Самуэл поспешил уйти домой. Тони же рвался в детскую, намереваясь увести с собой Мартинью.
Жакобину пришлось напомнить Тони, что официально мальчик числится сыном покойного Мартино и, чтобы отобрать его у Марии, потребуется пройти через сложное судебное разбирательство.
А Маркус выразился проще: он обозвал Тони дураком, неспособным ценить женщину и дорожить любовью.
В отличие от Тони Маркус теперь в полной мере познал истинную значимость любви и всем сердцем рвался к своей ненаглядной Жустини. Выполнив поручение матери по устройству сестры в педагогическое училище, он без промедления отправился на фазенду, ещё не зная, что не найдёт там Жустини.
Едва сойдя с поезда, Маркус встретил Марселло и Зангона, приехавших на станцию в надежде отыскать какие— либо следы Беатрисы. Они рассказали ему о своём горе, и Маркус посоветовал им обратиться к телеграфисту:
— Если она приехала ночью, то неудивительно, что на станции её никто не заметил. А на телеграфе всегда сидит дежурный, он мог что— то видеть.
Получив благодарность за подсказку, Маркус поехал на фазенду, а Марселло и Зангон поспешили к телеграфисту, который и в самом деле вспомнил, что видел здесь какую— то девушку в ту ночь, когда была найдена убитая женщина.
— Такая худенькая, с короткой стрижкой... — вспомнил он, напрягая память. — Она ещё спросила у меня, не видел ли я тут какой— нибудь машины, которая могла бы отвезти её домой... А потом к ней подошёл мужчина, судя по всему, её знакомый, они о чём— то поговорили, и он настоял на том, чтобы девушка поехала с ним, на его машине.
— И как выглядел тот мужчина? — спросил Марселло, уже зная наперёд, что это был Фарина.
Телеграфист описал колоритную внешность Фарины и сказал, что неподалёку от станции видел машину комиссара Омеру, на которой, вероятнее всего, эти двое пассажиров и уехали домой.
После такого сообщения идти в местную полицию было не только бессмысленно, но и опасно. Везти папку с документами в окружную полицию Марселло тоже не решался, по— прежнему считая, что вначале нужно отыскать Беатрису. К счастью, Фарина отбыл в Сан— Паулу, и Марселло мог беспрепятственно поговорить с Франсиской. Рассказав ей всё, что ему было известно об исчезновении Беатрисы и о преступных действиях Фарины, он попросил у Франсиски ключ от подвала, в котором хранились сокровища:
— Мы обыскали всё вокруг и не были только в этом подвале. А оттуда иногда доносится странный шум.
Франсиска была в шоке от всего услышанного. До сих пор она пребывала в уверенности, что её дочь находится у свекрови на дальней фазенде, а тут, оказывается, произошло такое несчастье!.. Но даже сейчас, когда её сердце наполнилось тревогой о Беатрисе, Франсиска не могла поверить в то, что Фарина является жестоким и коварным преступником. Она стала защищать его:
— Это оговор! Кто— то нарочно пытается внести разлад в нашу семью! Сеньор Фарина не способен на такую жестокость!
— Ладно, с ним потом разберёмся, — сказал Марселло. — А сейчас давайте спустимся в подвал.
— Мы не сможем этого сделать, — ответила Франсиска. — Нам будет нечем открыть замок, потому что мой муж увёз ключ с собой.
— Значит, мы правы: он держит Беатрису в подвале! — заключила Жулия, а Марселло заявил:
— Я разнесу ко всем чертям и тот замок, и ту дверь!
— Нет, у тебя ничего не получится, — печально произнесла Франсиска. — Дверь кованая, тяжёлая, а замок с секретом...
— Дайте мне ружьё Маурисиу! — потребовал Марселло. — Я расстреляю этот проклятый замок из ружья!
— И убьёшь Беатрису?! Ты с ума сошёл? — воскликнула Жулия.
Франсиска же сказала, что ружьё Фарина тоже хранит в том самом подвале.
— И всё— таки я должен попробовать, — стоял на своём Марселло. — Другого пути у меня нет. Беатриса может умереть там от холода и голода.
Поскольку на фазенде Франсиски другого оружия не было, то Марселло поехал за ним к отцу. А там его ждало хоть и печальное, но всё же обнадёживающее известие.
— Возможно, Зекинью набрёл на след Беатрисы, — сообщила брату Катэрина. — Мы как раз сейчас обсуждаем, что нам делать.
— Мы ещё ни в чём не уверены, — добавил Маурисиу. — Просто Зекинью слышал слабый женский голос из колодца...
— Из какого колодца?! Где моя Беатриса? Вы можете сказать толком? — вышел из себя Марселло, нервы которого и без того были натянуты как струны, готовые в любой момент лопнуть.
Ему рассказали всё по порядку.
В новом жилище Винченцо тоже никому не было покоя. Все тревожились за Беатрису, а кроме того, тут возникали постоянные трения между Зекинью и Маурисиу, волей судьбы оказавшимися с Катэриной под одной крышей и не имевшими возможности покинуть этот дом.
Зекинью по— прежнему вымаливал прощение у Катэрины, а она не подпускала его к себе, зато с Маурисиу всегда беседовала доброжелательно и ласково. Он был ещё слаб после психиатрической больницы, и Катэрина его искренне жалела. А Зекинью всякий раз приходил в ярость, когда ему случалось видеть, как Катэрина и Маурисиу вдвоём хлопочут над маленьким Винченцо, или — опять же вдвоём — читают вслух книгу, или... сидя бок о бок на скамейке, усердно и сосредоточенно перебирают фасоль.
