сможет нарушить этот обычай.
Она сидела у кровати сына и укладывала его спать, гладя по кудрявой головке.
— Мамуль, а мне завтла исполнится шесть лет? — спросил Пашка, лёжа в кроватке и смотря на звёздный потолок.
— Да, котёнок.
— А это много?
— Очень, — улыбнулась она, продолжая гладить.
— Это значит, я стану большим?
— Да.
— Таким, как дядя Вова? — задумчиво произнёс сын.
— Да, сынок, таким, как дядя Вова. — Все дни после встречи и знакомства с Владимиром Пашка постоянно о нём спрашивал. Видимо, мужчина за столь короткое время общения произвёл впечатление на мальчика.
Пашка даже как-то во время такой же беседы, как сейчас, признался, что хотел бы такого папу. И что-то мне подсказывало, что он скоро узнает, что у него есть папа. И не «как дядя Вова», а сам дядя Вова.
— Мам?
— Да, сынок.
— А мне нравится Владимил Андлеевич.
— Паша…
— Помню, я помню, р-р-р-р…
— Молодец, котёнок, а теперь спокойной ночи. — Я поцеловала сына в лоб и ушла на кухню. Признаться честно, не только Пашка думал о своём новом знакомом. Володя не выходил у меня из головы. Я вспоминала нашу с ним семейную жизнь, его прикосновения, запах, поцелуи. Всё это пробуждало что-то тёплое внутри. За все семь лет у меня не было мужчины. Вова был моим первым, так он им и остаётся до сих пор.