так решил. Случайная побочка. Этого не должно было случиться. Я даже не помнила об этом, пока мама не показала мне те записи с видеокамер. Думала, это просто сны, навеянные вашей парностью.
Вряд ли он мне и в этот раз поверил. Но потянулся ко мне, обхватывая ладонью моё лицо, вынуждая вновь смотреть на него. Сам изучал меня до того пристально, словно если делать это достаточно долго, то он сумеет разглядеть во мне то, что поможет ему разрешить все одолевающие его сомнения. А затем и вовсе уложил меня на спину, перевернувшись, нависнув сверху. И тогда тоже продолжил неотрывно изучать. Провёл пальцами по моим губам и спустился к линии подбородка, обвёл овал моего лица по кругу и вернулся к губам.
— Это похоже на пытку, — прикрыл глаза, глубоко вдыхая.
Не уверена, что для меня вообще сказал. Скорее сам с собой разговаривал. Но я всё равно ответила:
— Да.
И даже хуже. Особенно в свете того, как он теперь меня ненавидит. Даже сейчас боролся с собой. Напоминал то самое беспокойное море, покрытой внешне каменной коркой, которую лучше не разбивать. А я… Я столько времени боролась с ним, с собой, что сейчас просто лежала и ждала. В груди разрасталось пекло, а душу морозило льдом. И этот контраст сводил с ума. Как и чёртова эйфория, что вновь принялась клокотать внутри меня от его близости, толкая податься вперёд, сократить и без того ничтожное расстояние между нами, и… зажмурилась я от греха подальше. Глядишь, если не буду на него смотреть, то будет легче пережить момент.
Не стало. Но от очередного дурного поступка спасло ощущение знакомых колебаний в животе.
— Кайл… Кажется, они опять толкаются, — шепнула, вновь глядя на Кайла, на губах при этом опять ширилась улыбка, пока ладони выискивали нужное место. — Ты их чувствуешь?
Он же оборотень, у них восприятие куда выше моего. По крайней мере, мне очень хотелось, чтобы так оно и было. И это моё ожидание оправдало себя в полной мере, потому что новый едва осязаемый толчок пришёлся аккурат в мужскую ладонь, устроившейся поверх моего живота, словно дети тоже почувствовали его прикосновение и решили поприветствовать своего папочку.
— Да, — улыбнулся мне Кайл.
Меня от его ответа буквально затопило радостью, а очередное колебание вызвало искренний смех. Пожалуй, я ещё никогда не была такой счастливой, как в этот момент, когда мы с Кайлом пытались угадать, куда придётся следующий толчок наших малышек. Парень даже куртку с водолазкой задрал на моём животике, прижавшись к нему ухом, а чтобы мне не было холодно, его ладони легли на бока, согревая лучше всякой одежды. Сперва они, затем и губы, оставившие множество нежных едва осязаемых поцелуев, наряду с тихим и ласковым:
— Люблю тебя. Всех вас. Каждую.
Глава 10.5
И если поначалу я решила, что ослышалась, или он так обращался к близняшкам, то едва одаривающие поцелуями губы оказались напротив моих, как уверилась в обратном. Просто потому, что если б это было не так, не целовал бы он меня с таким упоением и жадностью, пробуждая во мне не меньший отклик.
И снова меня крыло эйфорией счастья от его присутствия и действий. Никогда мне ещё не хотелось, чтобы он хоть на мгновение почувствовал мои эмоции и понял, насколько был не прав в отношении меня. Что я по-прежнему его люблю, как и раньше, пусть и злюсь, и обижена за его недоверие, и вряд ли когда-нибудь смогу простить в полной мере. Это всё и больше я вкладывала в ответный поцелуй, который длился и длился… и оборвался так же резко, как начался.
Оборотня словно отшвырнуло от меня, так резко он отскочил в сторону. Приземлился на четвереньки, с тихим рычанием встряхнув головой, как если бы пытался сбросить с себя невидимое нечто. Воздух вокруг нас стал гуще и едва уловимо завибрировал, а нахлынувшее ощущение безграничного счастья схлынуло, как и не было его вовсе.
— Что это было? — заново прорычал Кайл. — Что ты сделала?
— Что? — уставилась на него непонимающе, усаживаясь и поправляя одежду. — Что сделала?
Он так и остался в прежнем положении, будто бы готовясь к прыжку. Вонзил проступившие когти в землю, с напряжением глядя в ответ.
— Что. Это. Мать. Твою. Только. Что. Было! — отчеканил с яростью.
— Да что было-то? Ты можешь нормально объяснить? — принялась подниматься на ноги, нервно косясь в его сторону.
— Ты меня спрашиваешь? Это не я, это ты!
Что?!
На ноги я всё-таки поднялась. Несмотря на то, что те откровенно дрожали, после головокружительного поцелуя.
— Опять я? — переспросила недоверчиво. — Серьёзно? Ты теперь во всём меня виноватой делать будешь, что ли? А за что, напомни? За то, что ты сам заварил? — повысила голос невольно. — Это ведь ты! — указала я в него пальцем, шагнув ближе. — Ты! Промолчал о моём положении. Ты! Выкрал меня и убедил в том, что я — твоя пара, хотя на самом деле она у тебя уже есть. Ты! Заставил поверить, что я тебе нужна, когда на самом деле это было не так. Ты! Изначально меня обманул. Во всём! А теперь я виновата в том, что, узнав правду, решила уйти от тебя, да? Да… Да пошёл ты!
