Часть вторая
Глава четвертаяЧеловек гор
В этот период восстановления и реформирования партизанской организации, который длился примерно с 1966 по 1974 г., есть один, очень показательный для многогранной личности Маруланды пример – это «Операция Сонора», которая проходила на юге Толимы в декабре 1973 г. Собственно говоря, дело заключается не в военном аспекте данной операции, которая длилась 15 дней, а в человеке, который поставил эксперимент по передислокации отряда, прошедшего по территории департаментов Какета, Мета, Толима, Каука и Валье. Маруланда хотел показать личным примером, что партизаны могут закрепиться в Центральной Кордильере.
Маруланда решил проверить опыт своих товарищей своим собственным, тем более что речь шла об эксперименте других, который закончился и потерями в личном составе, и в оружии. Он хотел лично выяснить причины ошибок и неудач. Маруланда никогда не был человеком, который впадал в депрессию в случае каких-то неудач или провалов своих планов, и менее всего, если эти провалы были связаны с какой-либо неудачной военной операцией. В таких случаях он анализирует факты, реконструирует события во всей их полноте, осмысливает опыт своих бойцов, производит рационализацию двойного опыта – своих людей и свой личный, – а затем обсуждает его со всеми, убеждая в правоте своих выводов. После этот двойной переосмысленный опыт трансформируется в приказы и в восстановление способности вырабатывать новые планы. Так действует обратная связь между командиром и его бойцами, которая укрепляет чувство доверия к командованию.
В ходе «Операции Сонора» наиболее полно проявился личный боевой опыт Маруланды, его масштабное видение партизанской войны и концепции постоянной мобильности. Именно этой мобильности, в сочетании со скрытностью перемещения, и не хватало тем отрядам, которые потерпели серьёзное поражение в Центральной Кордильере. И именно поэтому Маруланда и решает идти туда с небольшим отрядом.
До этого он со своей колонной надолго задержался в Эль Пато, направляя оттуда отдельные группы. «После того как мы соединились с людьми из Эль Пато, мы решили разойтись тремя группами, направившись, соответственно, в Уилу, Сан Висенте и Гуакамаяс, дабы избежать столкновений с армией, которая нас преследовала, и преследовала довольно интенсивно. Кроме того, так было легче обеспечить колонну всем необходимым в пути. Та группа, которой выпало наибольшее количество столкновений с армией, оказалась под моим командованием. Да, стычек у нас было много, буквально одна за другой, понятно, что речь не идёт о каких-то грандиозных сражениях, но всё же… Наиболее серьёзное столкновение было в Нуэво Мундо, армия тогда потеряла довольно много солдат и оружия. Мы уничтожили почти весь патруль…».
Маруланда – человек гор, причём не просто как обитатель лесных зарослей, но как знаток их сокровенных тайн, которые скрываются в их недрах. Горы – это отнюдь не некая инертная громада, тянущаяся непрерывной чередой, словно это течёт огромная река зарослей гигантских лесов, под густым пологом которых скрывается своя, не сразу видная постороннему жизнь. Горы – это не день, когда появляется солнце, а вечер, который протягивает руку ночи. Горы – это по ту сторону границы, которая может оборвать день в два часа пополудни стремительным натиском ветра и облаков, которые несут ночь. Горы – это не только шорохи, которые рождаются в гуще тумана, приходящего на рассвете, когда слышится тихий шелест переговаривающихся деревьев. Горы – это не реки, которые встречают день, для того чтобы безропотно отдать свои воды, а взамен получить мощный голос большой реки. Горы – это всё вместе и сразу: пейзаж, рельеф местности и жизнь. Маруланда чувствует горы во всей их тотальности. Он живёт там, как постоянно преследуемый беглец, он проникся ими как местом, одинаково пригодным как для войны, так и для мира. Он понимает их в их движении покоя и конвульсиях, встрече и расставании, как если бы горы были прочерчены в линиях его руки и прочно отпечатались в зеркале его памяти. В памяти остаётся не туман, а бурная и стремительная река. Именно в горах Маруланда может развернуться полностью, именно здесь он раскрывает все свои способности, поскольку он хорошо ориентируется буквально во всём: в своих людях, в той обстановке, которая его окружает. И эта связь производит настоящий переворот в его постоянно накапливаемом опыте, не в том опыте, который вычитан из книг, а в том, который выношен на своих собственных плечах и рационализирован своим собственным умом, который всё стремится представлять зримо и конкретно. Когда Маруланда говорит о горах, он говорит о Кордильерах, которые сначала тянутся единой грядой, а потом разделяются на три.
У него есть чёткое видение того, что значит дальнейшее развитие войны применительно к горным районам. Если он должен покинуть Центральную Кордильеру, то, значит, ему следует идти к Кордильере Восточной; когда он уже прочно закрепился в Восточной Кордильере, он начинает думать о возвращении в Кордильеру Центральную, а когда он оказывается на её склонах и тропах, он начинает размышлять о Западной Кордильере. Это человек гор, который мыслит масштабами всех трёх Кордильер. И когда с высоты гор он бросает взгляд на равнину и тропический лес, они кажутся ему какой-то ошибкой природы. После своего эксперимента в Эль Пато, в Восточной Кордильере, он снова обращает свой взор к Кордильере Центральной. Это человек, который никогда не забывает приметы пройденных земель и регионов. За многие годы перед его глазам предстала территория почти всей страны; он – человек, который пешком познал её почти всю, начиная с той, которая была хорошо ему известной ещё с 40-х гг. В этом секрет его удивительной способности к выживанию.
