Отправив дело на доследование, суд оставил Тони прежнюю меру пресечения — содержание под стражей.
Сопровождая его в камеру, капитан Рамиру злобно усмехнулся:
— Не думай, что выкрутился! Ты только получил отсрочку. А я сделаю всё, чтобы тебя выслали!
Для Марии начались тяжкие дни. Сейчас ей было не намного легче, чем в то время, когда она искала Тони по тюрьмам и больницам, не зная, жив он или нет. Ведь если Тони вышлют из Бразилии с клеймом коммуниста и антифашиста, то в Италии прихвостни Муссолини его точно расстреляют! Его нужно спасать сейчас, но как?
— Ты должна уговорить Камилию дать показания в пользу Тони, — сказал Жакобину. — Это единственный выход. Иначе Андре не удастся защитить Тони от депортации.
— Нет, я не смогу пойти к ней с такой просьбой, — ответила Мария. — Она только поиздевается надо мной и не захочет помочь Тони. В прошлый раз, когда я назвала её убийцей, Камилия прямо сказала: «Если Тони отказался от меня, то пусть он не достанется никому!» Она будет даже, рада, если его вышлют в Италию.
Жакобину возразил ей:
— Нина говорила мне, что Камилия очень любит Тони. Она мстит ему за то, что он не с ней, но вряд ли откажется помочь Тони в критический момент. Ведь она же пренебрегла опасностью и всё— таки пришла на панихиду, полагая, что там будут отпевать и Тони! Я не сомневаюсь, что и теперь она захочет его спасти.
— Я в этом не уверена, однако у меня, похоже, нет выбора, — сказала Мария и скрепя сердце отправилась к Камилии.
Она не знала, что Нина уже пыталась уговорить Камилию, выступить на суде в пользу Тони, а та ответила ей:
— Пусть Мария сама придёт сюда и встанет передо мной на колени, а я потом подумаю, как мне поступить.
Нина не решилась передать Марии эти слова, и та пошла к Камилии, ещё не зная, какое унижение придётся ей испытать.
Камилия встретила её холодно.
— Входи, Мария. Садиться тебе не обязательно. Говори, зачем пришла.
— Ты сама прекрасно знаешь.
— Будешь просить меня, чтобы я заявила на суде, что мы с Тони женились по взаимной любви?
Говоря это, она видела, какую боль доставляет сопернице, и упивалась своим превосходством над ней. Мария же не могла ответить на этот провокационный вопрос утвердительно и потому вновь повторила:
— Ты знаешь всё, что я могу тебе сказать.
— А ты знаешь, чего я требую от тебя. Вставай на колени, — приказала ей Камилия.
Мария не могла поверить услышанному.
— Зачем?.. — спросила она растерянно, ещё надеясь, что это всего лишь жестокая шутка.
Камилия, однако, не собиралась шутить.
— Вставай, — грозно повторила она. — До сих пор унижалась только я. Всякий раз, когда я говорила Тони, что люблю его, мне приходилось слышать в ответ: «Мария святая». Он вставал перед тобой на колени, не так ли? Можешь не отвечать, я в этом не сомневаюсь. Так вот, пусть теперь кто— нибудь встанет на колени передо мной. Я хочу почувствовать свою значимость. Ведь судьба Тони сейчас зависит только от меня. Правда? Поэтому я и настаиваю: на колени, Мария!
Стиснув зубы, та выполнила её приказ.
— Вот так— то, — удовлетворённо произнесла Камилия. — А теперь говори, о чём ты хотела меня попросить.
— Камилия, спаси моего Тони! — выдавила из себя Мария.
После этого в комнате повисла тяжёлая пауза. Камилия ответила не сразу — ей хотелось как можно дольше наслаждаться унижением Марии.
Наконец, она заговорила, злорадно усмехнувшись:
— Я назначу цену.
— Какую? Говори, — изъявила готовность Мария. — Что ты хочешь в обмен на жизнь Тони?
— Всё очень просто, — принялась вслух рассуждать Камилия. — Если я не стану свидетельствовать в пользу Тони, если скажу, что наш брак был фиктивным, его депортируют. И тогда он не будет принадлежать ни мне, ни тебе.
— Тогда фашисты убьют его в Италии! Ты этого хочешь? — в ужасе спросила Мария.
— Нет, я хочу другого.
— Чего же?
— Откажись от него! – назначила, наконец, свою цену Камилия. — Уйди от Тони, и я дам нужные показания.
— Но это же невозможно! — со слезами на глазах воскликнула Мария. — Как я могу отказаться от него, тем более, сейчас, когда он в беде?
— Или Тони будет моим, или не достанется никому! — отрезала Камилия. — Я говорю серьёзно, Мария. Если ты не уйдёшь от Тони, я выполню свою угрозу: ни слова не скажу в его защиту! Наоборот, буду свидетельствовать против него! Мне уже терять нечего.
— Я не в силах отказаться от Тони, — опять повторила Мария. — Лучше я умру!
— Действительно, это будет ещё лучше, — цинично согласилась Камилия. — Ты можешь отказаться от Тони и таким образом. Я не возражаю.
— Ты чудовище, Камилия! — бросила ей в лицо Мария.
— Мне всё равно, что ты обо мне думаешь, — пожала плечами Камилия. — Свои требования я не изменю, так что можешь идти домой, сейчас жизнь Тони в твоих руках, и тебе решать, как быть. Я не настолько кровожадна, чтобы склонять тебя к самоубийству. Мне будет достаточно, если ты всего лишь скажешь Тони, что разлюбила его и больше не хочешь жить вместе с ним.
