ни вымирания, она стала бы всеобщим посмешищем. А теперь представьте, как бы вы отнеслись к тому, кто подарил бы вам надежду на возрождение?
Мы с Яриком пристыжено затихли.
— Но почему бы тебе её не опередить? — немного подумав, задала я резонный вопрос. — Ни один народ не заслуживает такую правительницу, как Сайясхари.
— Это ничего не изменит, — ответил Сиршехур. — Ты правда не понимаешь, что проблема не в самой Сайясхари и даже не во мне? — Видя моё непонимание, он постарался объяснить: — Стоит одному из нас открыто объявить о снятии барьера и лавину событий, которые последуют сразу за этим известием, будет уже не остановить. Ситуация очень скоро выйдет из-под контроля. Начнётся новая война, с обеих сторон появятся жертвы, всё вернётся к тому, с чего когда-то началось, и мы снова окажемся в изоляции.
— Но ведь это можно как-то предотвратить? — спросила я, всё ещё не понимая, к чему клонит Сиршехур.
— Можно, если действовать постепенно. В первую очередь следует установить контроль над переходом, причём с обеих сторон, а не так, как это было раньше. Во-вторых, нужно будет попытаться наладить торговые и дипломатические отношения с соседними государствами. К слову, начало мной уже положено в Эйкероне.
— Да-да, — прервала я Сиршехура, — всё это мы уже слышали. Но что прикажешь делать с Сайясхари? Насколько я знаю твою взбалмошную сестрицу, остановить её будет очень нелегко. Она привыкла добиваться своего любыми средствами.
— Я мог бы её остановить, — помрачнел Сиршехур. Его глаза хищно блеснули, а черты лица слегка исказились от еле сдерживаемой трансформации.
И пусть он не озвучил вслух того, что вертелось на языке, однако я прекрасно поняла, что он имел в виду.
Несмотря на жару, меня пробрал озноб. Какой бы гадкой не была Сайясхари, но её смерти я не желала.
— А может, опоить её чем-нибудь? — спросила я, всерьёз задумавшись над проблемой временного устранения Сайясхари.
— Яды и прочие дурманящие разум препараты на нас не действуют, да ты и сама это знаешь, — скривил губы в невесёлой усмешке Сиршехур.
Я же хитро прищурилась и потянулась за своей походной сумкой. Ох, не знают неуязвимые змеелюды, на что способны чудодейственные зелья тётушки Дафны.
— У любого правила имеются исключения, — заявила, вытаскивая на свет божий небольшой пузырёк. — Хочешь в этом убедиться? — обратилась я к Сиршехуру. — Или поверишь мне на слово?
— Пожалуй, я выберу второй вариант, — не долго думая, решил Сиршехур.
О коварстве женщин он знал не понаслышке и был уверен, что Эфираси — не исключение.
Я заметила в глазах змеелюда промелькнувшую тень сомнения и отчего-то расстроилась. Мне нравилось думать, что между нами сложились вполне доверительные отношения, но видимо, это не так. Несмотря на многодневное знакомство, Сиршехур по-прежнему оставался для меня загадкой. Он оказался не так прост, как Сайясхари. У этой больной на всю голову принцессы что на уме, то и на языке. По крайней мере, от неё знаешь, чего ожидать.
А вот её братец совсем другое дело. Мне так и не удалось понять, когда он со мной искренен, а когда намеренно произносит то, что я хочу от него услышать, скрывая свои истинные мысли. Может статься, что все его слова так же лживы, как всё их змеиное племя.
Кажется, я не на шутку разозлилась, потому что опять не смогла сдержать частичную трансформацию. А этот гад ползучий всё видит, всё замечает и недостаток освещения ему не помеха.
— Ты нестабильна, Эфираси, — проговорил Сиршехур не только с сочувствием, но и ощутимой укоризной в голосе. Как будто это я виновата в том, что со мной случилось.
Впрочем, он наверняка так и думает. И скорее всего уверен в том, что мне не стоило сбегать от Сайясхари, а нужно было позволить ей довести ритуал до конца.
— Можно подумать, я об этом не знаю, — огрызнулась я, отодвигаясь подальше в тень.
— И как часто ты теряешь контроль над своей второй сущностью? — спросил он с самым серьёзным видом.
Я даже слово сказать не успела, как меня опередил Ярик:
— Да она почти всё время такая. Шипит на всех и ужасно шепелявит, а ещё местами покрывается чешуёй, но это даже красиво. Как будто украшение какое затейливое на себя нацепила.
— Всё намного хуже, чем я предполагал, — пробормотал Сиршехур себе под нос, но не настолько тихо, чтобы я осталась в неведении относительно его мнения обо мне. Да что я, Ярик и тот расслышал всё до последнего слова. Вон как разволновался, бедный. Даже вперёд подался всем телом, задавая вопрос Сиршехуру:
— Эфе угрожает опасность?
Я прямо-таки умилилась: за меня беспокоится, родной мой.
— Несомненно, — кивнул головой Сиршехур с непередаваемым трагизмом в голосе.
А я вдруг развеселилась. Стало даже интересно, что же придумал хитрый змей на этот раз? Для чего разыграл весь этот спектакль?
А Сиршехур продолжил нагонять туману:
— Я надеялся, что получится действовать постепенно, но планы меняются. Мы уходим в мой мир немедленно.