Вообще, он всегда говорит обо всём, исходя из собственного опыта. «Да, а потом был опыт Центральной Кордильеры. После анализа всего того, что нам довелось пережить в то время, в Центральную Кордильеру было направлено 3 группы, и все они потерпели неудачу, сопровождавшуюся людскими потерями. А всё из-за того, что не выполнялись должным образом приказы. Как это всегда бывает в подобных случаях, наши поражения были вполне закономерными. В то время среди наших товарищей даже появилась довольно странная теория о том, что в Центральной Кордильере не может возникнуть никакого серьёзного партизанского движения, поскольку для нас – это, мол, крайне неблагоприятная местность. Район очень обширный, и после того, что там было, вернуться туда в ближайшие годы якобы просто невозможно: Маркеталия, Ла Эрера, Планадас, Гайтания, Санто Доминго, Корин-то, Торибио, это всё в Толиме, Валье и Кауке. Эта странная теория утверждала также и то, что, мол, местное население теперь стало неподатливым, его интенсивно обрабатывала военная разведка противника, и потому оно уже не имеет к нам никаких симпатий…». Отсюда следовало, что если партизаны будут стремиться выйти к Центральной Кордильере, они неизбежно будут отброшены назад к Эль Пато, неся потери в людях и оружии. На заседании Генерального штаба Маруланда говорил: «Я утверждаю, что эта теория абсолютна неверна. Я полагаю, что наши неудачи связаны с другими причинами, которые не имеют никакого отношения ни к местному населению, ни к тем более особенностям района Центральной Кордильеры». На этом заседании он предложил, чтобы туда направили его, и он лично докажет ложность этой теории, полную её несостоятельность: «Я хотел поставить эксперимент и проникнуть в этот регион. Меня поддержали, и мы решили, что я отправляюсь туда, и выясняю на месте, а не просто умозрительно, в чём заключается подлинная причина того, почему наши отряды не смогли закрепиться в тех регионах, где когда-то ранее были партизаны…».
Как это было и раньше, Маруланда лично отобрал людей, которые, по его мнению, наиболее подходили для такого рода экспедиции. Он стремился составить из своих людей оптимальную комбинацию человеческих качеств. Маруланда всегда очень хорошо знает боевые качества своих людей, у него даже есть своего рода список, истории бойцов и как они вели себя в разных обстоятельствах. «Смею утверждать, что народ, который я отобрал, был народом уже хорошо подготовленным, это были люди не только из Маркеталии, но и из Эль Пато, уже обстрелянные со мной в нескольких боях, было и несколько человек из города, они пришли из Антиокии. Перед тем как направиться к Центральной Кордильере, в течение двух месяцев я лично проводил тренировки до тех пор, пока люди не стали полностью готовы к тем ситуациям, с которыми мы впоследствии и столкнулись. В итоге нам удалось создать такой отряд, который вполне мог выжить на той территории. Я специально готовил людей к тому, что мы совершаем поход с целью пройти туда и обратно без всяких потерь. Было проведено множество ночных тренировок, поскольку, начиная с Сан Рафаэля в Уиле, местность становилась открытой, и потому ночью ни в коем случае нельзя было пользоваться фонариками, для того чтобы найти место ночлега. Мы проводили тренировки с 6 часов вечера и до 3–4 часов утра, с тем чтобы создать условия, максимально приближённые к ночным переходам, и для того чтобы быть в состоянии 15 или 20 дней подряд идти только ночами. Мы также решили, что дневные остановки в пути должны быть непродолжительными, только для того, чтобы вымыть ноги, умыться, немного поесть и идти дальше. Так мы тренировались на выносливость. Но, кроме физической подготовки, мы провели для бойцов политические курсы. Таким образом, мы создали отряд, хорошо подготовленный как в политическом плане, так и в военном. И мы также настраивали людей психологически, я говорил им, и неоднократно, что мы можем столкнуться со многими трудностями, что об этом свидетельствуют как рассказы, так и весь негативный опыт в целом, предшествующих отрядов. В нашей подготовке мы ничего не оставляли на волю случая…».
Отряд численностью в 27 человек под командованием Маруланды и группы командиров, среди которых был и команданте Нариньо, вышел из района Эль Пато, из местечка, расположенного прямо на берегу реки Корегуахе. Так начался длительный 47-дневный поход, большая часть которого проходила в обстановке полной секретности и под покровом ночи. Сначала партизаны отправились к каньону Эль Дуда, идя через леса Гуаяберо. От Эль Дуды они направились к Сан Рафаэлю по склонам высокогорья Сумапас с целью добраться до восточной части Толимы, а затем выйти на юг этого же департамента. Через три перехода они вышли к Натагайме, что на равнинной части Толимы. «Мы продолжили путь и вышли к Эль Пасито, а оттуда – к местечку, которое называлось Лас Нубес, держа направление на Планадос, затем по дороге из Сур де Ата мы перешли мост. После этого мы шли по Эль Силенсио, через небольшое ущелье, которое называется Эль Кебрадон, совсем близко к Планадос, затем мы прошли через Ла Тригенью, тоже рядом с Планадас, и вышли по дороге, которая ведёт из Планадас в Бильбао, к другому небольшому ущелью, которое называется Кебрадо де Монтальво.