Сказала я ему, а уйти решила сама. Чего я вообще перед ним распинаюсь? Ему ведь плевать на самом деле. Все эти признания просто моментом навеяны и нашей идиотской парностью, а не потому, что я для него и впрямь важна. Это я непонятно с чего до сих пор жду, что всё ещё можно вернуть. Просто… Я ведь действительно была счастлива с ним в последнюю неделю перед нашим расставанием. Его забота согревала душу, а тихое и нежное “малыш” пробивало до слёз. А теперь… вообще непонятно, чего я вдруг об этом вспомнила. Но вспомнила и только больше на себя разозлилась. Настолько, что вернулась обратно.
— И, чтоб ты знал, я не думала уходить от тебя! Понятно тебе?! — зявила громко, до боли сжимая ладони в кулаки, чувствуя, как на глаза снова наворачиваются слёзы. — Не собиралась я никуда сбегать! Просто перенервничала, потеряла сознание, и всё! А ты… Ненавижу тебя! Ненавижу, понял? И не смей ко мне больше приближаться! И девочек я тебе не отдам, понятно? Никому не отдам! Как ты вообще мог только так п… Ох!
Не договорила. Низ живота неожиданно прострелило резкой болью. Будто раскалённой сталью полоснуло, заставив с тихим стоном схватиться за него и согнуться пополам. Мысли в панике заметались в разуме, подводя нехитрый и ужасающий итог моего срыва.
Нет-нет-нет, только не это! Что угодно, но не близняшки! Это не должно было по ним ударить! Наши распри с Кайлом! Только не по ним!
— Крис? Что случилось? — послышался над головой взволнованный голос Кайла.
Он обхватил моё лицо ладонями, вынуждая посмотреть на него. Я попыталась ему ответить, но не смогла, подавившись всеми словами, когда очередная порция боли опалила внутренности.
— Девочки… — только и смогла выдавить из себя, прежде чем очередной приступ смазал моё восприятие, а окружающий мир потемнел перед глазами.
Последнее что отметила угасающим сознанием, как Кайл подхватывает меня на руки. Дальше — бессмысленная пустота. _____________ От авторов: Дорогие читательницы! Сегодня у Саши День рождения, загляните в блог: https://litnet.com/ru/blogs/post/522024
Глава 11
Кайл
Кап-кап-кап…
Капли падали одна за другой, попадая в трубку инфузионной системы, вместе с тем капая мне на мозг. В меня и самого воткнули подобную систему ещё на рассвете, чтобы избавить от воздействия токсина, раз уж теперь было известно, на основе чего он взялся. Убрали около часа назад. Но не ту, что была присоединена к девушке. Поначалу я даже считал каждую каплю. Всё лучше, чем сидеть перед больничной койкой, на которой до сих пор спала мать моих детей, раз за разом думая о том, что именно я стал тому первопричиной. По всему выходило, пустынный волк был прав, и я всё-таки дебил, раз довёл до такого. Часы ожидания тянулись и тянулись, давно закончилось утро и наступил день, а Крис так и не пришла в себя, хотя медики — все, как один, не раз поклялись мне, что все физиологические параметры в пределах нормы, анализ крови и узи не выявили никаких ухудшений, по всем показателям девушка была здорова, разве что сохранялся лёгкий тонус, но это точно не могло являться диагнозом тому, какой болью меня захлестнуло, прежде чем она отключилась, и всё ещё не пришла в себя.
Боль…
Откуда она тогда взялась?
Что это вообще тогда было?!
Не только боль. То, что ей предшествовало — тоже. Я так и не понял. Хотя догадки имелись. Особенно в свете того, что может, я постепенно и сходил с ума от очередной безысходности, но в любом случае вряд ли выдал бы вслух столь громкое признание, да ещё и в любви. После того, как сам же, погрузившись в свою ярость, всячески отверг это несуразное чувство, в первую очередь для самого себя. Не настолько же я спятил? Нет, проблема была определённо не в этом. Я никогда в жизни не испытывал до того момента столько необъятного восхищения, на грани дурманной эйфории, которая свалилась на меня, будто из ниоткуда. И пусть ощутить толчки внутри круглого животика — это реально радость. Я ведь точно знал, что они несут в себе не только её. Пока они не такие явные, действительного вреда не причинят. Но по мере развития малышек, когда те станут крепче, толчки будут повторяться всё активнее и чаще, сильнее, а человеческий организм слишком хрупкий, чтобы выдерживать их, особенно, если те будут подкреплены силой альфы. Ни один человек не обладает достаточной стойкостью и быстрой регенерацией, чтобы восстановиться в случае внутренних повреждений от чрезмерной активности тех, кто заведомо сильнее и может даже если непреднамеренно, но причинить физический вред. Да и, если даже поначалу можно было решить, что внезапной радостью окатило меня, как метод воздействия, то последующую боль ощутили точно мы все.
А значит…
— Не проснулась ещё? — вырвал из пелены мрачных раздумий тихий голос вошедшего в палату Верховного.
Я даже оборачиваться не стал. Лишь покачал головой. Вопрос был явно риторическим. Но сказал о другом: