Это было на грани. Это напоминало то, чем мы занимались некоторое время назад. Да, волчица показала свои воспоминания, но она не могла поделиться ощущениями. Не могла или просто не захотела. И, если я тогда брала Влада, то теперь почувствовала каково это, когда тебя имеют. Не сказала бы, что это было неприятно, но и приятной такую близость я бы не назвала.
Похоже, мужчина не задумывался ни о чем, просто вбиваясь в меня, порой слишком сильно и больно сжимая мои бедра. Наверняка, останутся синяки. Я иногда стонала, когда он особенно яростно покорял мое тело. Слава Луне, продлилось соитие недолго. Чувствовала себя потерянной и опустошенной. Впрочем, обижаться на него было бы глупо, сама позволила.
Влад развернул меня и крепко прижал к себе, обнимая и нежно поглаживая спину. Удивительный контраст с тем, что было всего несколько мгновений назад. Мужчина был слишком нежен и внимателен, а я расплакалась. Ведь мне хотелось именно ласки и заботы, а не животной страсти.
«Хорошо, что мы стоим под душем», – подумала я. Вспомнила, почему вообще позволила так с собой обращаться. Хотела, чтобы мужчина пришел в себя после откровений, поэтому не желала, чтобы Влад знал, что я расстроена. Но каким-то образом он заметил. А, может, просто почувствовал.
– Прости меня, родная, – он легко коснулся моего рта своим, не посягая на запретную территорию. Потом нежные поцелуи коснулись шеи, плеч, груди… Одновременно рука оборотня принялась властно ласкать сосредоточие моей женственности, отчего я дернулась и, если бы не поддержка Влада, просто не удержалась на ногах. Совсем не ожидала того, что произошло дальше.
Мужчина осторожно прокладывал дорожку вниз по моему, все еще разгоряченному телу, заставляя меня то и дело вздрагивать и закусывать нижнюю губу. А потом опустился на колени, приподнял правую ножку, устраивая на своем плече и провел языком по половым губам. Я буквально рухнула на стену, опираясь об нее. Скорее всего съехала бы вниз, если бы Влад не придержал.
– Влад, – потрясенно выдохнула, не готовая к столь откровенной ласке.
– Да, девочка моя? – отозвался мужчина, продолжая терзать мою плоть. Ответом ему стал глухой стон. То, что он творил, описать словами невозможно. Он ласкал, кусал, посасывал, а иногда имитировал языком половой акт. Я стонала и извивалась, давно позабыв о робости и смущении, сцепившись в волосы Влада, пока его ласки не завершились бурным оргазмом.
Опять устояла на ногах только благодаря поддержке оборотня.
– Давно собирался попробовать тебя, – сообщил мужчина, продолжая то ли ласкать, то ли мыть мое снулое тело. – Уже говорил, что ты такая необычная на вкус. Терпкая. Хотя, ты у меня вся неповторимая.
– Влад, пожалуйста, перестань, – взмолилась я. Все-таки еще не настолько привыкла к столь интимным комплиментам и мне, если признаться, неловко было это слушать. Особенно, если учитывать сопутствующую атмосферу.
– Только не говори, что я тебя смутил, – усмехнулся оборотень, довольно оглядывая, наверняка, покрасневшее лицо. – Ох, Ана, ты словно из монастыря. Но не поверишь, даже это в тебе нравится. Хотя, – протянул он задумчиво, – не пойму, откуда в тебе это? То, ты ведешь себя, как весьма уверенная и знающая, чего хочет, женщина, а то, как девочка из церковного хора. Какая ты, сладкая моя, на самом деле?
Если бы я еще сама знала, какая я. Ведь по сути жизнь в тепличных условиях и с кучей условностей и ограничений не позволила полностью раскрыть меня настоящую.
– А я не знаю, – честно призналась это. – Только не говори мне о том, что оборотни свободны в своих мыслях и действиях. Это так, признаю. Но твоя метка слишком ограничила мою свободу выбора. Вот зачем ты пометил ребенка? – с укором спросила я. Хотя, прекрасно понимала зачем. Любой оборотень собственник. Он может говорить все, что угодно. Да чем бы не кичился, не позволил бы своей паре вести привольную жизнь. – Ведь у тебя уже была пара. Ты что так был уверен, что остановишь свой выбор на мне?
– Да, Ана, был.
– Тогда почему не явился на мое совершеннолетие? Почему заставил ждать? – вела себя, словно влюбленная, ревнивая дурочка. Вот зачем начала обвинять мужчину? Видела же, что ему неприятны эти вопросы. Видела, как он скривился. Пусть всего на мгновение.
– Хочешь правду? – взорвался Соболев. – Я не собирался появляться и сейчас. Слишком молодая. Слишком глупая. Слишком неопытная. Планировал дать тебе закончить образование.
– А почему не дал? – постаралась пропустить оскорбление мимо ушей, ведь действительно и глупая, и неопытная.
Оборотень промолчал.
– Влад, – надавила я.
– Что ты хочешь услышать? Что я оказался на самом краю, помешанный на женщине, которую следовало убить семнадцать лет назад?
– Ты ее до сих пор любишь? – сама изумилась, что решилась задать этот вопрос.
– А, если я отвечу: «Да!», что ты будешь с этим делать, Ана? – Влад немного смягчился:
– Девочка моя, ты же понимаешь, что метка означает абсолютную верность?
Я лишь кивнула, пытаясь осмыслить услышанное. Вот уж точно, ситуация, когда правда никому не нужна.
– А если мне мало просто верности? – я не могла так просто успокоиться. – Если я хочу от отношений чего-то большего? Хочу не только тело, хочу душу и сердце? – на самом деле хотелось только разреветься, поэтому закусила губу.
