— В абсолютном, — кивнул я. — Он остался с ранеными. Отказался уезжать.
— Он такой! — гордо вскинул голову ученый. — Настоящий Юнг!
— Профессор? Вы еще что-то хотели? Я только прибыл, хотелось бы привести себя в порядок и пообедать.
— Ах, да-да, — забормотал Юнг, — Нет, больше ничего. Ступайте, молодой человек, — величественно, словно отпуская нерадивого студента, он махнул мне рукой и побрел к пещерам, бубня: — В Або… в Або… в Або… Пожалуй, надо лететь… И спектроскоп нужен… Но как же эксперименты?
Дальше я уже разобрать не смог. Я усмехнулся. Юнг всегда видел во мне учёного, а не воина. Может, он и прав, но война решила иначе.
С текучкой проваландался до вечера. Пока принял доклады, пока переговорил со Стрежнем, с которым обсудил возможность взятия Кочек. Разбойник сразу же вдохновился новым делом. Еще бы. После взятия мной Чердынки, эллины все, что удалось вытащить из аномалии, стали складировать в Кочках. А это обещало знатную добычу, даже с учетом того, что имперцы последние недели больше сидели в гарнизонах, чем делали вылазки в Заброшенные земли.
Вечером, после ужина пригласил к себе Наталью.
— Ярл, — она склонила голову, едва войдя в кабинет, и молча замерла у двери, потупив взор и сложив руки на подол закрытого платья бордового шёлка, которое, своим кроем, провокационно облегающим стройную фигуру, оставляло широкий простор для мужской фантазии. Но я успел заметить, как недобро сверкнули ее глаза. Мы почти не разговаривали с ней с тех пор, как она вернулась в Заброшенные земли. Подготовка к взятию Вятки, постоянно прибывающие под мою руку люди, беседы с Наследником, сборы Сольвейг и прочие бытовые и хозяйственные вопросы — все это не оставляло времени на досужие разговоры. И сейчас меня ждет расплата за невнимание. Что ж, придется потерпеть. Наталья мне нужна. Кто, как не дочь главы «Ока» может помочь разобраться в хитросплетениях политических интриг и мотивах, движущих эллинкой и ее отцом.
Я отодвинул стул от рабочего стола, жестом приглашая её сесть, и только после того, как она грациозно опустилась на сиденье, сел сам.
— Рад тебя видеть, Наталья, — сказал я, глядя ей в глаза.
— Как мило с твоей стороны, Федор. Или мне теперь называть тебя Рагнар, ярл? — её голос был мягким, с лёгким оттенком укоризны, словно она удивлялась моему вниманию, и в то же время в нем плескалось изрядное количество яда, — Я уж думала, твои мысли заняты исключительно новой вотчиной и войной.
Она не упрекала прямо, но её тон, её взгляд, её едва заметные движения бровей говорили больше, чем слова. Княжна умела играть в эту игру лучше всех.
— Война и люди не ждут, Наташа. Кому, как не тебе это понимать? И мне нужен твой совет, — я не стал играть с ней в ее игры. На этом поле я обречен на поражение, несмотря на весь свой опыт многих жизней.
Княжна посмотрела на меня долгим взглядом, будто взвешивая, стоит ли продолжать игру:
— Как трогательно, что ты вспомнил обо мне, — с легкой усмешкой сказала она, но в голосе еще сохранился холодок и обида: — Я уж гадала, не забыли ли меня вовсе среди великих планов, свершений и подвигов. Но раз уж ты здесь… — она сделала паузу, её взгляд стал серьёзнее, — говори, что тебя тревожит.
Я залюбовался девушкой. Её аристократичная манера себя держать, её умение одним взглядом показать все оттенки чувств — это настоящее искусство. А если учесть, что за этим роскошным фасадом кроется ум, способный распутать любую интригу!
— Анастасия. И эллины. В Вятке нас ждали…
Наталья удивленно вскинула брови. Она знала, что Анастасия взята под стражу, но о причинах такого моего решения Стрежень никому не говорил. Ушкуйник вообще был немногословен, когда дело касалось серьезных вопросов.
— Ты подозреваешь ее?
— Среди убитых имперцев был найден труп человека из ее свиты, — сухо ответил я, — Рогнеда не верит в предательство Анастасии. Я тоже. Но возможность такую не исключаю. Через неделю должен прибыть «Сокол». Хочу отправить всех Евпаторов обратно в Княжество. Пусть твой отец разбирается с ними. Но с ней самой не уверен. Что-то подсказывает, что с ней самой все не так просто и решение выдворить её может стать ошибкой. Анастасия меньше всех заинтересована в предательстве или двойной игре. Если в Константинополе узнают о сговоре Евпаторов с княжеством, степью или со мной — её роду конец. Если я заподозрю ее в шпионаже, а для этого у меня есть все основания — конец ей. Ираклий Евпатор не похож на человека, который просто так бросит дочь в мясорубку. Но гонец в Вятку был – это факт. И нас ждали – это тоже факт. Что я упускаю?
Наталья прикрыла глаза, её пальцы вцепились в столешницу. Она молчала, прикусив губу, зрачки под веками быстро-быстро бегали. Это могло напугать, если бы я не знал, как работают маги-аналитики. А Наталья для Мидгарда очень сильный маг. Она видит расклады глубже, чем я могу себе представить, и её выводы — не догадки, а расчёт. Даже странно, что Ингвар с Юрием решили отдать мне такое сокровище. Или они не догадываются о потенциале княжны? А ведь вполне возможно. Магия, как наука здесь только-только делает свои первые шаги, после упадка вызванного катастрофой. Многие знания и навыки были безвозвратно утеряны.
