– Добрый день, товарищ капитан, рад знакомству, надеюсь, мы с вами сработаемся.
– Я тоже. Давайте, товарищ старший лейтенант, вне строя не будем разводить уставщину. Зовите меня просто Илья Григорьевич.
– Хорошо, тогда и вы зовите меня просто Игорем. Вы, я так смотрю, лет на десять, наверно, меня старше, так что можете без отчества[12].
– Принимается, тогда давай так, Игорь, сейчас ты познакомишь меня со своей группой, а потом мы с тобой покумекаем, не только как будем действовать здесь дальше, но и как потом руководить центром подготовки.
– Тогда прошу…
Мы прошли в казарму, и я приказал всем построиться в полной боевой форме. Старинов с искренним интересом рассматривал как наше обмундирование, так и вооружение. Он тщательно всё осмотрел и остался всем доволен. После я распустил бойцов, и мы прошли в комнату, которую я использовал как свой кабинет, благо места в казарме было много. Во время построения я представил Старинову и Углова, но звать с собой на совещание не стал. Прежде мне пришлось немного разыграть из себя зелёного лейтёху, понятия не имевшего, кто такой на самом деле капитан Старинов.
– Илья Григорьевич, извините, конечно, но у вас есть опыт диверсионной работы, или вы хотя бы разбираетесь в ней?
– Что, Игорь, боишься, что прислали того, кто в этом деле ни ухом, ни рылом не смыслит?
– Есть такое, а то пришлют какого-нибудь кавалериста, который кроме лобовых атак ничего не знает, а тут дело очень специфическое, тут особый подход нужен и особое обучение.
– Тут ты прав, но на мой счет можешь не беспокоиться, я тут как раз по диверсиям в тылу противника и работаю.
– Ну тогда мы точно сработаемся.
– Не сомневаюсь. А теперь, есть у тебя идеи по методикам обучения и по оснащению бойцов?
– По методике нет, всё, что я придумал, уже осуществил в своей группе, а вот по поводу оснащения идеи есть. В частности, по созданию осколочной мины направленного действия. Она будет очень эффективна против скученного противника, например, во время марша. Например, установить несколько таких мин под углом к дороге на протяжении в сотню-другую метров и применить дистанционный взрыватель. Таким образом, можно уничтожать целые подразделения противника. При достаточном количестве мин и диверсионных групп можно парализовать движение противника во вражеском тылу или как минимум сильно его замедлить. Также есть идеи по поводу бронированного транспорта для бойцов. Мы ведь не только в тылу противника будем действовать, надо и собственный тыл охранять, а кто лучше преступника может поймать преступника?
– Это ты верно подметил, не мы одни такие умные, а считать своего противника заранее более глупым – последнее дело, за такое обычно кровью расплачиваются, причём большой кровью.
– Вот и я о том же. Я тут прикидывал: гусеничная техника нам не нужна, пускай у неё проходимость и лучше, но вот скорость намного меньше, да и надёжности по сравнению с автомобильной меньше. Нам надо колёсные бронеавтомобили на базе наших грузовиков. Я хоть и не инженер, но немного устройство машин знаю. Думаю, если построить бронеавтомобиль не на раме, а на несущем кузове, то мы получим на выходе то, что нам нужно. Надо, правда, и колёса немного переделать, сделать их чуть больше и раза в полтора шире, а также односкатными, тогда проходимость повысится, и разумеется, машины должны быть полноприводными. Понимаю, что сейчас стране всего не хватает, но в конечном итоге нам ведь не всю армию сейчас ими вооружать надо будет, а несколько сотен для нас, думаю, смогут изготовить. Я тут, кстати, краем уха слышал, что на Ярославльском автомобильном заводе вроде как разработали полноприводной четырёхосный грузовик, так на его базе можно сделать превосходный бронетранспортёр.
– Подожди, Игорь, не гони лошадей, для начала надо вернуться домой.
– А мы тут долго будем?
– Точно не скажу, но думаю, раз начальство приняло решение о создании учебного центра и мы назначены его руководителями, то максимум до осени. Ты пока еще всё обдумай, но чуть позже, а пока давай прикинем, какие тут поблизости есть вкусные цели для нас.
Глава 8
В этот выход Старинов отправился вместе с нами. Сначала мы с ним зависли за картой, тщательно изучая предстоящий район действий, потом он ездил утрясать вопросы с начальством, и теперь, когда добро сверху на выход получено, идёт с нами, чтобы, так сказать, увидеть всё самому. В командование группой он не лезет, идёт с нами чисто как наблюдатель, и это меня откровенно радует. Надеюсь, не надо говорить, что обычно случается с кораблями, на которых два капитана?