«Дура!», – прокомментировала мои откровения волчица.
«Заткнись!», – рявкнула я. У нее-то все прекрасно. Ее пара желает и хочет исключительно ее. Хотя…
«Слушай, я не понимаю, почему волк хочет тебя, а не ее?»
«Потому что я сильная и красивая», – гордо заявила она, как будто это хоть что-то объясняло.
– Ана, – устало пробормотал оборотень, пытаясь обнять и прижать к себе.
– Нет! – оттолкнула. – Я устала от твоих тараканов, Влад! – решительно заявила ему. – Пока ты не разберешься со своим прошлым, больше никакой близости!
Открыла дверь душевой кабины, собираясь покинуть оборотня. Не дал. Удержал за руку.
– Отпусти! – зашипела, а мои слова подкрепились силой. Стеклянные стенки душевой кабины задребезжали, рискуя в любой момент разлететься на мелкие осколки. Кажется, альфа понял, чем это нам грозит. Отпустил и все прекратилось.
– Разговор не закончен, – мрачно произнес мужчина, покидая душевую кабину вслед за мной. – Если ты думаешь, детка, что так просто отлучишь меня от постели, особенно после того, что между нами было, то глубоко ошибаешься.
Отвечать не стала, просто прошипела неразборчивое ругательство.
Мужчина ехидно ухмыльнулся:
– Сама ко мне придешь. Я могу подождать.
– Прогулка отменяется? – уныла поинтересовалась я. Ведь не хотела ссориться с Владом. Сама не знала, что на меня нашло? Хотя… нет, вру. Знала. Раз уж он выбрал меня, а я приняла этот выбор, то не готова мириться с таким положением. Не готова быть на вторых ролях, пусть и в качестве единственной.
– Почему же?
Удивил. Приятно удивил.
– Я хочу увидеть мать, – достаточно успокоилась, чтобы повторить попытку. Сейчас была вполне готова к встрече с ней.
– Хорошо, – покладисто согласился мужчина. – Только сначала давай перекусим. Теперь я ужасно голоден. В больнице очень приличный кафетерий.
– Почему? – поинтересовалась у оборотня, вытаскивая из пакета обновку и хмыкая. Бедный, бедный Влад! Платье было с пышной юбкой. Не слишком длинное, если не сказать короткое. Тот, кого Соболев отправил за покупками, явно забыл о необходимости также приобрести нижнее белье.
– Почему я продолжаю с тобой спокойно общаться после твоей… э-э, эскапады?
– Да.
– Я тебе, кажется, говорил, давно не совершаю необдуманных поступков. Не вижу необходимости еще больше усложнять наши отношения, чем уже это сделала ты?
Промолчала. Влад прав. Я же ощущала себя откровенной идиоткой. Вот чего спрашивается сорвалась?
«Дура!», – откровенно подзуживала моя вторая сущность. Я уже почти научилась абстрагироваться и не обращать без острой нужды на ее комментарии внимание.
Примерила обновку и покрутилась. Услышала, как оборотень втянул в себя воздух. Довольно улыбнулась, именно на такой эффект рассчитывала.
В каком-то журнале, еще будучи подростком, читала, что воздержание очень плохо влияет на мужчину, вернее хорошо… Полезно оно, в общем, интересной ему женщине. Полезно в чисто практических целях. А учитывая, что в выборе женского пола Влад ограничен лишь мной, придется ему «отличиться умом и сообразительностью». Ограничивая доступ к постельным утехам, искренне рассчитывала, что он выкинет из головы эту Ларису. Будь она неладна! Потому что я собиралась стать единственной во всех аспектах его жизни.
В какой момент приняла решение связать себя с ним, не знаю. Но то, что выбора, кажется, у меня не осталось – это факт. Слишком привлекал меня Влад. Привлекал сексуально. Привлекал интеллектуально. Хорошо мне с ним было, надежно и спокойно.
– Я готова. Пойдем? – повернулась к Владу, чтобы услышать:
– Я его убью, – прошипел тихо, сквозь зубы.
– Кого? – решила уточнить, хотя догадывалась, кому был адресован «комплимент».
– Никого, Ана. Пойдем.
Что я могу сказать? Кафетерий оказался не то, что неплох, а получше многих ресторанов, в которых успела побывать.
Болтали в общем-то ни о чем, пока я не вспомнила один очень интересный вопрос, от ответа на который, ранее Влад ушел:
– Ты обещал рассказать о том, что знаешь про перехват силы, – напомнила я.
– Перехват силы? – явно не понял меня мужчина.
– Помнишь, я перехватила у тебя контроль? Ты сказал, что знаешь, как у меня это получилось.
– Не знаю, – усмехнулся оборотень, – но могу предположить. Слышал, что такое случается у пар, когда они эмоционально сильно зависимы друг от друга. Тебе не рассказывали разве сказку?
– Какую? – уточнила я.
– Про истинную пару, Ромео и Джульетту среди оборотней?
– Нет, – задумчиво произнесла я. Первый раз о подобном слышала. – Расскажешь?
– Предупреждаю, девочка моя, это только красивая легенда. Уже не помню подробностей, но Кьяр оказавшись на территории чужой стаи, встретил Янину и признал в ней пару. Он и она были детьми вожаков. Наследниками. Но стаи враждовали между собой. Тогда Янина и Кьяр в полнолуние обратились к Праматери Луне с просьбой о соединении судеб. Ты ведь знаешь, что парность – это только физическое влечение. А Праматерь благословила их человеческие половины, связав их души. Говорят, с тех пор можно встретить не только истинную пару для зверя, но и для человеческой ипостаси. И такое благословение считается высшим, – Влад улыбнулся. – Такая пара делит все на двоих. Силу в том числе.