— И ты надеешься, что после этого он станет твоим?
— Да, я в этом уверена. Тони и в самом деле женился на мне по любви, а потом здесь появилась ты и сломала мою жизнь! Этого я тебе никогда не прощу! И сделаю всё, чтобы Тони жил со мной!
Вернувшись домой, Мария весь вечер проплакала у себя в комнате, никому ничего не объясняя.
Мариуза не беспокоила её, понимая, что у Марии достаточно причин для слёз: из магазина её уволили, когда она весь день разыскивала мужа и не вышла на работу, денег, которые ей прислал из Аргентины Дженаро, хватило только на оплату судебных издержек, а тут ещё и над Тони нависла угроза депортации...
Наутро Мария вновь предстала перед Камилией, и та удивилась:
— Ты пришла раньше, чем я ожидала!
— У меня нет времени на раздумья, — ответила Мария. — Я боюсь, что обвинительный приговор Тони могут вынести со дня на день.
— Верно, тебе надо принимать решение быстро.
— Я обещаю больше не навещать Тони в тюрьме, — сказала Мария. — А остальное уже зависит от тебя.
— Нет, этого мало. Ты должна пообещать мне, что откажешься от него, если с моей помощью он избежит депортации!
— Я обещаю, — твёрдо сказала Мария.
— И это ещё не всё, — продолжала диктовать свои условия Камилия. — Поклянись, что ни он, ни кто— либо другой, никогда не узнают причины, по которой ты от него откажешься.
— Клянусь, — без колебаний произнесла Мария. — Я настолько сильно люблю Тони, что готова расстаться с ним, лишь бы он остался жив. Я сделаю всё, что ты требуешь.
От Камилии она поехала в типографию к Жакобину и сказала ему, что сделала всё для защиты Тони. В подробности она, естественно, вдаваться не стала.
— Теперь вы будете иметь дело с Камилией. Она обещала помочь Тони. А я поеду домой, у меня там ребёнок без присмотра.
С этого дня она ни разу не навестила Тони в тюрьме. Все вокруг недоумевали, дивясь такой странной перемене, но Мария держалась стойко, никому ничего не объясняя.
А тем временем Камилия встретилась с адвокатом и твёрдо пообещала ему, что будет защищать Тони в суде.
Андре, однако, сказал, что этого недостаточно.
— Судья может заподозрить вас в сговоре с Тони, поэтому нужны ещё и свидетельские показания ваших родителей. Если они подтвердят, что вы вышли замуж с их согласия, и расскажут об иудейской свадебной церемонии, у судьи не будет оснований подвергнуть сомнению истинность вашего брака, хотя вы с Тони и живёте порознь.
— Мы расстались с ним не навсегда, — уверенно заявила Камилия. — После освобождения из тюрьмы Тони вернётся ко мне!
Её уверенность неожиданно для Камилии несколько поколебала Ципора, заявившая дочери, что сама не пойдёт в суд и ей не советует говорить там неправду, защищая Тони.
— Пусть он лучше уезжает в свою Италию. Ты из— за него достаточно настрадалась. Пока он остаётся здесь, тебе не будет покоя!
— Почему же неправду? — возразила Камилия. — Вы только должны рассказать, как всё было на самом деле. Вам не придётся лжесвидетельствовать.
— Какая же это правда, если вы давно не живёте вместе? — осталась при своём мнении Ципора.
— Сейчас это не имеет никакого значения. Если вы поможете мне спасти Тони, он снова будет жить со мной. Мама, ты не вздумай отказываться!
Ципора больше не стала с ней спорить, но Эзекиелу сказала:
— Я пойду в суд, только не буду там покрывать Тони. Пусть его депортируют и наша дочь, наконец, успокоится.
Камилия же не придала серьёзного значения сопротивлению матери. Куда она денется, поговорит— поговорит — и сделает всё как надо! Камилии не терпелось повидать Тони. Теперь она с полным правом может попросить свидания с ним, и ей никто не посмеет отказать. Он наверняка ждёт Марию, а увидит её, Камилию!
Тони и в самом деле удивился, увидев Камилию:
— Никогда не думал, что ты придёшь меня навестить.
— У меня есть на это право, — горделиво ответила Ка¬милия. — Разве меня не просили дать показания в твою пользу, чтобы тебя не выслали?
— Я не просил, — пожал плечами Тони.
Камилия продолжила более мягко:
— И всё же я дам нужные показания. Я чувствую себя отчасти виноватой в том, что ты оказался здесь.
— Ты виновата не отчасти, а полностью, — уточнил Тони. — Ты вызвала полицию и велела арестовать активистов.
— Не я, а мой компаньон, — возразила Камилия. — Но я с ним согласилась, надеясь, что полиция просто разгонит вас. Я всегда хотела быть с тобой, Тони, поэтому не могла желать тебе зла. Хотя ты часто делал мне очень больно.
— Я тоже никогда не желал тебе зла.
— Хорошо, не будем ворошить прошлое, — сказала Камилия. — Нам нужно думать о будущем. Надеюсь, сейчас ты не станешь возражать, что по— настоящему люблю тебя только я? Ведь именно я буду защищать тебя в суде, а не Мария! Кстати, она тебя хоть навещает?