— Свиту отправляй, — начала она сухо, её голос был полностью лишён эмоций, — Они — потенциальные каналы утечки. Кто-то из них может быть связан с имперской разведкой, ренегатами или эребами. Анастасию оставь. Присмотри за ней. Изучи. Она — не пешка, а фигура. Евпаторы — ключ к ресурсам. Их порты в Таврии обеспечивают двадцать процентов имперского экспорта зерна и маго-кристаллов через Понт. Их склады в Константинополе держат контракты с генуэзскими и венецианскими купцами, которые поставляют маго-технические компоненты для Эребского союза. Если Анастасия станет твоей женой, Ираклий Евпатор будет вынужден поддержать её, чтобы сохранить влияние рода. Это даст Пограничью легальный доступ к их кораблям, торговым путям и финансам — ресурсам, необходимым для экспансии на Восток.
Я усмехнулся, глядя на неё с ироничной улыбкой:
— И Княжеству?
Наталья кивнула, её глаза блеснули пониманием.
— И Княжеству, — подтвердила она. — Но есть ещё один нюанс. Империю раздирают внутренние противоречия. Мятежи, беспорядки, затяжной конфликт на юге с африканскими государствами истощают её казну и ресурсы, не принося дивидендов. На востоке границы постоянно проверяют на прочность кочевники Великой Степи. До недавнего времени заслоном здесь стояли Евпаторы. После того как Император оскорбил Ираклия, тот начал искать новых союзников и сюзерена.
Восток Империи теперь уязвим, хотя в Константинополе об этом пока не знают. Если узнают до того, как Ираклий договорится с Великим князем, ханом и тобой, Император прикажет уничтожить их род. Если хочешь получить преференции от брака с Анастасией его надо форсировать. Время играет против Евпаторов, а значит, и против тебя, если ты свяжешься с ними.
Её голос дрогнул на мгновение, и в её глазах мелькнула тень обиды — едва заметная, прорвавшаяся сквозь маску доброжелательности и покорности судьбе. Она тут же опустила взгляд, скрывая это чувство, но я заметил. Наталья понимала необходимость брака с Анастасией, но внутри её терзала обида на Великого князя, на отца, на меня, за то, что ее выбрали противовесом в этой политической возне. Принесли в жертву интересам княжества. И я прекрасно понимал чувства девушки, несмотря на свой ум, красоту и статус, ощущающей себя пешкой в чужой игре.
— Наташа, — сказал я тихо, с теплотой, которой не позволял себе в делах, — Я вижу, что тебя это гложет. Мы все в одинаковом положении. Ты, я, Анастасия… Я не могу и не хочу обещать тебе любовь. Это было бы не честно по отношению к тебе, — я помолчал, глядя ей в глаза, — Но уважение, доверие и безопасность гарантировать могу. Ты заслуживаешь этого, и я сделаю всё, чтобы ты это получила.
Наталья подняла взгляд, и на миг в её глазах промелькнуло удивление и благодарность. Наталья слегка улыбнулась и снова натянула маску аристократки:
— Ты меня удивил, — покачала она головой, стараясь скрыть замешательство, — Иногда мне кажется, что ты старше, чем выглядишь. Рогнеда… она выбрала верно. И то, что ты сейчас предложил, это даже больше, чем то, на что может рассчитывать девушка моего статуса и положения. И я благодарна тебе за это, — Наташа сделала паузу, взяв себя в руки, и вернулась к деловому тону:
— Но к делу. Великое Княжество Новгородское развивалось за счет аномалии. Наука, торговля, промышленность — все было завязано на Пограничье. Внутренние распри между родами, мятеж здорово ударили по бюджету княжества. Ингвар с отцом будут поддерживать тебя, пока ты двигаешься в русле их интересов. Начни ты свою игру, и тебя раздавят. Даже несмотря на поддержку Великого хана. Степь не стабильна, Абылай балансирует между Княжеством и Империей, ведя непрерывную борьбу с непокорными родами. И я не думаю, что это скоро закончится. Степняки свободолюбивы и горды. Чтобы привести их к покорности хану придется залить степь кровью. И стать уязвимым для имперцев, которые не упустят момента добить ослабленного врага.
Ну, это как поглядеть. Сейчас у Абылая в руках, благодаря Ушате и мне, символ власти первых ханов. Не знаю, что это значит, но звучит перспективно. Наталья об этом не знает. И говорить пока не буду. На общий анализ факт усиления степи значительно повлиять не может. А безоговорочно доверять дочери князя Лобанова я пока не готов. Княжна продолжила:
— Эребский союз нейтрален, но их банкиры скупают долги наших и имперских родов, включая Евпаторов, что делает их уязвимыми. Но эребы так же заинтересованы в ресурсах аномалии. Не зря весь этот хаос с мятежом и «мягким» вторжением Империи в Пограничье и на юг Княжества держится в основном на эребских наемниках. Твой брак с Анастасией дает Ираклию шанс соскочить с долгового крючка. Что очень важно в свете желания Евпаторов сменить сторону.
Наталья пристально посмотрела на меня черными как ночь глазами: