Глава 11
Морской ветер дул с залива, холодный и резкий, бросая в лицо дождевую взвесь, перемешанную со снегом. Зима никак не хотела сдавать свои позиции, до последнего сопротивляясь надвигающейся оттепели. Або спал. Лишь портовая часть города никогда не засыпала полностью. В ночной тишине слышался отдаленный гул порта и резкие, отрывистые гудки пароходов.
Я стоял на балконе особняка, глядя на пустынную улочку, где в тусклых пятнах света от мерцающих фонарей причудливо изгибались тени. В соседней комнате мелодично и тоскливо что-то напевала Анастасия. Жалко девочку. Мечтала о дворцах и балах, а попала ко мне. Отправить бы ее назад к папашке, вместе с подружкой Наташкой (надо же, рифмами заговорил), да только нужны они мне. Вернее(,) выгоды, которые несет брак с ними. Влез в политику по самые уши, придется крутиться. Или надо было сидеть в пещерах, не отсвечивая, до нового перерождения. Только судя по делам, которые закрутились в Пограничье, отсидеться все равно не получилось бы.
Внизу, в холле, раздался звериный рык и причмокивания. Стрежень храпел, заглушая пароходные гудки. Если так и продолжит, выгоню его к демонам в подвал. Иначе никому в доме выспаться не даст. Дверь на балкон скрипнула. Я не обернулся — знал, что это Фроди. Шаги осторожные, слегка шаркающие, как у старого волка — возраст и ранение дают о себе знать. Старый Ворон сильно сдал. Подкосила его полная лишений партизанская жизнь и предательство друга.
— Не спится? — спросил он, становясь рядом.
— Заснешь тут, — усмехнулся я на очередную руладу, выдаваемую луженой глоткой Стрежня.
— Это да, — улыбнулся в ответ старик, — Вот и мне не спится.
— Как думаешь, Мурман уже знает, что мы здесь?
— Знает, — уверенно кивнул Фроди, — Он ждал, что ты примчишься спасть Сольвейг. Про этот дом, тоже знает наверняка. Да и осведомителей у Гильдии хватает. В том числе и среди флотских.
Я бросил изучающий взгляд на Ворона. Ой, не зря мне это сейчас говорится. Старый хитрец с понимающей улыбкой кивнул.
— Ты молод, ярл…
Тут я бы поспорил, но знать кому бы то ни было о моем бессмертии не обязательно.
— Горяч…
Тоже весьма спорное утверждение.
— В Гильдии не все такие, как Мурман, Лапа и Кнуд, — последнее имя он произнес с болью.
— Я знаю. Не переживай, я не собираюсь объявлять войну всему вольному братству.
— Это наполняет мое сердце радостью, — с легким сарказмом отозвался Фроди.
— Но Гильдии придется или подчиниться мне, или перестать существовать. Второй раз они переходят мне дорогу. Второй раз используют для давления на меня ребенка…
— Первый раз это был Кракен.
— Кракен работал в паре с Лапой. В первый раз Сольвейг схватили после посещения Кнуда. И сейчас за похищением стоит Лапа и Кнуд. Таких совпадений не бывает, Фроди.
Старик повесил голову.
— Я понимаю, ярл. Но… — он поднял на меня по-стариковски тусклые, слезящиеся, полные горечи глаза, — Позволь мне поговорить с Кнудом до того, как ты его убьешь.
— Я же обещал, — пожал я плечами, — Лапа — Стрежню, Кнуд — тебе. Делай с ним что хочешь. Но так, чтобы он больше не смог доставлять мне неприятности.
— Спасибо, ярл, — старик почтительно склонил голову.
— Брось, князь. Тебе не идет гнуть спину, — щека старого Ворона дернулась.
— Подручник. Я из младшей ветви.
— Старшая Радомира?
— Да. Давно догадался?
— Это было не сложно, — усмехнулся я, — Воронова. Ворон. Контрабанда и Гильдия. Стоило вам появится у меня, и Пограничье упало мне в руки. Одно не понятно. Зачем хозяевам Заброшенных земель я?
— Мне ты просто понравился, — пожал плечами князь Воронов, — Еще в первую нашу встречу. Слишком независим, слишком умен для юноши твоего возраста. Слишком честен. В тебе с первого взгляда видны поколения и поколения предков. Ну а Рада… Мы с ней последние в роду. Была надежда на Фрейю с Белкой, но они клуши.
— А Мирослав?
— Мирослав не Воронов. Это Любомировский племянник. И даже не это главное. Что Мирослав, что Бронислав, что Руслан — исполнители. Они отличные воины, надежные, умелые, но они не аристократы. Их сожрут, стоит нам отойти от дел. К сожалению род Вороновых угасает, — он горько усмехнулся, — Ты наша последняя надежда.
— А я тут причем? — моему удивлению не было предела.
— Радомира должна была сказать тебе это после того, как Пограничье полностью станет нашим. Но раз уж зашел разговор… — Фроди как-то странно посмотрел на меня, словно оценивая, — Княгиня хочет провести ритуал передачи родового имени и родового тотема тебе.
— Ничего не понятно, но очень интересно, — что там еще придумала старая ведьма?
— Ты должен стать следующим князем Вороновым — главой рода.
Я тихо выругался.
— Это вы, конечно, хорошо придумали. А мне-то это зачем?