Линию фронта перешли уже в новом месте, старое, можно сказать, засвечено, и внезапные сюрпризы от противника мне не нужны. Перешли мы в полночь и потом, взяв ноги в руки, рванули в глубину вражеских позиций. Уже под самое утро нашли превосходное место под временный лагерь. Узкая расщелина рядом с ручьём, в котором холодная и вкусная вода, течет с гор, совершенно не бросается в глаза и достаточно далеко не только от дорог, но и от троп, так что навряд ли тут появятся посторонние, им тут просто совершенно нечего делать. Выставив караул, скомандовал отбой, а уже через четыре часа, после завтрака, разослал почти всю группу изучать окрестности. Наша форма вместе с маскировочной накидкой достаточно хорошо нас скравала, так что обнаружить нас не так-то и легко, а потому я был спокоен за своих бойцов. Пускай они шли днём, но в глаза не бросались, и сами скорее кого заметят, чем обнаружат их. Противник у себя, а потому таиться ему нет никакого смысла, точно так же, как и местным жителям, и границы рядом нет, чтобы опасаться контрабандистов. Вот поэтому я отправил своих бойцов со спокойной совестью, разбив их на отделения и поручив каждому изучить определённый район.
В расщелине осталось только одно отделение, вместе со мной и Стариновым. Первые группы стали возвращаться через два дня, а последняя вернулась через четыре. Всё прошло на отлично, хвоста за собой никто не привёл, также не было и потерь.
За это время мои бойцы взяли шесть «языков», от которых и узнали достаточно подробную обстановку в округе. Тут тоже пришлось подойти к этому с пониманием. Будоражить противника раньше времени ни к чему, а потому я приказал брать «языков» исключительно до капитана, не выше. Пропажа даже младшего офицера особо много шуму не наделает, а вот если исчезнет кто достаточно высокопоставленный, то противник просто должен будет отреагировать на это. Основная масса «языков» была унтер-офицерами, но и они знали достаточно много о том, что творится в округе и что тут есть для нас интересного. Собственно говоря, интересного здесь уже считай ничего не осталось, обычные пехотные части и склады, все мелкие, и особого интереса для нас не представляли. Тяжёлую артиллерию и бронетанковый батальон мы уже отработали, а потому просто заминировали три моста, взрывчатка у нас с собой была, а уходить просто так, никак не напакостив противнику, не хотелось.
В любом случае этот выход был нам полезен, тут и тренировка моих бойцов в выходе в тыл противника, и захват «языков», и минирование объектов. Короче, учебно-боевой выход.
Надо ли говорить, что Старинов остался доволен выходом. Пускай мы особо ничего не сделали, зато бойцы вели себя как надо, показав достаточно высокий уровень выучки. Хоть и противодействия со стороны противника никакого не было, но всё же выход в тыл противника по-любому достаточно серьёзное дело, пускай даже у таких раздолбаев, как испанцы. А подходящее для нас задание Старинов нашел, и это вызвало абсолютное одобрение и поддержку у начальства, причём нашего начальства, а не испанского. Короче, одному ему такое было провернуть не под силу, слишком мало у Старинова было подготовленных должным образом своих людей для этого, а вот с моей группой – в самый раз.
Нет, я определённо сработаюсь со Стариновым, он такой же наглый, как и я. Короче, Старинов решил заглянуть в гости к легиону «Кондор». Они как раз новые немецкие самолёты испытывают в Испании, дело нужное и полезное, а где ещё их сейчас испытаешь в боевой обстановке. Мы ведь тоже не только из одной идеи оружие республиканцам поставляли, надо ведь было и нашу технику в бою испытать. А что вы хотели, здоровый цинизм и прагматизм нужен всегда, просто соединили приятное с полезным и все дела. С нами шли четыре пилота, два на истребители и два на бомбардировщики, просто уничтожить вражеские самолёты это полдела, а вот новые самолёты потенциального противника, которые тут боевое испытание проходят, прибрать к рукам совсем не помешает. Просто уничтожить самолёты на вражеском аэродроме Старинов мог, с трудностями, но мог осилить, а вот угнать с него новые самолёты – уже нет, слишком сложно это было для его небольшой группы.
В этот раз мы шли медленно, и дело тут было вовсе не в том, что дорога такая трудная или враги под каждым кустом, нет, просто лётчики, это лётчики. Я не хочу сказать, что они слабаки, хоть сам и не летал, но знал, что для преодоления перегрузок на виражах нужно хорошее здоровье и силы, просто к долгим пешим переходам летуны не подготовлены. Вот перелёты это совсем другое дело, а тут именно пешие переходы, вот и шли мы относительно медленно, да и по большому счёту местность тоже не особо располагала к прогулкам. Тем не менее за три дня мы дошли и опять километрах в десяти от аэродрома устроили себе лагерь.
Место такое, что никому нафиг не нужно, а значит, никто тут и шариться не будет. Оставив почти всех бойцов с лётчиками обживать лагерь и отдыхать, я вместе со Стариновым и одним отделением бойцов отправился к аэродрому. Расположились мы в паре километров от него, на небольшом холме или маленькой горе, даже и не поймёшь, что это такое. Главное, что она была выше самого аэродрома и вся поросла достаточно густым кустарником. Вот именно там мы и расположились, устроив себе лёжку и внимательно изучая аэродром. Нас интересовало абсолютно всё: и расположение строений, и кто где находится, и режим работы тоже, хотя работать аэродром мы будем ночью.