— Нормально, — она положила горячую ладонь на мою руку, — Я справлюсь. Только… Как я посмотрю в глаза Никите Романовичу и барону Рихарду? Что я им скажу?
— Прямо, — жестко ответил, не давая Рогнеде скатиться в очередное самокопание, — И расскажешь, как есть. Они воспитали достойных дочерей. Им есть чем гордиться. А на войне убивают. Такова суть этой дряни, — я горько усмехнулся, — Не ты придумала войну. Не ты ее начала. Тебе не в чем себя корить. И как бы ни сложилось у тебя с родом, я всегда буду рядом и поддержу.
— Спасибо…
Або встретил нас резким морским ветром, несущим запах соли и ржавого железа с портовых складов. «Сокол» мягко опустился на площадку базы Воздушного флота, его серебристый корпус поблёскивал под моросящим дождём, отражая тусклый свет фонарей. Я стоял на аппарели, глядя на суету внизу. Грузчики сновали между ящиками, солдаты в форме с гербами княжества проверяли периметр, а несколько офицеров в плащах переговаривались, бросая взгляды в нашу сторону. Подошли Олег и Молчан. Сквозь привычную аристократическую сдержанность, чувствовалось как княжич напряжен.
— Раганар, если потребуется моя помощь…
Я обернулся на Наследника. В глазах искренность и сочувствие. Такое не сыграть. Не юному Лодброку. Он слишком честен и благороден. Хорошее качество для мужчины и офицера, и хреновое для правителя.
— Спасибо, — я постарался улыбнуться ему как можно теплее, — Но это внутреннее дело Гильдии. Тебе не стоит сюда влезать. Иначе Молчан с князем Юрием уже решили бы этот вопрос.
Нечаев хмуро кивнул:
— Юрий Мстиславович ждет тебя, ярл, — после его тяжелого официального доклада о похищении Сольвейг мы как-то незаметно снова перешли на «ты».
— Не сегодня. Сначала разместимся, — ответил я, стряхивая влагу с плеч, — Нам нужно время, чтобы разобраться в раскладах.
— Я на доклад к князю, — согласно кивнул Нечаев, — Нужна будет помощь, звони.
Я кивнул.
— Передай князю, я зайду, как разберусь в ситуации.
— Он будет недоволен.
Я удивленно посмотрел на Нечаева:
— Ты считаешь, меня это должно волновать?
— Нет. Но предупредить я был должен.
— Когда-нибудь, ваша с князем Юрием хитрожопость вылезет вам боком, — покачал я головой.
— Я передам твои слова будущему тестю, — усмехнулся Молчан и проворно, несмотря на могучую комплекцию, сбежал с аппарели в дождливую мглу.
— Осторожней, олухи! Разобьете оборудование, я вас самих на опыты пущу! — раздался позади меня отвратительно-пронзительный крик профессора, — Да держи же ты угол, троллева отрыжка! Как вас таких безруких балбесов на флоте держат!
Проф опять включил режим склочного, чокнутого ученого. Если б не изучил его за это время — поверил бы.
— Грузите ящики на машину и глаза мои чтоб вас не видели! — заорал Юнг на трюмных матросов и тут же, успокоившись, подошел ко мне, — Рагнар, — профессор снял очки и, протерев их платочком от капель дождя, водрузил на нос, — Мальчик мой, Гильдия — это серьезно. Если нужна будет помощь, все ресурсы моей Академии в твоем распоряжении. Это я говорю не как ректор, — проф с вызовом посмотрел на Олега, — А как барон Юнг.
Наследник грустно усмехнулся и покачал головой.
— Спасибо, профессор. С Гильдией я справлюсь. А Вы лучше готовьтесь к экспедиции. У Вас и так будет очень много дел. И проблем, — я не удержался, чтобы не намекнуть на то, как он оказался у меня в Заброшенных землях. Впрочем, ученый был выше этого. Упоминание экспедиции тут же переключило его мысли на науку.
— Да-да, мой мальчик, ты прав! Ты абсолютно прав! Мне еще надо написать академику Фёрсту из Аахенского института. Моделирование хаотических флуктуаций в зонах аномальной реализации — это же его тема. Бернгарду будет приятно узнать, что его гипотезы подтвердились. Он обязательно должен принять участие в экспедиции. Простите, мне надо идти, — профессор, не замечая ничего вокруг, вслед за Нечаевым скрылся в мутной пелене.
— Мне тоже пора, — раздался тихий голос Рогнеды, — За мной приехали, — она кивнула на роскошный черный лимузин с гербом Бежецких, — и, закусив губу, не дожидаясь слов прощания, ланью сбежала к машине и нырнула в уютный, тепло освещенный салон.
Сердце скребануло холодными когтями. Захотелось бросится вслед, догнать, обнять и никуда не отпускать. Но сейчас это не нужно ни мне, ни ей. Пусть разберется в себе, поговорит с отцом. А потом будем решать, что делать дальше.
Разжились у Олега транспортом и двинулись к моему дому в Або — тому самому особняку, который достался мне в наследство от Кракена. Рядовых ушкуйников, прибывших с нами, оставили на базе, под командованием Бронислава. Княжич обещал устроить моих людей. А из дома казарму делать не хочу. Ни к чему пока привлекать внимание Гильдии к нашему прибытию. А появление в городе такого сильного отряда вольных не может не вызвать интереса у местных.
— Знакомый домишко, — осклабился Стрежень, едва мы подъехали к воротам.
— Доводилось бывать? — я подозрительно посмотрел на ватамана.
