По-моему, это был наш третий день посвящения, — и всего лишь четвертый день в академии, — когда наставники начали нас тестировать. Источники — опасные вещи для тех, кто не знаком с магией, которую они содержат. Даже после полжизни исследований, я все еще не знаю, что влияет на определенные настройки. Даже прорицатели, единственной задачей которых является поиск потенциальных Хранителей Источников, не знают этих секретов. Я уверена, что ни один из моих родителей не был настроен ни на один Источник, и все же я была способна использовать пять одновременно. Возможно, об этом знают Ранд или даже Джинны, но справедливости ради стоит сказать, что ни один из них больше не поделится со мной своими секретами. Я не просто сжигаю мосты, я разрушаю их опоры и поджигаю воду.
Для юных студентов академии единственным способом проверить свою сонастроенность были время, боль и много спайстравы. Это называлось методом проб и ошибок. Я называю это гребаной пыткой, и я испытала их достаточно, чтобы быть экспертом в этом вопросе. Полагаю, я должна быть благодарна, что они использовали маленькие источники, размером не больше шарика, чтобы нас проверить.
Боль, вызванная приемом Источника, на который ты не настроена, может быть… Ну, чертовски ужасной. В течение первой минуты начинаются спазмы. Они начинаются в желудке, но распространяются наружу, мышцы напрягаются, сухожилия сокращаются. По мере того, как это продолжается, боли становятся все более жестокими. Это так больно… Ничто другое, что я когда-либо испытывала, не сравнится с этими, а я перенесла множество видов пыток. Через пару минут зрение начинает затуманиваться, и что-то рвется внутри. Я не изучала физиологию, искусство биомантии мне так же чуждо, как и более обыкновенная хирургия, но я считаю, что это плохо, когда у людей начинается кровотечение из глаз, ушей и носа.
Если несовместимый Источник не будет извергнут в течение нескольких минут, Хранитель умрет мучительной смертью. Несмотря на то, что использование несовместимого Источника может привести к летальному исходу, это остается единственным способом проверить, насколько человек с ним совместим.
Одного за другим нас с Джозефом заставляли принимать Источник и наблюдали за реакцией. Как только у нас начинались судороги, нам давали спайстраву. Возможно, эта трава не раз спасала мне жизнь, но у нее есть свои недостатки. Такое чувство, что тебя рвет всем, что ты съела за последнюю неделю, и рвотные позывы не прекращаются только потому, что ты опустошена. У некоторых людей это бывает хуже, чем у других, и я всегда была одной из первых, хотя хотела бы, чтобы это было иначе.
Пиромантия была третьим Источником, с помощью которого наставники Академии Магии Оррана проверяли меня. Я уже провалила свои первые две настройки, геомантию и метеомантию, и я помню, какое волнение я испытывала в тот третий день. Людей можно дрессировать так же, как и любое животное, и я уже привыкла к неприятным ощущениям от проглатывания Источника, к ощущению, как что-то твердое застревает у меня в горле по пути вниз. Затем начиналась агония, судороги распространялись от кишечника к конечностям, мышцы кричали от боли. Дальше этого дело никогда не заходило: как только я проявляла признаки отторжения, наставник Луэн бросался ко мне с травой и запихивал ее мне в рот. После двух неудачных настроек я уже начала ожидать неудачи, и последствия пугали меня до усрачки.
Наставники никогда не говорили нам, что на самом деле означало быть настроенным или отвергнуть. Они никогда не говорили нам, что это не в нашей власти. Я дважды потерпела неудачу и думала, что это моя вина. Я думала, что сделала что-то не так или недостаточно старалась. Я была в ужасе от того, что могло случиться, если у меня не найдут настройки. Мне было всего шесть лет, меня оторвали от семьи и заставили глотать осколки магии, которые с жуткой болью спускались в желудок, и с еще большей поднимались обратно. Хуже всего была мысль о том, что меня могут выгнать, если я буду слишком часто терпеть неудачу; неуверенность в том, что я буду делать, как я выживу в одиночку, была ужасающей. Джозеф поддерживал меня, насколько мог, даже в самом начале нашей дружбы, но он также проходил через процесс настройки. Хотя на него это действовало не так сильно, как на меня, он тоже страдал.
Я помню ощущение, возникшее после того, как я проглотила Источник пиромантии. Я вздрогнула, ожидая худшего. Наставник Луэн подошел ко мне, держа в руке небольшой пучок сушеной спайстравы. Хранитель может использовать любой Источник, любую магию, но, если он не настроен на нее, она причинит ему боль и быстро убьет. С помощью Источника геомантии я почувствовала связь с землей под ногами. Я могла ощущать состав земли. Я даже не понимала этого, но я чувствовала линии силы в земле. Чувствовала до тех пор, пока не началось отторжение, и тогда все, что я могла чувствовать, была боль. С помощью Источника метеомантии я могла сказать, что скоро пойдет дождь, хотя до него оставалось несколько часов. С Источником пиромантии все было по-другому. У меня было ощущение, что внутри меня зажегся огонь, но он меня не обжигал. Он меня согревал. Я могла бы раздеться догола и искупаться в ледяной воде, не почувствовав холода. С тех пор я поступаю именно так и могу сказать, что это очень освежает. На крайнем севере есть племена землян, которые утверждают, что это полезно для кожи и здоровья, хотя мало кто из них может использовать пиромантию, чтобы сохранять тепло во время купания.
