единения полковник В. Ф. Дрянин.
Как известно, фашистская Германия, совершив вероломное нападение на Советский Союз, рассчитывала на полную политическую и экономическую изоляцию нашей страны, — говорил генерал. — Однако фашисты просчитались. После их нападения на Советский Союз правительства Великобритании и США заявили о совместной с нами борьбе против фашизма. Принято решение о предоставлении СССР помощи некоторыми видами вооружения. Но так как Балтийское и Черное моря закрыты противником, путь из Англии в северные порты Мурманск и Архангельск является самым коротким и удобным.
Генерал Скрипко показал на карте маршрут, по которому следуют морские транспорты союзников под конвоем военных кораблей в наши порты. Сделав небольшую паузу, он продолжал:
— Рассчитывая на молниеносное завершение войны, гитлеровское командование не готовилось к активным действиям на наших северных коммуникациях. Вот уже одиннадцать конвоев, куда входило более ста транспортных судов, прошли в сорок первом году. Они не встретили тогда противодействия со стороны противника. И только в начале тысяча девятьсот сорок второго года гитлеровцы сосредоточили в Северной Норвегии ядро крупных надводных кораблей. Это линкоры «Тирпиц», «Адмирал Шеер», «Лютцов», тяжелый крейсер «Адмирал Хиппер», В группу входит до десяти эсминцев, около тридцати сторожевых кораблей и тральщиков и полтора десятка подводных лодок. В Норвегии и Финляндии образован пятый немецкий воздушный флот. Численность авиации к весне текущего года увеличилась до четырехсот самолетов. Все это предпринято для того, чтобы прервать морские сообщения между Советским Союзом и Англией. Уже первые налеты фашистской авиации на транспорты и на Мурманск выявили слабость нашей противовоздушной обороны и потребовали надежного прикрытия порта и конвоев в море, а также принятия мер по уничтожению неприятельских самолетов на аэродромах в Северной Норвегии и Финляндии.
Учитывая это, Ставка Верховного Главнокомандования усилила военно-воздушные силы Северного флота, передала им сто двадцать вторую авиационную дивизию противовоздушной обороны. На время операций по обеспечению проводки транспортов ваша авиационная дивизия, авиация Карельского фронта и Архангельского военного округа переходят в оперативное подчинение командующего Северным флотом.
Теперь, надеюсь, вам известна цель перелета в Заполярье и стоящие перед экипажами задачи? Мне хотелось бы знать, кто возглавит полковую группу? — обратившись к подполковнику Чеботаеву, спросил генерал.
— Командир эскадрильи майор Головатенко, — ответил командир полка и пояснил: — К нам прибыла большая группа летчиков из гражданской авиации, их необходимо срочно ввести в строй. Этим должны заняться я и мой заместитель майор Юспин.
— Одобряю, резерв надо готовить, — заключил генерал. Помолчав, он неожиданно спросил: — А кто пойдет штурманом группы?
— Капитан Гончаренко, — сказал Чеботаев. Гончаренко встал, представился, покраснев от смущения. Это заметил Скрипко.
— Вы что, товарищ капитан, сомневаетесь в успехе предстоящих полетов?
— Нет, не сомневаюсь, я справлюсь и оправдаю ваше доверие, — ответил штурман.
— Вот и хорошо, — сказал Скрипко, окинув испытующим взглядом присутствующих. — Вопросы есть?
— У меня есть, — послышался неторопливый голос летчика Василия Щербины. — В высоких широтах сейчас полярный день, будет ли обеспечено истребительное прикрытие наших полетов?
— Нет, не будет. Летать вам придется на полный радиус, и, как известно, таких истребителей сопровождения еще не создано. Вам рекомендовано действовать с малых высот, прикрываться складками местности и морем...
Так в конце мая 1942 года экипажи 455-го и 42-го полков перелетели на авиационную базу в Заполярье.
Летчики-истребители Северного флота вели в то время упорные бои. Перед ними стояла задача прикрывать наши объекты с воздуха. Особенно жаркие воздушные сражения разгорелись в середине мая, незадолго до нашего прилета.
Однажды ранним утром бомбардировщики противника под сильным прикрытием истребителей попытались совершить налет на объекты, расположенные к северу от Мурманска. В это время в воздухе находились летчики-гвардейцы во главе с командиром полка Героем Советского Союза подполковником Борисом Сафоновым. Несмотря на количественное превосходство противника, командир стремительно повел своих ведомых в атаку. Сафонов первым сбил вражеский бомбардировщик. За ним в молниеносной атаке летчик Алексей Алагуров сразил «мессершмитт», лейтенант Василий Поляков поджег второй «юнкерс». Фашисты в беспорядке побросали бомбы и убрались восвояси.
Однако на следующий день противник предпринял налет двумя группами: в первой было десять «юнкерсов», которые сопровождало тринадцать «мессеров», во второй насчитывалось восемнадцать бомбардировщиков и около десятка истребителей. Снова завязался жаркий воздушный бой. Смелыми и стремительными атаками летчики Г. Сгибнев, В. Бершадский, П. Дорошин и И. Батин сбили по одному «юнкерсу», а С. Деланян уничтожил «мессершмитт». Перестроившись на ходу, вражеские бомбардировщики еще раз попытались достичь района стоянки кораблей, но были встречены мощным огнем зенитной артиллерии. Зенитчики сбили четыре «юнкерса» и заставили фашистов повернуть обратно.