Почему— то эта фасоль вызвала у Зекинью наибольший приступ ревности. Сидят, видите ли, как голубки, как добропорядочные супруги, прожившие вместе сто лет, и дружненько так, по— семейному, выполняют обыденную домашнюю работу! А он, несчастный Зекинью, должен всё это сносить молча? Нет, он не позволит Катэрине над собой измываться! У него тоже есть на неё права и тоже есть гордость!
— Мне это надоело, Катэрина! — ударил он кулаком по столу. — Ты сама когда— то убежала от него со мной, а теперь опять водишь с ним шашни?!
Катэрина тут же припомнила ему свадьбу с Эулалией, между ними разгорелся скандал, они едва не подрались, а Маурисиу пришлось оправдываться:
— Я не хотел причинять тебе неприятности, Катэрина. Ты прости меня, пожалуйста.
— Тебе не в чем извиняться, — ответила она Маурисиу. — Ты не мешаешь мне, а, наоборот, помогаешь понять, что Зекинью меня не стоит!
После такого выпада с её стороны Зекинью и пошёл из дома куда глаза глядят. Переночевал он в каком— то сарае, а затем, решив навестить Загона и Форро, пошёл уже целенаправленно к фазенде Франсиски, стараясь передвигаться в зарослях кустарников, чтобы никто из посторонних не смог его там увидеть.
— Вот так я и набрёл на этот заброшенный колодец и услышал голос из— под земли, — закончил свой рассказ Зекинью. — Мне стало страшно. Я оттуда убежал.
— Почему же ты пришёл сюда, а не ко мне? — сердито спросил Марселло. — Я бы сразу полез в тот колодец!
— Туда не так просто залезть, там вход завален камнями, — пояснил Зекинью. — А к Зангону я не пошёл, потому что увидел на дороге сеньора Фарину. Он ехал куда— то на своей машине.
— Значит, он уже вернулся из Сан— Паулу! — огорчился Марселло. — Но мы всё равно должны действовать. Я приехал сюда за ружьём, хотел расшибить тот замок в подвале, но теперь Фарина сам отдаст мне ключ. Под угрозой смерти!
Винченцо дал ему ружьё, но посоветовал не прибегать к крайним мерам, а попытаться вначале раскопать тот колодец.
— Я думаю, что между тем колодцем и подвалом есть подземный ход, — сказал он. — Мне доводилось слышать про такие подземные ходы в старых хозяйских усадьбах.
— Зекинью, веди меня к этому колодцу! — тотчас же вскочил с места Марселло, но Винченцо опять остудил его пыл:
— Наберись терпения! Мы должны дождаться темноты. Если этот колодец находится вблизи дороги, то нас может увидеть Фарина или кто— нибудь другой, кто расскажет ему про странные раскопки. И тогда он успеет спрятать Беатрису в другом месте.
— Этот гад способен и на худшее! — скрипнул зубами Маурисиу. — Я тоже пойду с вами. Больше не могу здесь отсиживаться!
Фарина вернулся из Сан— Паулу раньше намеченного срока только потому, что узнал об аресте Рамиру и других влиятельных лиц, на чьё покровительство он рассчитывал. В сложившейся ситуации ему пришлось поспешить обратно на фазенду, чтобы отсидеться там и тоже не попасть в поле зрения полиции.
Но дома его ждал неприятный сюрприз: едва он ступил на порог, как Франсиска потребовала у него ключ от подвала.
— Зачем он тебе понадобился? Мне странно это слышать от тебя. Вот как ты встречаешь своего мужа! — попытался заговорить ей зубы Фарина, однако Франсиска стояла на своём:
— Дай мне ключ. Я хочу посмотреть, что там ещё осталось от моего наследства. Ты несколько раз спускался туда по ночам, брал оттуда драгоценности, не советуясь ни со мной, ни с детьми...
— Ты что, не доверяешь мне?! — изобразил смертельную обиду Фарина. — Я день и ночь пекусь о нашем благосостоянии, а тебе вздумалось оскорблять меня недоверием? Да ты просто больна, Франсиска! Ты наверняка сегодня ещё не принимала лекарство. Ну— ка быстро прими таблетку!
— Я не стану её глотать, — упёрлась Франсиска. — Дай мне ключ! Я посмотрю, что там делается внизу!
Последней фразой она невольно выдала свои истинные намерения, и Фарина понял, что он близок к разоблачению.
— Нет, ключ я тебе не дам, — сказал он твёрдо. — Ты сейчас больна, рассеянна и вполне можешь потерять его. Тебе нужно лечиться. Выпей сразу две таблетки, а потом мы поговорим спокойно.
И он силой заставил Франсиску проглотить две таблетки снотворного. А затем, когда она уснула, поехал к комиссару Омеру и, блефуя, сообщил ему радостную новость:
— Назначение о вашем переводе в Сан— Паулу уже подписано! Я сам видел этот документ. А вы получите его по официальным каналам, вероятно, завтра.
Приняв это известие за чистую монету, Омеру горячо поблагодарил своего благодетеля, а тот перешёл к главному, ради чего сюда и приехал:
— Я нуждаюсь в вашей помощи, комиссар. Сегодня Марселло, Зангон и Форро пытались меня убить. Я чудом спасся. Вы должны немедленно арестовать эту троицу! Они устроили побег Маурисиу, прячут его где— то, да ещё и мне угрожают!