Я была в восторге. Не только из-за огня, который я чувствовала внутри, и уверенности в том, что могу использовать его, чтобы поджечь мир, но и потому, что знала — я смогу остаться. Остаться в академии, остаться с Джозефом. Избавление — вот что сделало меня по-настоящему счастливой в тот день, избавление от страха, который терзал меня с момента первого отторжения. Правда, прошло всего три дня, но для ребенка три дня — это целая жизнь, и они пролетают в мгновение ока. Признаюсь, я была менее счастлива, когда наставник Луэн снова набросился на меня со спайстравой. Они обнаружили мою первую настройку, но это не означало, что я была готов бродить повсюду с огнем в моем полном распоряжении. Я не могу винить их за это; неподготовленные Хранители Источников, впервые открывающие для себя магию, опасны на совершенно другом уровне. И только дурак дает спичку шестилетнему ребенку, оставшемуся без присмотра.
Самое странное, что не все пироманты чувствуют пламя внутри себя. Это скорее магия температуры, чем огня. Когда Лесрей Алдерсон проверяли на пиромантию, сучка-шлюшка сказала, что почувствовала внутри ледяной шар, который не горел, а замораживал. Может быть, именно поэтому мы всегда были не в ладах друг с другом, с самого начала. Это была настоящая война между огнем и льдом. Но, опять-таки, я считаю ее необузданной пиздой.
На тот момент было известно о двадцати двух Источниках. Я была настроена только на шесть из них, но их все проверили на мне. Меня рвало невероятно сильно и, главным образом, кровью. На третий день наставники перестали отправлять меня обратно в дорм и выделили мне отдельную койку в лазарете. Помню, я посмотрела в зеркало и увидела красные точки вокруг своих глаз. Врачи сказали, что у меня лопнули кровеносные сосуды, такой сильной была моя реакция на спайстраву. Несмотря ни на что, тестирование продолжалось. Мне было всего шесть лет, и я была оторвана от своей семьи. Это было похоже на пытку. Это и была пытка! Каждую ночь я плакала, пока не засыпала, а каждое утро, просыпаясь, обнаруживала Джозефа рядом со мной на моей больничной койке.
Глава 11
Я проснулась от боли. Приступ кашля, сотрясавший мое тело, только ее усилил. У меня болело все тело, и я едва могла собраться с силами, чтобы открыть глаза. Вместо этого я решила прислушаться. И не услышала ничего.
Тишина в Яме была редкостью. Там всегда стоял шум, обычно от копания. Я чувствовала, что мои нервы на пределе, борясь с болью внутри, пока неподвижность сама по себе не превратилась в пытку. Маленькая часть меня осмеливалась надеяться, что я свободна. Что каким-то образом меня спасли из этого ада. Но я почувствовала под собой холодный камень и поняла, что это была ложная надежда.
Застонав, я начала шевелиться, подбирая руки под себя. Я с трудом разлепила веки и увидела серый камень и лужу слюны и крови. Перевернувшись на спину, я увидела единственный стол, привинченный к камню, и два стула под ним. Я была в комнате для допросов управляющего.
В голове у меня стучало, как после недельного запоя, — неприятное ощущение, с которым я с тех пор сталкивалась не раз, а лицо казалось одеревеневшим и опухшим. Я вспомнила, как Приг ударил меня, и осколок зеркала все еще торчал у него из шеи. Я попыталась улыбнуться, но моя щека вспыхнула от боли, словно огонь пробежал по моей плоти. Рана все еще не была перевязана. Из рассеченной плоти все еще сочилась кровь.
Я с трудом села, держась за ребра. Я была убеждена, что Приг или другие пнули меня после того, как я упала. Я впервые испытала восхитительную боль от сломанного ребра, и я быстро поняла, насколько это изнурительно. Потребовалось немало усилий, и я не раз вскрикнула от боли, прежде чем сумела взобрался на один из стульев. Сидя в этой комнате, я спросила себя, смогу ли я когда-нибудь снова нормально ходить. Я думала, что боль искалечила меня.
— Блядь! — Я уронила голову на стол и заплакала. Боль в ребрах вскоре прекратила рыдания. Я увидела свою правую руку, кровь замочила повязку. По крайней мере, это вызвало улыбку на моем лице — кровь Прига на своих руках. Надеяться на то, что он мертв, было слишком, поэтому вместо этого я надеялась, что научила этого мерзкого ублюдка бояться меня.
Когда дверь в камеру для допросов наконец открылась, я даже не подняла голову от стола. Я услышала шаги, когда управляющий приблизился и опустился на стул напротив меня. Я услышала, как дверь снова закрылась, и стала ждать, когда управляющий что-то скажет. У меня не было сил на его игры. Я хотела тол