— Ты был прав. Насчёт детей. Они… особенные. Даже слишком, кажется, — вздохнул на все свои предыдущие мысли о случившемся.
Если проведённые надо мной эксперименты дали мне способность к телекинезу, то плод союза такого, как я, и той, что тоже не является обычным человеком, — может обладать чем-то столь же необычным?
Эмпатией, например.
Это бы прекрасно объяснило все возникшие не по собственной воле эмоции. Не только у меня одного.
Вот и О’Двайер явно думал о том же.
— С учётом вашей с Ярославой ментальной связи, в принципе не так уж и удивительно, — заметил хмуро. — Мак проверил её кровь. Кристал действительно имеет ген оборотня. Мак пришёл к выводу, что такие изменения в человеке нельзя провести в уже сформировавшемся теле. Скорее всего меняли на ранней стадии развития эмбриона, так что вполне возможно, что твоя девочка и впрямь не в курсе о своей особенности.
На этот раз качать головой я не стал. Кивнул, принимая услышанное. Усваивалось плохо. Вполне возможно потому, что становилось уже всё равно, как так вообще получилось. По крайней мере, до тех пор, пока в наличие была куда более существенная проблема, и справиться с ней — более первостепенно.
— А ещё вполне вероятно, что испытываемое притяжение тоже не её. И не моё, — вздохнул я. — Так может проявляться эмоциональная тяга детей? — вроде бы утвердил, но всё равно вопросительно уставился на чёрного волка.
Я ведь уже вообще ни в чём больше не уверен.
— Честно, я не знаю, Кайл. Никто из нас с таким раньше не сталкивался. Но, думаю, если дети подобны вам с Ярославой, то они вполне могут влиять на чувства матери и проецировать их на тебя по вашей ментальной связи родителя и ребёнка.
Оборотень был целиком и полностью прав. Тут и обсуждать было больше нечего. По этому поводу.
— Они начали толкаться, — перешёл я к другой теме.
Ян с шумом втянул в себя воздух.
— Значит, у нас осталось от десяти до пятнадцати недель, чтобы придумать способ, как ей помочь. А может и того меньше, с учётом их особенности и активности. Её врач предложила вариант с кесаревым недель через пять, а дальше уже выходить их самим искусственно. Если конечно сама мать согласится.
— А искусственную кому она случайно не предложила всем троим, чтоб уж наверняка? — огрызнулся я.
Ян на это понятливо усмехнулся.
— Риск есть, верно, но, по сути, это действительно самый разумный вариант для них троих, чтобы выжить.
— В свете того, что они способны воспринимать и считывать эмоции, может появиться и другой. Если я пойму, как это использовать, — не согласился я с ним.
Да, тут риск тоже был велик. Но больше ли, чем то, что уже озвучено? Лично я сомневался.
— Тут вам с ней решать, — вновь сосредоточился на спящей девушке. — Ладно, пойду я. А то я с вами всеми о собственной семье уже забыл, твоя сестра скоро мой мозг осколками вазы начинит.
— Ничего страшного, когда всё станет настолько плохо, поместим тебя в инкубатор, чтоб ты сумел восстановиться. У тебя шансов всё больше, чем у недоношенных волчат, — съехидничал я.
— Люди и одиннадцатинедельных выхаживают, а тут волчата, — проворчал, прежде чем уйти.
Так и подмывало ему вслед ещё что-нибудь бросить, но не стал. Крис завозилась на постели, и всё моё внимание приковало к изогнутым ресницам, которые медленно распахнулись.
Глава 11.1
Девушка обвела палату затуманненым взглядом, прежде чем заметила меня рядом. В серых глазах встал вопрос, почти сразу сменившийся осознанием. Девушка тут же схватилась за живот, приподнимая голову, чтобы убедиться в том, что с детьми всё хорошо.
— С ними всё в порядке, — придержал её за плечи, укладывая обратно. — Осторожнее, — пояснил собственные действия.
— Что… что случилось? Я помню боль…
— Я её тоже ощутил, — признался неохотно. — Врачи говорят, что ничего такого случиться не должно было. Твои показатели в пределах допустимой нормы, учитывая все обстоятельства, — заверил. — Просто… — вот тут я замялся с тяжёлым вздохом. — Что ты помнишь ещё, кроме боли? — решил начать с малого.
На тумбе рядом с кроватью стоял графин с водой, и я налил четверть стакана, протянув ей. Она приняла, облизав пересохшие губы, но я и тогда не отпустил стекло, чтобы не выронила, выглядела слишком слабой. Тем более, что по итогу она только немного пригубила, после чего уронила голову обратно на подушку. Нахмурилась, явно призадумавшись над моим последним вопросом.
— Всё помню, — выдала по итогу, отворачиваясь. — Ты меня опять обвинил непонятно в чём, и я сорвалась, — добавила безэмоционально.
Повторно вздохнул.
— Я не об этом. О том, что тому предшествовало. Толчки детей, и… — намеренно не договорил.
Оставил возможность додумать ей самой.
— Поцелуй? Да, его я тоже помню. Только так и не поняла, что не так, — нахмурилась.
Заставил себя улыбнуться.