Ярик раскрыл было рот для возражений, но теперь я его опередила. Не хватало выставить себя трусихой перед Сиршехуром. Брат и через неделю не будет готов к встрече с другими змеелюдами.
Надо сказать, он и к Сиршехуру до сих пор относился с опаской, но, по его мнению, знакомое зло всегда предпочтительнее полной неизвестности.
— Да не съедят тебя там, не бойся, — дёрнула я его за рукав. — Мы ведь с тобой всё решили. Так чего тянуть? Пошли.
— Вам действительно нечего бояться, — поддержал меня Сиршехур, прямо таки светясь довольством. — До возвращения сюда я успел переговорить с моей второй сестрой — Иршайясси.
При упоминании ещё одной сестры змеелюда даже мои нервы не выдержали и я тихонько хихикнула.
Сиршехур скривился, будто наелся лимонов и кажется, обиделся.
— Иршайясси совсем не похожа на Сайясхари. Она ведёт жизнь затворницы, занимается наукой и совсем не интересуется политикой. Ей можно доверять.
«Ну да, конечно, — съязвила я мысленно, не решаясь высказаться вслух, — человеческие маги тоже занимались наукой. И чем всё кончилось?»
— У сестры довольно просторные апартаменты во дворце, там нам будет удобно, — Сиршехур поделился таки с нами своими дальнейшими планами.
А мне стало интересно. Почему он не хочет пригласить нас в свои апартаменты. Или у него таковых не имеется? Неужели ему отказано от дома? И если это действительно так, то за какие такие прегрешения он впал в немилость?
— Ко мне нельзя, — словно прочёл мои мысли Сиршехур. — Последние годы я жил отшельником. Страшно представить, какое паломничество ко мне начнётся, как только станет известно, что я вернулся из обители.
«Вот те раз! Так он что — монах?» — озадачилась я опять-таки мысленно.
Окинув широкую спину Сиршехура придирчивым взглядом, я окончательно загрустила: какой экземпляр пропадает. А жаль.
И тут же себя одёрнула, не понимая, откуда взялись эти странные мысли. И вовсе я ни о чём таком не думала, да он мне даже не нравится, ну вот нисколечко, честное слово.
ГЛАВА 19
Пройдя длинными полутёмными коридорами, мы вновь оказались в змеином храме. Если бы не чистота и благолепие вокруг, я бы решила, что мы вернулись обратно. Но нет, этот храм, хоть и был отражением храма из моего мира, но всё же он был другим. И здесь не водились мелкие ползучие гады. Да и змеи переростки тоже не попадались на глаза.
Храм оказался странно пуст — ни шороха, ни звука, ни чужого дыхания.
— Сейчас ночь, — Сиршехур снова ответил на мой невысказанный вопрос.
Я глянула на него с подозрением. Подобная проницательность змеелюда настораживала.
— У тебя очень выразительное лицо, — отвесил он мне сомнительный комплимент.
— Твоя сестра точно нам не обрадуется, — сменила я тему разговора.
Сиршехур беспечно отмахнулся:
— Иршайясси часто засиживается в своей лаборатории до рассвета. Так что мы её не разбудим. Главное, не сорвать ей очередной эксперимент. В этом случае сестрёнка действительно разозлится, но тут уж я постараюсь этого не допустить. Доверьтесь мне, я знаю, что делаю.
Доверять змеелюду — последнее дело. Но разве у нас есть выбор?
— Веди уж, — велела я снисходительно. — Нечего время терять.
И первой направилась к выходу из храма.
— Стой, дурная, куда направилась? Хочешь нажить себе неприятностей? — донеслось мне вслед.
Я почувствовала, как краска приливает к лицу. Не так давно я вот так же чихвостила Ярика за его привычку срываться с места и, сломя голову, нестись в неизвестном направлении.
Обернувшись, я увидела, как Сиршехур открывает неприметную дверку в стене.
— Нам сюда, — ухмыльнулся этот гад ползучий, заметив моё смущение.
Впрочем, с определением я погорячилась. В своём мире Сиршехур предпочитал ходить на двух ногах. Позже выяснилось, что способностью принимать человеческую форму обладают не все змеелюды, а лишь те, кому повезло родиться от правильных родителей. Надо ли говорить, что счастливчики не упускали случая продемонстрировать менее удачливым сородичам свою исключительность?
Перед лабораторией Иршайясии мы остановились. Сиршехур к чему-то принюхался, осмотрел ему одному понятные знаки, небрежно начертанные на деревянной дощечке, прицепленной к медной ручке, и вынес вердикт:
— Можно заходить. Она уже закончила.
Несмотря на его уверения, Иршайясси встретила нас неласково. Выглядела она как обычная человеческая девушка, только очень неряшливая. Даже лицо у неё оказалось перемазанным какой-то липкой субстанцией неопределённого цвета. Платье так и вовсе легче было выбросить, чем пытаться его отстирать. Зато о волосах Иршайясси позаботилась, укрыв их плотной косынкой. Так что вся грязь досталась куску полотна, а не осела на блестящих тёмно-каштановых прядях, от вида которых у меня завистливо ёкнуло что-то внутри.
Стянутая с волос косынка была небрежно отброшена в угол, а сама Иршайясси принялась избавляться от остальной одежды, ничуть не смущаясь нашего присутствия. Сиршехур выглядел невозмутимым. У Ярика отвисла челюсть. Я же старалась смотреть куда угодно, только не на бесстыжую девку.