— Хозяин как-то перешел нам дорогу, — оскалился тот, — Но вовремя одумался.
— А со мной не успел, — мрачно буркнул я.
— Да наслышан, — хохотнул Стрежень и получил тычок в бок от Ворона.
Мы зашли во двор. Дом смотрел на нас чернотой окон. Достал из-под крыльца ключ и открыл дверь. Сработал датчик магических светильников, осветив аляповатый холл.
— Охренеть! — восхищенно воскликнул Стрежень, а Анастасия взглянула на меня с неподдельным изумлением.
— Я здесь не живу. Трофеем дом достался, — я даже не понял, почему начал оправдываться, слишком недоуменно выглядела эллинка — Хочешь, переделай тут все. А лучше не надо. Все равно продавать. Или вон Стрежню подарю, ему понравилось.
Ватаман подозрительно посмотрел на меня, проверяя, не шучу ли я. И, поняв, что нет расплылся в улыбке.
— Тогда картины не убирайте, мне будет приятно смотреть на эту медузу и знать, что он сдох. Я еще потом Лапу сюда повешу… Портрет, — поправился он, поймав наши ошарашенные взгляды.
— На счет Лапы… Вы знаете Гильдию лучше меня. Мурман, Лапа и Кнуд перешли черту, — я внимательно посмотрел на Фроди — в первую очередь эти слова для него. Он сам из старшины и не в его интересах, чтобы я объявил войну всей Гильдии, — Но я не верю, что все вольные их поддержали. Тронуть ребёнка — это против традиций. Но мне плевать на традиции — они тронули мою ученицу! И все, кто к этому причастен — умрут. А значит, мне нужно знать расклады внутри Гильдии. Ты сможешь использовать свои связи? Мне нужна информация, и чем точнее — тем лучше.
— Есть у меня пара старых знакомцев, — кивнул Старый Ворон, — Они давно отошли от дел, но что творится в Гильдейском совете сейчас — знать должны.
— Только будь осторожен. Кнуда ты тоже считал своим братом, — Фроди дернул щекой, глаза старика полыхнули замешанной на обиде яростью.
— С Брониславом поеду.
— Возьми еще парочку бойцов.
Старик кинвул.
— Я давно говорил, что старшина пустила наши традиции по волне. Мурман слишком любит деньги, а Лапа никогда и не был настоящим вольным — торгаш он, — презрительно скривился Стрежень, — Дай мне день, ярл, я тоже прошвырнусь по порту, может, найду тех, в ком еще живет морская душа, поющая песню моря.
Мы с Фроди и Анастасией переглянулись.
— Что смотрите⁈ — усмехнулся ватаман, — Я же не только головы рубить, да баб валять горазд. В плен всякие попадались. Как-то скальда эллинского зацепили. Вот он и пел нам, саги всякие. Красиво пел.
— И что с ним стало? — тихо спросила Анастасия.
— Да утопил я его, — беспечно махнул рукой Стрежень, — Выкуп за него не давали, ел много, пил еще больше. А саги наши лучше поют. У того все больше розы, лозы, да дриады. Муть слезливая.
Глаза эллинки округлились. А ватаман расхохотался.
— Шучу, княжна. Отпустил я его. Даже денег отсыпал. Парень он нормальный, хоть и не в себе слегка. Он потом сагу сочинил про нас. Что там про плен и северный ветер.
— «В плену у Борея»? — восхищенно выдохнула патрикианка, и с возмущением добавила, — ты держал в плену Велизария Аморийского⁈
— О! Точно! Велик! А я все вспомнить не мог, как его звали. Заковыристые у вас пиндосов имена.
— Он не пиндос, он фригиец.
— Да? — пожал плечами Стрежень, — А какая разница?
— Ладно, хорош трепаться, завтра дел много. Фроди, Стрежень, располагайтесь здесь. Занимайте любую комнату.
— Я здесь! — Стрежень тут же плюхнулся на диван в холле. Фроди покачал головой и пошел осматривать первый этаж.
— Анастасия, пойдем покажу тебе твои покои и ванную. Горячая вода должна быть. Князь Лобанов обещал проследить, чтобы ничего не отключали.
Девушка как-то странно на меня посмотрела, но послушно пошла за мной. Показал ей одну из спален. Открыл шкафчики, где лежало упакованное в красивые коробки какое-то тряпье.
— Простыни, полотенца и все остальное должно быть здесь. Извини, слуг пока нет. Завтра решу этот вопрос. А пока сама. Вещи твои из машины сейчас принесу. Ванная комната здесь. Туалет здесь. Если что-то надо — я в соседней комнате.
И снова непонятный взгляд. Она что думает, я к ней ночью приду? А зачем? Хотел бы, еще в Заброшенных землях воспользовался, когда она мне все что угодно предлагала.
— Ничего не бойся, — попытался я ее успокоить, — В этом доме тебя никто не обидит. Включая меня, — я усмехнулся и пошел на выход.
— Рагнар, — она впервые назвала меня по имени.
— Да?
— Зачем ты это делаешь?
— Что? — не понял я ее вопроса.
— У тебя в Пограничье война. Со дня на день могут подойти войска Императора. А ты бросаешься спасть какую-то девчонку, еще вчера бывшую простолюдинкой.
— Она не какая-то девчонка — Сольвейг моя ученица, — спокойно ответил я и добавил, обернувшись на пороге, — Но я бы бросился спасать и какую-то девчонку, если бы она была своя. И не важно, кто она — княжна или пастушка. Своих не бросать, врагов убивать, друзьями дорожить. Это же так просто, Настя.