— Нет. Нет. Нет. Перестань говорить. Перестань думать. Чувствуй.
Я подняла голову к потолку и задумалась над его словами. На самом деле, я решала, насколько просто было бы оттолкнуть его и убежать. Боль в ребрах убедила меня еще немного повременить.
Пощечина застала меня врасплох, и боль, вспыхнувшая на моей пораненной щеке, заставила меня вскрикнуть. Тамура не смягчил удара и ударил по сочащейся кровью ране, оставленной хлыстом Прига.
— Жрущий-песок-слизывающий-грязь ублюдок! — выругалась я и выпрямилась, намереваясь убежать подальше от безумца.
— Перестань думать. — Тамура указал на свою левую щеку, а затем на потолок. — Чувствуй.
Мою щеку словно окунули в огонь, и я почувствовала, как на глаза наворачиваются новые слезы. Несмотря на эту боль, унижение и уверенность в том, что Тамура сумасшедший, пытающийся выставить меня дурой, — несмотря на все это, я снова подняла лицо к камню наверху и застыла.
В Академии Оррана есть техника, которой обучают всех первокурсников. Это медитация. Процесс, позволяющий заставить ум замолчать и прислушаться к телу. Изолирование конечностей и органов. Биоманты даже способны распространять это чувство на тело другого человека, чтобы определить, какие части тела сломаны и как их следует собрать обратно. Я не биомант, и у меня никогда не получалось заставить свой разум замолчать, но тогда я погрузилась в медитацию. Я прислушалась к своему телу, и оно сказало мне, что чертовски болит.
У меня было сломано ребро с правой стороны груди, и я, даже не глядя, знал, что на мне было множество синяков. Мне было больно даже просто дышать, и это продолжалось несколько недель. Нет ничего более болезненного, чем ушиб груди, когда приходится бегать — а я бегала довольно часто. Мое тело сообщило мне, что лучше бы нам на какое-то время воздержаться от пробежек. У меня были синяки и в других местах, почти везде. Мои мышцы ослабли от напряжения и истощения. Мой желудок, как всегда, был пустой ямой, которая никогда не наполнялась. Моя нижняя губа распухла, и у меня текла кровь из сотен крошечных порезов и царапин. Моя щека горела так, словно я недавно пытался полакомиться осиным гнездом, и от этого у меня заболели и зубы.
Но было и еще кое-что. Что-то прохладное и легкое коснулось моей разгоряченной щеки. Мне было знакомо это чувство, хотя прошло так много времени с тех пор, как я испытывала его в последний раз. Это ветер дул сквозь скалу, вырываясь наружу в том туннеле, прямо там, где я стояла. Он был очень легким, и я бы тысячу раз пропустила его мимо, если бы Тамура не заставил меня попробовать его почувствовать.
Я почувствовала, как во мне расцветает что-то мощное. Это было то, что управляющий и Приг отрывали от меня по крупицам. То, что они разрушали своими побоями и психологическими играми. Я снова почувствовала надежду. Не надежду на спасение, но все же надежду на побег.
Большинство людей посмотрели бы на камень над собой и увидели бы, что скала держит их в ловушке. Тамура поднял глаза и увидел звезды на ночном небе. Я подняла глаза и увидела еще кое-что. Я увидела спасение. Свободу. Я увидела путь наружу.
Глава 13
— Ты сказал, что этот не такой обещающий, как предыдущий? — Возможно, я сказала это немного более взволнованно, чем собиралась, но даже самый легкий вкус свободы может так подействовать на человека, который провел шесть месяцев в подземелье. — Есть и другие?
Тамура кивнул, мягко отстранил меня и занял свое место под легким ветерком.
— Пока сто четыре, — сказал он. — Легкий ветерок, легкий порыв ветра. Один капает. Кап. Кап. Кап.
— Какой из них самый многообещающий? — Я схватила Тамуру за руку, и он вывернулся, сбросив мою руку и слегка толкнув меня назад. Затем он снова уставился в потолок.
— Четырнадцатый уровень сверху. Не нижний. Туннель номер двенадцать рядом с мышино-медвежьим перекрестком. Бригада бригадира Полеги раньше копала там, но это было… несколько лет назад. Я не видел Полегу с тех пор, как к власти пришел новый король.
Мне потребовалось некоторое время, чтобы решить, какой вопрос задать первым. Признаюсь, у меня их было немало. Бессвязные речи Тамуры всегда вызывали больше вопросов, чем ответов. «Ты помнишь здесь каждый туннель с названиями и номерами?» — спросила я. Масштабы этого сбивали с толку. В Яме были сотни туннелей, может быть, даже тысячи. Сорок два уровня, по меньшей мере, на каждом из которых десятки туннелей, ответвляющихся от туннелей в еще большее количество туннелей. Карты Ямы не было, потому что даже попытаться сделать что-то подобное было бы невозможно. И все же Тамура каким-то образом держал ее в голове.
— Конечно, — сказал Тамура. — Иначе как бы я узнал, где нахожусь?
Это было мое первое настоящее столкновение с безумием Тамуры, и я подумала, что он действительно сумасшедший. Теперь я понимаю, что это был единственный способ разобраться в его спутанном рассудке. Временами он лепетал, как опьяневший от пунша малыш, но внизу не было никого, кто знал бы лабиринт туннелей так хорошо, как Тамура.
