В жарких боях и сражениях проходила одна ночь за другой. Воздушные бойцы дивизии проявили героизм, беспримерное мужество и отвагу, за что многие из них были награждены орденами. В боевой истории нашего соединения есть такая запись: «Только при освобождении города Ленина экипажи совершили свыше 1000 боевых вылетов, сбросили более 9300 авиабомб различных калибров. В результате на объектах удара создано 273 пожара и свыше 100 взрывов большой силы».
В конце марта 1943 года закончилось зимнее стратегическое наступление наших войск. Линия фронта стабилизировалась, наступило относительное затишье. Оно было использовано для укомплектования частей людьми и техникой. Значительное пополнение частей летно-техническим составом, а также увеличение количества боевых машин создало условия для более крупных формирований и в авиации дальнего действия.
30 апреля 1943 года Государственный Комитет Обороны принял решение о введении в авиации дальнего действия корпусной системы. Это мероприятие улучшало управление частями, повышало эффективность их использования в стратегических целях. Вскоре наш штаб получил приказ командующего генерал-полковника авиации А. Е. Голованова, в котором говорилось о формировании восьми авиационных корпусов.
Создание нашего 8-го бомбардировочного корпуса АДД — командиром был назначен генерал-лейтенант авиации Н. Н. Буянский, начальником штаба полковник И. Н. Турчин, начальником политотдела полковник С. И. Приезжев — осуществлялось путем выделения из 36-й дивизии и ее полков личного состава для формирования новых частей. Так, на базе 455-го был создан 109-в полк, командиром его стал подполковник В. К. Юспин, На базе 42-го — 108-й полк, который возглавил подполковник И. В. Родионов. Во вновь образованную 48-ю авиадивизию вошли 455-й и 109-й полки, командиром ее стал полковник С. К. Набоков, начальником штаба майор И. Ф. Захаренко. Подполковник М. И. Ларкин возглавил штурманскую службу дивизии. Меня назначили старшим штурманом 455-го полка, где я прослужил до конца войны.
Реорганизация частей не мешала ведению боевых действий. В апреле многие наши экипажи участвовали в нанесении массированных ударов по военно-стратегическим объектам Восточной Пруссии. В то же время значительная часть летчиков действовала по железнодорожным узлам Рославль, Орша, Гомель, станциям Жуковка, Спас-Деменск. Гитлеровцы создали мощную противовоздушную оборону не только вокруг крупных военно-промышленных объектов, но и вокруг узловых перевалочных пунктов, железнодорожных станций, где полным ходом шла выгрузка войск, техники, боеприпасов. Зенитные батареи среднего и крупного калибра в сочетании с прожекторами и истребителями-перехватчиками постоянно оказывали нашим экипажам сильное противодействие.
В мае при налете на станцию Спас-Деменск корпус потерял пять самолетов. Действуя в ударной группе бомбардировщиков, экипаж лейтенанта И. Д. Козыревского прямым попаданием бомб поджег вражеский эшелон. При отходе от цели самолет схватили несколько прожекторов. По экипажу повела интенсивный огонь зенитная артиллерия. Сразу был выведен из строя левый мотор, осколками снаряда тяжело ранило штурмана Николая Александрова. В кабинах перестали действовать многие навигационно-пилотажные приборы. В труднейших условиях Козыревский развернул машину и повел на восток. Вскоре из-за перегрева правого двигателя самолет стал резко терять высоту. На траверзе города Волоколамск стрелка высотомера показала 150 метров. Командир решил идти на посадку. Он включил посадочные фары, штурман, превозмогая боль, стал дополнительно освещать местность ракетами. Вскоре Александров, увидев перед собой ровную площадку, крикнул:
— Плюхай!
Летчик убрал газ, и тут же самолет со свистом и скрежетом пополз по земле. Экипаж вытащил штурмана из кабины и оказал ему необходимую медицинскую помощь. Пришлось ждать рассвета, а когда он наступил, авиаторы не узнали свой самолет. Крылья, фюзеляж, хвостовое оперение — все было в рваных пробоинах. Старшего лейтенанта Александрова на подводе пришлось отправить в госпиталь. Около полугода он находился на лечении, но в боевой строй так и не вернулся. Штурмана списали с летной работы, а затем назначили начальником разведки нашей дивизии. Правда, Николай Васильевич не расставался с небом, он частенько летал с нами в роли контролера-фотографа. Всегда отлично готовил ему аэрофотоаппараты лучший специалист полка Аркадий Шуваев.
В начале лета 1943 года немецко-фашистское командование задалось целью взять реванш за Сталинград, намереваясь осуществить окружение наших войск в районе Курского выступа. Готовя операцию под кодовым названием «Цитадель», фашистское командование в короткое время стянуло на фланге Курской дуги крупные силы. Большие надежды гитлеровцы возлагали на новую боевую технику — танки «тигр» и «пантера» и самоходные артиллерийские установки «фердинанд», на истребители «Фокке-Вульф-190а» и штурмовики «Хеншель-129», предназначенные для поддержки пехоты.