— Поцелуй, — согласился с ней. — А ещё чувства. Много. Очень сильных. Пока я смотрел на тебя, ты улыбалась и выглядела такой счастливой, что всё это переполнило и меня самого, — выдержал паузу, а затем закончил совсем тихо: — Не находишь, что вряд ли в любой нормальной ситуации ты бы стала испытывать что-то подобное к тому, кто виновен в гибели твоей матери? — и сам не понял, как ухватился за её ладонь.
Можно подумать, она сейчас убежит, а мне остро необходимо этого не допустить. А может, таким образом, где-то на подсознательном уровне я просто попытался так хоть немного смягчить то, о чём говорил. Глупо, конечно. Как и вообще сам факт того, что я собрался всё и сразу прояснить для неё. В её состоянии скорее стоило бы окружить её всем сахарным и милым, заставив на время забыть обо всём, что могло бы спровоцировать хоть малейший стресс, который, по всему выходило, связь с детьми могла усилить во сто крат. Но, наверное, хотелось бы привнести во всё происходящее хоть немного честности. Возможно, это всем пойдёт на пользу.
— Ну, почему? В тот момент я и правда была счастлива, — отозвалась Кристал глухо, но почти сразу обратно нахмурилась, явно перебирая в памяти упомянутый момент. — Или, погоди… — подняла на меня ошарашенный взгляд. — Ты хочешь сказать, что ты ощутил… Но это же невозможно! Так не бывает. Я ведь…
Сказала и замолчала, явно продолжая сопоставлять все странности, связанные с тем, о чём я говорил. Потому что чем дольше на меня смотрела, тем больше смятения и шока виделось в её глазах.
— Ты думаешь, это дети? Но ведь они же ещё даже не родились. Так не бывает, — повторилась, качнув головой в отрицании.
Сжал её руку в своей крепче.
— Оказывается, бывает, — хмыкнул, убирая недопитый стакан с водой обратно на тумбу, а затем вновь сосредоточился на девушке. — Прости, что обвинил тебя в лицемерии. Эмоции не твои. Детей. Так что по всему выходит, тебе и притворяться было не обязательно, ты просто поддалась чужому влиянию. Но на тот момент я этого просто не понял, — повинился.
— Поддалась, — повторила она за мной бездумно, пребывая в каких-то своих мыслях. — То есть, хочешь сказать, что и наша тяга… она… из-за них? — нахмурилась.
— Говорят, эмпатия способна ловить чужие эмоции, даже самые малейшие и усиливать их, а также передавать свои, фактически внушать их другим, — пожал плечами.
О том, что это скорее догадка, исходя из общения с Верховным, чем стопроцентный факт, уточнять не стал. Надо бы разобраться в этом подробнее, желательно на практике, но на это требовалось время, вот только подобные эксперименты могут закончиться очень плохо.
— То есть, это всё не из-за крови твоей пары во мне…
Как сказала, так и уставилась на меня испуганно, вся сжавшись.
Глава 11.2
Мысленно чертыхнулся.
Всё-таки, значит она. Её кровь попала в Крис. И мать моих детей, очевидно, это прекрасно знала. Как давно? С самого начала? Выяснять не стал. Не важно ведь уже, как и упоминал ранее.
— Нет, — отозвался уже вслух. — Если бы через переливание передавалось нечто подобное, то многие оборотни жили бы сейчас большой шведской семьёй, а они, как правило принципиально однолюбы, — усмехнулся.
Смятение в серых глазах сменилось пустотой. Ненадолго. Почти сразу девушка снова нахмурилась.
— Но, подожди, я же во время переливания крови учуяла тебя и пошла за тобой. Ещё до беременности.
— Газ. Там повсюду был газ. Не знаю точно, какие именно у него были свойства, но феромоны там точно имелись, иначе бы нам обоим не снесло крышу на фоне перевозбуждения, — пояснил.
На этот раз она ничего не ответила, по крайней мере не так сразу, и помрачнела больше прежнего.
— Мама сказала, что это было успокоительное. Чтобы ты меня не убил…
— Тебе когда-нибудь давали успокоительное? Хоть раз в жизни? Или кому-нибудь из твоих знакомых?
— Случалось, — отозвалась настороженно.
— И что, хоть один из них тут же бросался лишаться девственности с ближайшей медсестрой или доктором?
— Нет. Но газ был только там, где ты находился. В лаборатории его не было. Иначе, если верить твоим словам, там все вместе со мной побежали бы тогда за тобой, разве нет?
— Нет, — улыбнулся. — В них же нет гена оборотня, как в тебе. Они просто-напросто не способны воспринять эти феромоны в силу своей физиологии.
Вот теперь она зависла. Надолго. Смотрела на меня, не моргая, с таким видом, словно или я спятил, или она.
— Один из местных учёных изучил твою кровь. В тебе этот ген точно есть. Скорее всего, он появился в тебе задолго до того, как ты родилась, — сказал и об этом.
— Быть того не может, — выдохнула недоверчиво.
— Сама посмотришь, как поправишься и окрепнешь, — ответил, продолжая сжимать хрупкую ладошку.
Девушка тоже, наконец, обратила внимание на мои действия. Попыталась отнять. Не сразу, но отпустил. Она тут же прижала её к животу, нервно проводя по нему снизу-вверх.
— Я смотрела. Не один раз. У меня обычная человеческая кровь.
— Значит, ты как-то не так или не там смотрела. Придётся посмотреть заново. Тот, что нашёл, покажет тебе.