...На другой день мы слушали по радио приказ Верховного Главнокомандующего о взятии Кенигсберга. За отличные боевые действия объявлена благодарность войскам, участвовавшим в боях за овладение городом-крепостью. Высокой оценки удостоены и действия летчиков нашего соединения, которые мощными бомбовыми ударами с воздуха прокладывали путь наземным войскам.
Радостно было сознавать свою причастность к замечательным боевым свершениям. Летчики, штурманы, техники, воздушные стрелки поздравляли друг друга с очередной победой. И когда голоса утихли, командир сказал:
— Сегодня можно отдохнуть, а завтра будет работа. Получен приказ готовиться к полету на Берлин. Наш совместный с фронтовой авиацией удар должен приблизить полный разгром фашистской Германии.
Пришла желанная Победа
Под нами снова Берлин
Судьба дала мне, моим боевым товарищам счастливый жребий — активно участвовать в последних операциях по разгрому гитлеровской Германии, в битве за Берлин. Это сражение вошло в историю Великой Отечественной войны самой яркой страницей, свидетельствующей о возросшей боевой мощи нашей армии, о силе духа советского человека, о торжестве нашего военного искусства.
Фашистская верхушка, находясь на краю гибели, пыталась отсрочить день своего крушения. До последнего своего часа враг принимал все меры к усилению обороны. На берлинском направлении была создана мощная оборонительная система, глубина которой достигала ста километров. Для обороны Берлина привлекались отборные войска двух групп армий — «Висла» и «Центр». Сюда перебрасывались войска из внутренних районов Германии, а также с Западного фронта, здесь было сконцентрировано огромное количество живой силы и военной техники. Только ВВС противника насчитывали около 3300 самолетов, входящих в соединения шестого воздушного флота и воздушного флота «Рейх»[9].
Проведение Берлинской операции было возложено на войска 1-го и 2-го Белорусских и 1-го Украинского фронтов. В состав группировки нашей авиации входили 16, 4 и 2-я воздушные армии фронтовой авиации и 18-я воздушная армия дальней авиации, которая полгода назад была образована из переформированных соединений АДД. Наши 36-я и 48-я дивизии дальних бомбардировщиков, а также 24-й гвардейский Краснознаменный Севастопольский авиационный полк, которым командовал дважды Герой Советского Союза подполковник П. А. Таран, в полном составе вошли в 1-й гвардейский бомбардировочный корпус, командиром которого был генерал-лейтенант авиации Г. С. Тупиков. Таким образом, общая численность советской авиации под Берлином достигла тогда 7500 самолетов.
Как и все воины, которым предстояло участвовать в Берлинской операции, мы с нетерпением ждали начала наступления. Весь личный состав соединения жил одной мыслью — с честью выполнить приказ Родины. И этот день наступил. Операция началась 16 апреля вводом в сражение войск 1-го Белорусского фронта. Несколько позже перешли в наступление армии 1-го Украинского фронта. Авиационную поддержку войск до рассвета осуществляла 18-я воздушная армия. Она нанесла всем составом четырех гвардейских корпусов массированный удар по основным опорным пунктам второй полосы обороны противника. В полетах принимали участие почти все командиры соединений и полков. Налет более чем 740 самолетов продолжался 42 минуты, в каждую из которых сбрасывалось на укрепления гитлеровцев по 22 тонны крупных бомб.
Полки нашего корпуса в общем боевом порядке шли замыкающими. При подходе к району заданных объектов мы хорошо видели, как полыхали город Зеелов и многие другие населенные пункты, превращенные в мощные оборонительные сооружения. В стане врага горело все, что могло гореть, — различные строения, склады топлива и боеприпасов. Только экипажи нашего полка зафиксировали около пятидесяти крупных пожаров и более двадцати взрывов. От сильных ночных пожаров и большого количества светящихся бомб земля хорошо просматривалась. В этих условиях мы безошибочно находили заданные объекты и точно сбрасывали на них серии бомб, вызывая все новые и новые взрывы и пожары. В этом полете особенно отличились экипажи эскадрилий Уромова, Уржунцева, Белоусова, Калинина, Героев Советского Союза Федорова и Новожилова.
С рассветом бомбовые и штурмовые удары наращивали летчики 16-й воздушной армии. Поддерживая наступающие войска, ее полки и соединения подавляли и разрушали опорные пункты во второй в третьей полосах обороны, наносили удары по узлам шоссейных и железных дорог, препятствуя подходу к полю боя резервов противника. В течение суток летчики произвели несколько тысяч самолето-вылетов.
Жаркие бои развернулись на Зееловских высотах. Они господствовали над всей окружающей местностью и являлись серьезной преградой на подступах к фашистской столице. Противник пытался любой ценой удержать этот естественный рубеж обороны. Сюда он спешно перебрасывал свежие силы и многократно переходил в контратаки. Попытка фашистского руководства нанести контрудар с севера также не увенчалась успехом. 20 апреля войска 2-го Белорусского фронта при активной поддержке авиации форсировали Одер и развернули наступление в северо-западном направлении. Совместными усилиями общевойсковых и танковых армий советские войска на четвертый день боев прорвали одерский в нейсенский рубежи обороны и устремились к Берлину.
В этом ожесточенном сражении большую помощь наступающим наземным войскам оказали летчики 16-й и 18-й воздушных армий. За четыре дня авиаторы совершили до 17 тысяч боевых вылетов, провели 483 воздушных боя, уничтожив 474 вражеских самолета. Эффективно поддерживали войска 1-го Украинского фронта авиаторы 2-й воздушной армии. За первые три дня наступления они совершили свыше 7500 боевых вылетов и в 138 воздушных боях сбили 155 гитлеровских самолетов[10].
Экипажам бомбардировочных корпусов дальней авиации приходилось первыми наносить удары по укрепрайонам врага. Преодолевая сильную противовоздушную оборону, особенно над Мюнхенбергом и Штральсбергом, они метко сбрасывали на долговременные сооружения бомбы большой взрывной силы. При этом массовый героизм и отвагу проявляли летчики, штурманы, воздушные стрелки. Как всегда, в первых рядах самоотверженных воздушных бойцов были коммунисты и комсомольцы.
Особенно напористо действовали экипажи 24-го гвардейского Краснознаменного Севастопольского авиационного полка под командованием прославленного мастера снайперских ударов дважды Героя Советского Союза коммуниста П. А. Тарана. Получив из штаба дивизии боевое задание, он собрал летчиков и сказал:
— На подступах к Берлину идут тяжелые бои. Советским войскам каждый километр вражеской территории приходится брать с боем. Мы должны помочь нашим бойцам разрушить мощные укрепления одерского рубежа. Надо брать на самолеты максимальную нагрузку и бить с такой силой, чтобы отзвук наших ударов был слышен в подземном убежище Гитлера!
Вскоре бомбардировщики поднялись в серое апрельское небо. В боевом порядке полка летел командир. На штурм укреплений врага мощной лавиной шли и бомбардировщики других полков. Увидев на земле первые взрывы, Павел Андреевич крикнул своему штурману:
— Сейчас поддадим огоньку фашистам!
Умело преодолевая ПВО противника, подполковник Таран сделал два захода на заданный объект. В результате прямого попадания крупных бомб была подавлена артиллерийская батарея противника. Другие экипажи полка уничтожили в этом полете несколько блиндажей врага, подожгли склад горючего. За четыре дня до начала прорыва одерского рубежа обороны тарановпы взорвали три склада боеприпасов, до десятка долговременных огневых точек, вызвали в расположении объектов удара много пожаров.
В эти дни героически погиб экипаж 108-го Краснознаменного Рижского авиаполка Героя Советского Союза коммуниста П. И. Романова. Над целью в районе Берлина его машина была подбита ночным истребителем. Огонь охватил правое крыло и фюзеляж. Авиаторы могли бы покинуть самолет. Однако Романов не сошел с боевого курса. Он сделал все, чтобы штурман сбросил бомбы на головы врага. А через несколько секунд бомбардировщик взорвался.
После того как была прорвана оборона на Одере и Нейсе, наши наземные войска увеличили темп наступления. 21 апреля ударные армии 1-го Белорусского фронта прорвали внутренний обвод берлинской обороны. Первыми на северо-восточную окраину фашистской столицы ворвались воины 79-го стрелкового корпуса генерала Н. С. Переверткина. Возмездие, о котором так долго мечтали наши бойцы, все советские люди, началось. У всех было одно желание — как можно быстрее окончательно разгромить врага.
Но враг еще не сложил оружия, он продолжал оказывать ожесточенное сопротивление. В фашистской столице была организована мощная огневая оборона. Немцы сосредоточили в городе большое количество тяжелой артиллерии. Батареи зенитных орудий были также приспособлены для борьбы с нашими танками. Еще сильнее укреплена восточная окраина города. Здесь проходил один из самых мощных оборонительных рубежей противника.
...20 апреля 1945 года. Предгрозовые вечерние сумерки. В четком строю перед гвардейским Знаменем, прикрепленным на штабной автомашине, построены эскадрильи нашего 30-го гвардейского Краснознаменного Смоленского авиационного полка. Стоят летчики, штурманы, техники, стрелки-радисты, воздушные стрелки, механики и другие специалисты. Их мужество закалилось в суровой борьбе с врагом. Они видели ужасы войны, смерть, теряли боевых друзей. На место погибших становились новые воздушные бойцы, которые продолжали дело тех, кто отдал свою жизнь в боях за Советскую Родину.
В торжественной тишине стоим мы и слушаем обращение Военного совета 18-й воздушной армии перед штурмом фашистской столицы. Его читает наш командир гвардии подполковник В. А. Трехин. Волнующе звучат слова:
— «Наша цель — Берлин! Отдадим все силы и огонь наших сердец делу окончательной победы над врагом!»