Готовясь к битве под Курском, Ставка Верховного Главнокомандования поставила перед нашими Военно-Воздушными Силами задачу завоевать господство в воздухе не только на отдельных направлениях, но и на всем советско-германском фронте. С этой целью в широких масштабах были организованы боевые действия по вражеским аэродромам. Мощные бомбовые удары в сочетании с воздушными боями приняли форму воздушных операций. В одной из таких операций вместе с 1, 2 и 15-й воздушными армиями принимали участие соединения АДД, в том числе и наш 8-й авиационный бомбардировочный корпус. В течение трех ночей мы наносили сосредоточенные удары по вражеским аэродромам, расположенным в районах Сещи, Смоленска, Курска, Орла, Брянска, Орши и в других пунктах. Общими усилиями фронтовой и дальней авиации в этой операции было уничтожено 223 вражеских самолета[5].
Перед Курской битвой авиация дальнего действия продолжала выполнять самостоятельную операцию по срыву оперативных и стратегических железнодорожных перевозок противника, чтобы задержать перегруппировку его войск. Систематическими ударами наша авиация не только снижала интенсивность работы гитлеровских коммуникаций, но и наносила противнику большие потери в живой силе и боевой технике. Так, в ночь на 3 мая 1943 года при налете на железнодорожный узел Минск, через который шли поезда из Германии и Польши к Курску, 109 бомбардировщиков 8-го корпуса разрушили товарную и пассажирскую станции, паровозное депо, электростанцию, разбили три воинских эшелона, взорвали склад с боеприпасами. Движение по железной дороге было задержано на трое суток.
Кроме того, в городе были разрушены штаб авиационной части и казармы, в которых погибло около 200 гитлеровцев. Всего же при налете на военные объекты Минска было убито около двух тысяч вражеских солдат и офицеров[6]. В этом вылете пример героизма и боевой зрелости продемонстрировали экипажи коммунистов В. В. Уромова, А. В. Иванова, В. В. Вериженко, В. А. Трехина, П. И. Романова, К. И. Уржунцева, А. Штанько, И. Н. Симакова.
В одном из полетов на Брянский железнодорожный узел бомбардировщики нашего соединения уничтожили более пятисот вагонов, загруженных снарядами, минами, горючим, а также вагоны с войсками противника. Фотоконтролем было подтверждено прямое попадание бомб, сброшенных на эшелоны нашими лучшими экипажами, возглавляемыми летчиками Ф. Я. Брысевым, Н. И. Белоусовым, В. В. Васильевым, Б. П. Кочневым и В. Н. Новожиловым.
Исключительное мужество и мастерство проявил летчик старший лейтенант Антон Шевелев при нанесении бомбового удара по станции Жуковка. До цели оставалось 20 километров, когда длинная очередь вражеского истребителя полоснула по фюзеляжу. Ранены были радист и стрелок, поврежден левый мотор, выведен из строя руль высоты. Но командир не собирался выходить из боя. На подбитом, трудноуправляемом самолете Шевелев прорвался к цели, сделал все возможное, чтобы штурман комиссар полка майор Куракин прицельно сбросил бомбы. В результате был взорван железнодорожный эшелон. С большим трудом летчик довел израненный самолет до запасного аэродрома, мастерски приземлил его и тем самым спас экипаж и боевую машину.
Через двое суток после освобождения Орла и Белгорода началась Смоленская операция, носившая условное наименование «Суворов». По замыслу Ставки, советским войскам предстояло сокрушить центральную часть так называемого гитлеровского Восточного вала, отбросить врага еще дальше от Москвы и овладеть «смоленскими воротами» — междуречьем Днепра и Западной Двины. 7 августа из района северо-восточное Спас-Деменска перешла в наступление ударная группа Западного фронта, а 13 августа из района восточное Духовщины — группировка Калининского фронта. Бои на смоленском направлении сразу же приняли упорный и ожесточенный характер. Условия лесисто-болотистой местности крайне осложняли борьбу.
И здесь в поддержку нашим наземным войскам развернули активные боевые действия соединения фронтовой и дальней авиации. Ближние бомбардировщики, штурмовики наносили непрерывные удары по пехоте, танкам, артиллерии на огневых позициях и по опорным пунктам противника в интересах обоих фронтов. Фронтовая истребительная авиация успешно отражала удары вражеских бомбардировщиков по нашим наступающим войскам, по аэродромам, железнодорожным станциям и другим важным объектам.
Многие экипажи нашей дивизии отлично ориентировались в полосах действий Западного и Калининского фронтов. Нам не раз приходилось летать в небе Подмосковья, над Калининской и Тульской, Брянской и Орловской, Калужской и Смоленской землей. Хорошо зная район полетов, расположение площадных и линейных ориентиров, мы безошибочно выходили на вражеские объекты и уничтожали их. Вот и теперь, в разгар лета 1943 года, перед нашими полками поставлена трудная задача — взломать долговременные укрепления врага в районе Духовщина, Сыроквашино, Гаврилово, Буцево, Бараново и других опорных пунктах.