Похоронив её, Маркус с новой силой принялся втолковывать Тони, что тот должен верить любимой женщине и дорожить ею.
Но чужой опыт, как правило, ни для кого не наука, и Тони тоже не принял его в расчёт.
— Жустини была профессиональной проституткой, но не изменила тебе, когда вы стали жить вместе, — сказал он Маркусу. — А Мария, считавшаяся порядочной женщиной, изменила мне! Она хуже проститутки! Я не остановлюсь ни перед чем, чтобы отобрать у неё сына!
— Ты спятил, друг, — поставил ему диагноз Маркус и после этого посоветовал Марии действительно съездить в Италию, повидаться с бабушкой и переждать там какое— то время, пока тут улягутся страсти.
Мария так и поступила.
Тони она даже не известила о своём отъезде. В дорогу её провожали все жители пансиона, а в порт она поехала вместе с сыном на машине Самуэла — ей теперь уже было всё равно, как это мог бы расценить Тони.
А Самуэл, возвращаясь домой из порта, случайно увидел на улице Камилию и, притормозив, сказал ей:
— Как странно устроена жизнь! Ещё недавно я искал тебя повсюду и нигде не мог найти. А сейчас ты сама идёшь мне навстречу!
— Что же в этом странного? Я иду домой, ты можешь меня подвезти, — ответила Камилия. — Или ты хотел сказать, что нам не по пути?
— Нет, отчего же, я подвезу тебя, садись! — предложил ей Самуэл.
— Ты какой— то невесёлый сегодня, — сказала Камилия, удобно устроившись на сиденье. — Всё дуешься на меня?
— Нет, я могу злиться только на себя, — ответил Самуэл, невольно вздохнув. — Я был глуп и слеп. Совершил подлость, потому что хотел получить в жёны тебя и не знал, что на свете бывают такие женщины, как Мария!
— Ты что, влюбился в Марию?! — уставилась на него потрясённая Камилия. — Вот это номер! Ты меня очень удивил!
— В этом нет ничего удивительного, — возразил Самуэл. — У Марии столько достоинств, что в неё способен влюбиться каждый мужчина.
— Ну что ж, я рада за тебя. Надеюсь, и Мария скоро ответит тебе взаимностью, потому что, насколько мне известно, Тони её бросил.
— Нет, Мария любит только его, — снова вздохнул Самуэл. — Рассчитывать на её любовь мне не приходится. Единственное, что я получил от неё, — это прощение и возможность проводить её до корабельной каюты.
— Что? — оживилась Камилия. — Ты посадил её на пароход?!
— Да, она уехала в Италию.
— Навсегда?
— Не думаю, — покачал головой Самуэл. — Тони любит её и скоро опомнится, я уверен. И Мария тогда вернётся сюда вместе с сыном и бабушкой.
— Нет, Самуэл, ты, как всегда, ошибаешься, — засмеялась Камилия. — События развиваются строго по моему плану! Я победила в борьбе за Тони. Моя соперница сошла с дистанции! Вот увидишь, пройдёт ещё несколько дней, и Тони опять переедет жить ко мне!
Камилия была ещё очень молода и не знала, что жизнь развивается по своим законам, не считаясь ни с нашими желаниями, ни с нашими планами. Стоило Камилии немного расслабиться, почувствовать себя уверенной и счастливой, как жизнь тотчас же обратила в прах все её достижения, доставшиеся такими огромными усилиями.
Работая с утра до поздней ночи на двух фабриках, не жалея ни себя, ни других, Камилия сумела наконец наладить полный производственный цикл от прядения и ткачества до пошива и реализации готовой одежды. Полученная прибыль позволила ей на две трети расплатиться с банком за некогда взятый там кредит, а кроме того, она пообещала рабочим, что в следующую выплату повысит им жалованье.
Рабочие стали с нетерпением ждать обещанной прибавки, и вот день выплаты наступил. Сумма была большая, и Умберту вызвался доставить её из банка собственноручно. Камилия не усмотрела в этом ничего подозрительного, поскольку ей и в голову не могло прийти, что Умберту замыслил кражу.
А он готовился к этой операции ещё с тех пор, когда Силвия заявила о своём твёрдом намерении с ним развестись. В результате развода Умберту получил бы лишь небольшое «выходное пособие» и должность служащего на фабрике, совладелицами которой являлись Силвия и Камилия. Такой расклад отнюдь не устраивал Умберту. Не затем он вкладывал в эту фабрику все свои силы, чтобы однажды остаться ни с чем! Тогда— то он и решил: «Я всего лишь возьму своё! А Силвия потом пусть сама расплачивается с рабочими и с Камилией, у неё достаточно денег на счёте!»
Зная мягкий характер Силвии, Умберту был уверен, что она простит ему кражу и даже не станет заявлять в полицию, чтобы не поднимать скандал. Но он не учёл жёсткого нрава Камилии, которая не собиралась спускать своему компаньону такой подлости.
Правда, и Камилия обратилась в полицию не сразу. Она подумала, что Умберту задержался в банке или в дороге. А когда он не появился на фабрике и к концу рабочего дня — позвонила в банк, а не в полицию. Там ей сказали, что он ещё утром снял со счёта не только деньги, предназначавшиеся рабочим, но и всю прибыль, полученную фабрикой за последний месяц. Лишь после этого Камилия заподозрила неладное и сообщила о случившемся Силвии, которая, в свою очередь, выяснила у прислуги, что Умберту ещё с утра уехал из дома с чемоданом.