— Титул…
— Демоны, старик! Много вам дал ваш титул⁈ Да и с чего вы взяли, что меня интересуют титулы⁈ Если бы не взбалмошные девчонки, которых я пожалел, и из-за которых вся эта суета закрутилась, я бы в политику в жисть не полез! Меня абсолютно устраивали наши с тобой договоренности. И если бы я не связался с княжнами Бежецкими, легко бы договорился с Империей. Мне интересна аномалия, а не ваши родовые дрязги. Сначала безумный бородатый призрак впаривает мне город, за который придется бодаться с не самым слабым родом. А теперь вы пытаетесь навялить мне спасение своего рода.
— Ты отказываешься? — кажется этим двум старым интриганам и в голову не приходило, что можно отказаться от княжеского титула.
— Нет, — я усмехнулся, в сословном обществе от княжеских титулов не отказываются, — Но вам придется меня заинтересовать.
— Что ты хочешь?
— Кому-то из вас придется возглавить Гильдию.
— Мы слишком стары для этого, — покачал головой Старый Ворон, — Не возражай, это так и есть, — он поднял руку, останавливая мои возражения, — И даже не это главное. Я уже ни на что не гожусь. Сам видишь. А Радомиру не примут. Ни жречество, ни Великий князь…
— На них плевать. Они мне должны.
— Зачем обострять, если можно обойтись без этого? — пожал плечами Фроди, — Тем более с братством тоже не все так просто. Радомира жрица Мораны, а большинство вольных чтут богов войны…
На Богов мне тоже было наплевать. Но Фроди прав, зачем обострять?
— Что ты предлагаешь?
— Поставь на Гильдию Тихого.
Я ждал, что он предложит кого-то из своих. Любомира, Бронислава, Руслана… Но Тихого?
— Значит, вас не примут, а Тихого примут? — криво усмехнулся я, — Он же не в Гильдии.
— Это решаемо, — как само собой разумеющееся, произнес Ворон, — И Станислав устроит всех. В нем не увидят угрозы, и будут воспринимать всего лишь, как твой голос.
— А вас воспринимают как самостоятельных игроков, еще и проблемных, — задумчиво пробормотал я, — тут есть над чем подумать. Но на счет рода Вороновых ты мне пока ничего интересного не предложил. Пойдем спать, завтра много дел.
— Пойдем.
Фроди пошаркал к себе вниз, все-таки старик после скитаний по лесам и ранения сильно сдал. А я еще немного постоял на балконе, вглядываясь в пустоту улицы, где за время нашего разговора несколько раз мелькнули смутные тени. Что за домом следят, я не сомневался. Вопрос — кто? Гильдия или Око. В любом случае сегодня нападения ждать не стоит. Не успеют. Скоро утро. Да и не станет Мурман устраивать бойню в жилых районах. Ингвар ему этого не простит. А этим тварям ссориться с Великим князем не с руки. Пока, они всего лишь хотят наказать строптивого юнца, лишившего их барышей.
Утром погода испортилась еще сильней. Свинцово-серое небо бросало на город сдобренные ледяным ветром охапки перемешанного со снегом дождя. Стрежень, не тратя лишних слов на приветствия и разговоры, собрался и ушёл в порт, бормоча себе под нос что-то про демонову сырость и китовые задницы, которые он найдёт и вытрясет из них всё, что знают о Гильдии.
Фроди, кряхтя, закутался в старый плащ и отправился на базу флота, где ему надо было найти своих людей, и уже с ними отправиться к своим гильдейским знакомцам, пообещав вернуться к вечеру. Я же с Анастасией направился в отель, где остановились мои нукеры.
Когда мы вошли, оба воина стояли на коленях, опустив головы.
— Ярл, — начал Ардак, дрожащим от напряжения голосом, — Мы не оправдали твоего доверия! Позволь нам умереть? Мы готовы.
Это еще что за исполнение⁈ Нашлись самураи на мою голову!
— Умереть? — я шагнул ближе, едва сдерживаясь от ярости, — Сбежать, бросив меня, когда каждый человек на счету? Это не преданность, это трусость! Встаньте! Не пристало воинам стоять на коленях!
Оба молча встали, не поднимая глаз, я видел, как напряжены их плечи. Видел удивленный взгляд Анастасии.
— Сольвейг жива, — продолжил я, — И я вытащу её. А те(,) кто похитили ее и убили Шулуна сдохнут, — я кровожадно оскалился, — И вы мне поможете отмстить за наших парней. Не ради искупления, а потому что вы — мои люди. А своих не бросают. Ясно?
— Ясно, ярл, — хрипло ответил Ардак, поднимая взгляд. Хулун кивнул, его лицо всё ещё было мрачным, но в глазах появилась искра.
— Ну, вот. А то устроили тут цирк. Самураи недоделанные. Собирайтесь! Едем в госпиталь. Надо навестить Отхона и Палака.
В госпитале пахло травами и антисептиками. Парни лежали в отдельной палате, оба перебинтованные, но живые. Увидев меня, они попытались приподняться, но я жестом велел им лежать.
— Рассказывайте, — коротко бросил я.
Отхон, морщась от боли, заговорил:
— Нас ждали, ярл. Трущобные крысы предали. Мы предупреждали Сольвейг, что им нельзя верить… — он дернулся, голос прервался от боли.
— Не дергайся. Я вас не виню. Ведете себя не как воины, а как истеричные бабы, — щеки Ардака с Хулуном вспыхнули. Думаю, вспыхнули бы и у этих двои, но слишком много они потеряли крови, — Продолжай!
— Их было пятеро. Сильные воины. Маги с подавляющими плетениями. Шулун погиб сразу, мы с Палаком пытались отбиться, но… нас прижали. Я видел, как уносили Сольвейг. Трое остались, хотели нас добить, но их кто-то спугнул. Нас перевязали какие-то дети…