Не то чтобы не хотела отношений с мужчинами, просто я однолюбка. Бывшего мужа безумно любила, а это чувство просто так не проходит, даже через много лет.
Мои мысли перебила трель телефона. На дисплее высветился незнакомый номер. Я нерешительно ответила на звонок.
— Слушаю.
— Привет, — от этого голоса у меня пошли мурашки по телу.
— Здравствуй, — было очень неожиданно его слышать и в то же время приятно. Сердце забилось быстрее, дыхание участилось. Почему я так на него реагирую? Может, это всё стресс или страх услышать что-то, что снова изменит мою жизнь.
— Я не поздно звоню? Ещё не спишь? — сегодня мужчина удивлял своей вежливостью. Последние встречи с ним были наполнены ненавистью и угрозами, но не сегодня.
— Нет, вот только Пашку уложила.
— Как он?
— Хорошо. О тебе постоянно спрашивает, — после моих слов на том конце трубки повисла тишина. Ну вот, и зачем я ему это сказала? Просто захотела, чтобы он знал, но навряд ли ему это нужно. Но несмотря на всё, мне показалось, что Вова улыбается. Или мне просто так хочется думать.
— И я о нём думаю и о тебе тоже, Юль. — Ну вот, опять началось. Эти его слова загнали меня в угол и поставили в неловкое положение. Что я на них должна ответить? Что тоже думаю о нём почти каждый день? Но мы расстались не друзьями, а врагами, и если бы не сын, который открыл завесу тайны, всё бы осталось в том же русле.
— Вов, ты зачем звонишь?
— Я хотел тебе сказать, что через неделю вас с Пашкой ждут в Германии на операции, там же будете проходить реабилитацию. Всё уже оплачено.
— Что? Ты не шутишь? — я не могла поверить своим ушам.
— Нет, Юль, не шучу. Надеюсь, у вас есть загранпаспорта?
— Да.
— Хорошо. Через пару дней мои люди сделают вам визу.
— Вов?
— Да.
— Спасибо тебе.
— Не стоит, он и мой сын тоже. Спокойной ночи.
— Спокойной ночи. Ещё раз спасибо. — Только после того, как Вова отключил звонок и я положила телефон на стол, очнулась. Что это было? Владимир помог нам с операцией и всё оплатил? Из моих глаз полились слёзы счастья. Я так была ему благодарна, не передать словами. Он сам не знает, сколько сейчас сделал для меня и Пашки.
Не могу поверить своим ушам. Через неделю мы полетим на операцию, и мой сын будет здоров. Какое же это счастье для матери — знать, что её ребёнку ничего не угрожает.
Вове хватило двух дней, чтобы договориться и оплатить операцию, на которую люди стоят в очереди по несколько лет.
От этой счастливой новости я проревела почти всю ночь и только к утру смогла уснуть. Мой сон прервали тёплые прикосновения к щекам. Я медленно открыла глаза и увидела перед собой счастливого сына. От улыбки он светился, как солнышко.
— Доблое утло, мамочка.
— Привет, родной, — Пашка залез под одеяло и прижался ко мне как котёнок. — С днём рождения, мой птенчик.
— Спасибо. Я уже стал большим?
— Да. Прямо как железный человек. Большой, сильный и красивый.
— Здолово. А мы будем завтлакать?
— Будем. Иди чисти зубки и приходи на кухню.
— Холосо. — Сын быстро выпрыгнул из-под одеяла и помчался в ванную, а я тем временем заправила свою кровать, переоделась в домашнюю одежду и отправилась варить кашу. Но как только зашла на кухню, раздался звонок в дверь, который выбил меня из колеи. Мы никого не ждали, но, может быть, это баба Маша пришла поздравить Пашку?
Я, не смотря в глазок, открыла дверь и обезумела. Передо мной стоял огромный плюшевый медведь, у которого к лапе привязано несколько воздушных шаров с поздравлением. Медведь был почти с меня ростом. Я застыла в дверях не двигаясь.
— Юль, можно войти? — из-за головы медведя показалась голова Володи.
— Ага. — Я отодвинулась в сторону, он еле протиснулся в проём двери и вошёл вовнутрь. За ним зашёл ещё один мужчина, который около стены поставил большую коробку и пакеты с продуктами. Это был его водитель.
— Владимир Андреевич, я могу идти?
— Да. Как будешь нужен, я позвоню.
— Хорошо, — мужчина перевёл взгляд на меня. — С днём рождения сына, — сказал он мне, улыбнулся и вышел из квартиры, закрыв за собой дверь. Я настолько была всему удивлена, что не смогла даже его поблагодарить за поздравление.
— Юль, а где Пашка?
— Он в ванной, зубы чистит.
— Вы только что встали?
— Да. Сегодня суббота, — пожала я плечами, и тут сын вышел из ванной. Увидев огромного медведя, бросился к нему.
— Дядя Вова, вы плишли! — сын очень был рад незваному гостю. Да что скрывать, я тоже обрадовалась Вове.
— Привет, бандит. Я не мог не прийти. — Вова заключил сына в объятия. И как только за несколько минут, пока меня не было, они смогли найти общий язык? Наверное, это и называется связь между ребёнком и родителем.
— А это мне? — Пашка удивлённо посмотрел на медведя.
— Тебе, а вот ещё, — Вова взял коробку, которая стояла около стены, и протянул сыну.
— Что это? — ребёнок удивлённо посмотрел на мужчину.
— Железная дорога.
— Вот это класс! — Сын был на седьмом небе от счастья от таких подарков. Самое дорогое, что я ему дарила на праздники, это дешёвая радиоуправляемая машинка, а здесь — целая железная дорога. Даже подумать страшно, сколько она стоит.
— А это маме, — мужчина протянул мне пакет с продуктами.
— Не стоило, у нас есть продукты, мы не голодаем.
— Не вредничай, приготовь лучше праздничный стол, а мы пока пойдём дорогу собирать. — Вова вёл себя прямо как хозяин. Хотя он везде себя чувствовал хозяином. Они с Пашкой отправились в детскую комнату разбирать подарки, а я пошла на кухню готовить праздничный стол.
Когда открыла пакеты, был шок. Там лежали колбасы, сыры несколько видов. Красная, чёрная икра. Фрукты, овощи, соки и ещё много того, что мы не могли позволить себе в нашей с Пашкой жизни.
В сердце закралась обида. Стало завидно, что Вова, не задумываясь, это может позволить себе в любой день, в то время как мы в будни ели лишь супы и каши. Только по праздникам могли позволить себе деликатесы, и то самые дешёвые.
Я на скорую руку сделала пару салатов, нарезку, разложила это всё на столе и пошла в детскую комнату. Тихонько подкралась к открытой двери и увидела, как Пашка и Вова собирают железную дорогу. Загляделась на эту картину. Давно мечтала, чтобы у сына был отец, который мог многому его научить. Да и просто чтобы у Пашки был такой человек, с которым он сможет делиться секретами, доверять.
— Пойдёмте к столу, — проговорила я, и две пары глаз одновременно посмотрели на меня.
— Мам, ну можно ещё чуть-чуть пособилать?
— Нет, Паша, ты ещё не завтракал. Пошли, поешь и хоть целый день сиди со своей дорогой.
— Ну мам, — застонал сын.
— Паш, маму нужно слушаться. Пошли мыть руки, потом соберём дорогу.
— Холосо, — проговорил расстроенно сын и пошёл мыть руки. Но когда он увидел стол, забитый вкусностями, забыл про свою железную дорогу и с удовольствием стал наворачивать деликатесы.
— Пашк, ты в курсе, что твоя мама самая лучшая на свете? — спросил Вова, а я чуть не подавилась хлебом от его слов.
— Знаю, — сказал сын и продолжил есть.
— Правда, Юль, твоя еда, это просто нечто, — Вова уплетал салаты за обе щеки, так, что за ушами трещало.
— Когда ты последний раз ел? — с улыбкой произнесла, глядя на него. Мне всегда нравилось, как Вова ест мою стряпню. Он всё время говорил, что я готовлю лучше всяких шеф-поваров.
— Домашнюю еду очень давно, ты даже не представляешь, как давно.
— По твоему аппетиту это заметно.
После того как мы поели, мужчины ушли дальше строить свою дорогу, а я прибралась на кухне и, воспользовавшись тем, что Пашка занят, села за работу. Нужно было доделать ещё пару отчётов.
Глава 11
Главная формула каждого греха – это любовь,
связанная с пренебрежением или разочарованием.
Франц Верфель
Юля
Я сидела в зале, работала и одновременно слушала восхищённый голос Пашки. Он был счастлив, а я радовалась тому, что он счастлив. Спустя некоторое время смех прекратился, раздался стук в дверь, и вошёл Вова.
— Что делаешь?
— Работаю, — улыбнулась я мужчине, нажала «сохранить» в ноутбуке и закрыла крышку.
— Юль, я пришёл поговорить с тобой.
— О чём? — Вова подошёл к дивану и сел рядом со мной так, что наши руки соприкасались. От его прикосновения меня будто парализовало, и я сидела, почти не двигаясь.
— Ты прости меня, я столько всего натворил. Причинил вред тебе и Пашке. Сделал столько глупостей и ради чего? Ради мести, которая в итоге меня и погубила.
Слова извинений я слышала от бывшего мужа первый раз. Даже когда мы были женаты, он никогда не умел извиняться. Ему было проще подарить цветы или дорогую безделушку, думая, что после этого я прощу без всяких слов извинений.
— Всё уже в прошлом, что было, то прошло. Этого не вернуть, Володь, как бы ты ни старался. Нужно идти дальше, как бы плохо ни было. Все мы порой делаем непростительные глупости, но главное — осознать это, понять.
— Так-то оно так, но на душе такая пустота. Ты не представляешь, как я себя чувствую. Такое ощущение, что меня лишили души. Пустота здесь, — он положил свою ладонь в область сердца. — Позволь мне общаться с сыном. Я не прошу многого, просто буду иногда видеться с ним. Хочу, чтобы он знал, что у него есть отец.
Между нами повисла гробовая тишина. Что это сейчас было? Владимир Андреевич Романов решил открыть мне душу? С его стороны это звучало странно, как исповедь, что ли. Но мне приятно, что он первый начал этот разговор. А больше всего радует, что он не ставит свои условия, которые могут привести меня в тупик.
— Хорошо. Только давай не будем говорить ему сегодня, что ты его отец. Ему нужно к тебе привыкнуть.
— Спасибо.
Я повернулась к Вове, который сидел ко мне боком и смотрел куда-то вдаль, о чём-то задумавшись.
— О чём думаешь?
— О том, какой я придурок, — усмехнулся он и развернулся ко мне лицом, улыбаясь так, как тогда, давно, когда мы ещё были вместе. И мне вдруг захотелось поцеловать его. Не знаю, отчего такой порыв, может, потому что у меня давно не было мужчины. Или из-за того, что я до сих пор люблю своего бывшего мужа. Да, было страшно себе в этом признаваться, но это так. Как бы я ни ненавидела его за мою испорченную жизнь, у меня всё ещё трепыхалось сердце, когда о нём вспоминала или видела его. Другие бы сказали, что я ненормальная и дура, может, так оно и есть, но эта любовь, она неизбежна. Она, как весна после зимы, приходит всегда на смену морозам и согревает изнутри.