За день до нашего вылета на боевое задание к нам на стоянку, где собрались летные экипажи, пришел Борис Феоктистович Сафонов — высокого роста, крепкого телосложения командир. Пришел, поздоровался, сбросил с головы шлемофон и сразу же стал знакомить нас с обстановкой:
— Ваш уважаемый командир дивизии Виталий Филиппович Дрянин второй день не дает мне покоя. Прошу, говорит, проведать моих бомберов, благослови их на хорошую боевую работу. И вот я на минутку пришел к вам... Свою задачу вы, видимо, уяснили. Да и о Севере вам, наверное, много уже известно. Расскажу об условиях, в которых придется вам летать, и о тактике врага. Она заключается вот в чем: противник перво-наперво стремится установить наблюдение с воздуха за проходом транспортов вдоль побережья Северной Норвегии. Если из-за плохих метеорологических условий или по другим причинам ему не удается это сделать, тогда высылается группа самолетов для ведения дальней разведки. Фашисты ведут поиск кораблей в море по принципу «растопыренных пальцев», тщательно просматривая районы вероятного движения конвоя. Если им удалось обнаружить его, направляется новая группа самолетов. Это чаще всего происходит тогда, когда суда идут на большом удалении от берега.
Разведчики противника обычно вылетают с аэродромов Лаксельвен, Киркенес, Тромсэ и ведут наблюдение в стороне от конвоя на средних высотах иди под облаками, вне досягаемости артиллерии кораблей. Такой самолет-разведчик оборудован мощной радиостанцией и поэтому может служить пеленгатором для наведения на транспорты своих бомбардировщиков, подводных лодок и надводных кораблей.
Разведчики, бомбардировщики и истребители прикрытия базируются на небольших аэродромах, защищенных сравнительно малым количеством зенитной артиллерии. Базируются они в горной местности, в небольших долинах. Отыскать их, особенно в сложных метеорологических условиях, очень трудно. Поэтому экипажи должны уметь вести детальную ориентировку в горной местности.
...Воздух на аэродроме наполнился гулом работающих двигателей. На старт вырулило дежурное звено истребителей. Небольшой разбег — и самолеты поднялись в синеву неба. Но вот летчики скрылись за сопкой, и подполковник продолжил:
— Итак, давайте вместе бить фашистов. Мы в воздухе, вы на аэродромах и в портах. Это особенно важно сейчас, когда самый большой конвой наших союзников, следуя к Мурманску, огибает берега Северной Норвегии, где базируется много авиации, подводных и надводных кораблей противника.
По договоренности, путь конвоев разделен на две оперативные зоны. Первая пролегает от Англии через Исландию до острова Медвежий, проводка судов в ней обеспечивается эскортом из английских кораблей. Вторая — от Медвежьего до Мурманска и Архангельска. Прикрытие на этом участке осуществляется английскими кораблями и нашими силами — подводными, воздушными и надводными. Так что задачи у нас большие. Вы должны помочь нам провести шестнадцатый конвой без потерь.
— Мы уже получили такое задание, будем бомбить аэродромы Лаксельвен, Тромсэ, порт Гаммерферст и другие цели, — сказал полковник Дрянин.
— Вот и отлично! Пусть поможет нам в борьбе наша нерушимая боевая дружба. Вместе мы — грозная сила! — с улыбкой заключил Сафонов.
Через сутки в ясный солнечный день мы вылетели на задание. Все экипажи впервые в Заполярье, не имеют какого-либо опыта действий в горных условиях и над морем. Накануне мы тщательно изучили характеристику района действий в навигационном отношении, методы самолетовождения по маршруту, условия ориентировки, климатические особенности района.
Маршрут к цели был избран сложный, но достаточно скрытый от противника. На бреющем полете мы должны лететь более двух с половиной часов над морем, преднамеренно уклоняясь все дальше и дальше от береговой черты. По истечении расчетного времени звенья резко разворачиваются влево и с южным курсом устремляются к берегу на цель — аэродром Лаксельвен, который расположен в 65 километрах от моря.
Нашу группу ведет майор Головатенко. В штурманской кабине — капитан Гончаренко. Товарищи опытные, но вот сейчас оба немного волнуются. И есть из-за чего. Они, как и мы, впервые в своей летной практике выполняют полет в условиях Заполярья над водами Баренцева моря. Как-то пройдет этот полет? Удастся ли в горах отыскать аэродром?
Но волнения были напрасными. На маршруте все складывалось хорошо. В боевом порядке шли опытнейшие летчики Вячеслав Кибардин, Владимир Уромов, Валентин Малышев, Сергей Шатунов, Федор Завалинич, Иван Федоров, Николай Белоусов, Николай Бабичев и другие. До этого они много раз бомбили объекты врага под Вильно и Двинском, Минском и Смоленском, Ленинградом и Москвой, уничтожали живую силу и технику противника. Я лечу в экипаже Сергея Карымова. После гибели Гриши Стогниева мне приходилось летать со многими летчиками. С Карымовым несколько дней назад мы неплохо действовали по демянской группировке немцев. Сергей — очень спокойный, волевой командир.