— Он бежал! — сказала Силвия Камилии. — Украл деньги и бежал!
Камилия затряслась от гнева:
— Какой подлец! Если мы сегодня не дадим рабочим денег, они поднимут бунт! Надо срочно звонить в полицию!
Вдвоём с Силвией они написали заявление в полицию, указав приметы Умберту, номер его машины и размер украденной суммы. Но у Умберту было достаточно времени, чтобы скрыться из Сан— Паулу.
Получив деньги в банке, он заехал к Эулалии, которой предложил бежать вместе с ним.
— Я, наконец, ушёл от своей жены, — сообщил он обескураженной Эулалии, — поэтому надеюсь, что ты примешь моё предложение. Мы уедем подальше отсюда и будем жить безбедно, денег нам хватит! Соглашайся поскорее, у меня мало времени.
Эулалия не была готова к такому повороту событий и медлила с ответом, зато Маноло и Соледад сориентировались мгновенно.
— Дочка, соглашайся! — воскликнули они хором. — Как можно отказываться от такого счастья?
— Значит, вы согласны, чтобы Эулалия поехала со мной? — обратился к ним Умберту.
— Да, согласны, — подтвердил Маноло, — только при одном условии: мы тоже поедем вместе с нашей дочерью!
— Папа, что ты говоришь?! — возмутилась Эулалия. — Ты всегда ненавидел сеньора Умберту!
— Это неправда, — возразил Маноло. — Мне не нравилось в нём только то, что он был женат. А теперь он свободен, и я с удовольствием приму его в нашу семью.
— Маноло, не забывайся! — одёрнула мужа Соледад. — Это сеньор Умберту делает нам честь, а не мы ему.
— И ты туда же, мама? — изумилась Эулалия.
Соледад бросила на неё многозначительный взгляд и сказала:
— Дочка, соглашайся, прошу тебя! Сам Господь Бог послал сеньора Умберту, чтобы спасти нас от полного краха и позора. Выручи своего отца ещё раз!
— Хорошо, я готова ехать куда угодно, — обречённым тоном произнесла Эулалия. — Ты возьмёшь моих родителей, Умберту?
— Пусть садятся, — ответил он с досадой. — Я и так потерял тут много времени. Поехали!
— А как же наши вещи? — всполошилась Соледад, но Маноло, верно оценив ситуацию, распорядился:
— Возьмите только наши паспорта — и быстро в машину! А на новом месте и вещи купим новые!
Они сели в автомобиль и помчались в направлении границы с Аргентиной.
А рабочие, не получив зарплаты в назначенное время, послали своих представителей к Камилии, но она уехала в банк просить новый кредит.
— Фабрика сейчас приносит стабильный доход, и мы сможем быстро вернуть заём, — убеждала она банкира, а он твердил одно и то же:
— Вы не полностью рассчитались за прежнюю ссуду, я не могу дать вам новую.
— Я опять заложу дом моих родителей, — предложила ему Камилия, однако и после этого получила отказ.
— Я не уверен, что вы сможете рассчитаться в срок, — сказал управляющий банком. — Ваш компаньон похитил большую сумму, тем самым бросив тень и на вас. Я не могу рисковать деньгами банка в такой ситуации.
После этого в диалог с банкиром вступила Силвия.
— У меня на счёте практически нет денег, они все вложены в недвижимость, — сказала она. — Вы сможете дать мне ссуду под залог ткацкой фабрики и нескольких земельных участков? Мой бывший муж обокрал меня, и я прошу у вас помощи. Больше мне идти некуда!
— Хорошо, мы дадим вам ссуду, — сжалился над ней банкир, — но лишь после того, как произведём экспертную оценку вашей недвижимости.
— И сколько времени на это потребуется? — с замиранием сердца спросила Силвия.
— Если очень постараться, — усмехнулся банкир, — то можно уложиться в двое суток. Это самое большее, что я могу для вас сделать.
Силвия и Камилия пришли в уныние: двое суток рабочие не станут терпеть, забастовки не избежать!
— Может, полиция сумеет быстро поймать Умберту, — высказала робкую надежду Силвия.
Но Камилия в этом усомнилась, и не зря: Умберту ехал к границе по глухим просёлочным дорогам, прекрасно понимая, что его уже наверняка преследует полиция.
Маноло и Соледад, поначалу вообще не спрашивавшие, куда их везёт Умберту, после нескольких часов езды стали роптать, выражая недовольство дорогой. Умберту пришлось сказать им, что на самом деле они все убегают от полиции, после чего в машине начался невообразимый ор. Отец, мать и дочь кричали, обвиняя друг друга, и больше всех доставалось Маноло, который, как выяснилось, долго скрывал от семьи, что опять влез в долги, купив по дешёвке частный цирк, а тот, разумеется, вскоре прогорел. Неудачливому предпринимателю вновь грозила долговая тюрьма, но тут неожиданно появился спаситель, то есть Умберту, поэтому Маноло и Соледад с такой лёгкостью приняли его предложение. Однако счастье их было недолгим. Узнав, почему за Умберту гонится полиция, Маноло усомнился в правильности своего решения, рассудив, что лучше сесть в тюрьму за долги, чем за соучастие в краже. А Соледад обвинила мужа в том, что он всю жизнь сначала что— то делал, а потом уже начинал думать. Эулалия же и вовсе впала в истерику.