— Где мы сейчас?
— Десятый уровень сверху. Не дно. Туннель номер пять, ведущий к морская звезда-паук перекрестку.
Я спросила себя, не назвал ли он каждый коридор в честь животных:
— Морская звезда-паук?
— У морской звезды пять ног, как у пятиконечной звезды, — сказал он. — У паука восемь ног, как у символа бесконечности после неудачного падения. — Он усмехнулся. — На этом перекрестке шесть с половиной туннелей.
— Половина туннеля?
— Да. Послушай. — Тамура приложил ладонь к уху и нахмурился. — Хм. Не копают. Может, звезды больше не светят.
Я никогда не была самой терпеливой из женщин, и с треснувшим ребром и кровоточащей щекой то немногое терпение, которое у меня было, было подорвано болью и истощением.
— Значит, если мы на десятом уровне, а самая многообещающая трещина в скале находится на четырнадцатом, все, что нам нужно сделать, это спуститься на четыре уровня?
Тамура кивнул.
— Четыре уровня и полмира отсюда, — сказал он. — Сначала мы поднимаемся, затем спускаемся. Затем снова вверх.
— Ты можешь отвести меня туда? — Я хотела оставить безумного старика наедине с самим собой. Я хотела вернуться в свою пещеру и прижаться к Джозефу. Но я не могла. Приг не прекратит меня искать, и следующим местом, куда он отправится, будет наша пещера. Мне нужно найти выход или способ защитить себя.
— Конечно. — Не сказав больше ни слова, Тамура направился к перекрестку морская звезда-паук, оставив меня догонять его. В то время я понятия не имела, ведет ли он меня к самой многообещающей трещине или направляется в поисках места для ночлега. Но я все равно пошла дальше. Я не видела, что у меня есть другой выбор. Тамура стал моим лучшим шансом выбраться из Ямы до того, как Приг меня убьет.
Я продолжала расспрашивать Тамуру, пока он вел меня наверх. Я спросила его, как долго он пробыл в Яме, и он ответил вопросом, как долго я живу на свете. Я расспрашивала его в основном о трещинах и о том, как он их находил. Я уже тогда пыталась расшифровать этот код, отделить мудрость от бессмыслицы. Прошло столько лет, а я все еще не могу по-настоящему этого сделать. Иногда я думаю, что это похоже на поиск драгоценного камня в огромном карьере, а иногда я думаю, что это больше похоже на поиск драгоценного камня в сокровищнице, полной гребаных драгоценных камней.
Он привел меня на пятый уровень, к лифту. Я заколебалась и отступила, когда Тамура потянул за веревку, чтобы лифтер внизу понял, что кто-то ждет. Я выругала себя за то, что испугалась. Друг Прига, лифтер, был одним из тех, кто преследовал меня, но сейчас не он управлял лифтом. Даже если бы это был он, я не должна была так бояться. Во многих отношениях я все еще была ребенком, маленьким и слабым. С Источником в желудке я мог бы обрушить Яму вокруг себя, но у меня не было Источника. У меня не было другого выбора, кроме как положиться на других, которые помогли бы мне выбраться из создавшейся ситуации. Я не была уверена, что могу положиться на Тамуру, но у меня уже созрел план.
Мы молча спустились на лифте. Признаюсь, я держалась от Тамуры на расстоянии. Ему не потребовалось бы особых усилий, чтобы толкнуть меня через край, и я еще ему не доверяла. Отчасти это недоверие объяснялось тем, что я еще не знала его, а отчасти потому, что он был совершенно чокнутый, как ведро с извивающимися угрями.
Я услышала общий гул в главной пещере еще до того, как лифт коснулся земли. Подошло время кормления у Корыта, и я почувствовала, как у меня заурчало в животе при этой мысли. Тамура сразу же двинулся вперед, поворачивая вправо. Идя так, мы бы миновали Холм и направились бы к другому лифту.
— Вверх, затем вниз, затем снова вверх, — сказала я и заслужила выразительный кивок старика. Я слегка коснулся его руки, не желая, чтобы он повернулся и бросил меня на землю. Я была не уверена, что мое тело выдержит еще одно избиение. Я уже хромала и держалась за ребра на каждом шагу.
— Подожди меня, — сказала я, когда Тамура взглянул на меня. — Остановись здесь. — Я глубоко вздохнула. — Мне нужно увидеть Деко, прежде чем мы продолжим.
Старик пожал плечами и плюхнулся на задницу, скрестив ноги под собой. Сколько я знаю Тамуру, у него всегда было терпение ледника. Я больше похожа на погоду. Я работаю по своему собственному графику и никого не жду, прокладывая собственный путь в этом мире.
Я пошла к Холму, слегка прихрамывая, прекрасно понимая, что за мной все время наблюдают. Деко был в центре, и мне придется пробираться сквозь толпу бригадиров и капитанов, чтобы добраться до него. Невозможно было сказать, предан ли кто-нибудь из них Пригу. Любому из них не составило бы труда остановить меня, если бы они захотели.
— Убирайся отсюда, маленький струп, — сказал один из бригадиров, вставая со своего каменного стула и преграждая мне путь.
Честно говоря, я была не в том настроении, чтобы выслушивать приказ от чернорабочего, не имеющего полномочий.